их к фонарю, принялся читать.

Это был отчет, составленный на английском языке. Им Елисей неплохо владел еще в прошлой жизни, так что понял почти все, несмотря на устаревшие словообороты. Убедившись, что это прямое доказательство вины пойманного шпиона, парень злорадно усмехнулся и, аккуратно свернув документы, убрал их в карман. Потом, распустив завязки кошеля, парень быстро пересчитал деньги и удивленно присвистнул. В кожаном мешке было пятьсот рублей серебром.

По местным меркам, серьезные деньги. Чуть подумав, Елисей отсчитал ровно сотню монет и, пересыпав их в один из своих мешочков, приготовленных для хранения пороха, прибрал остальное. Чтобы не мудрить с хранением, он просто сунул мешок в ящик и, быстро выкопав ямку под стеной сарая, сунул в нее ящик. Засыпав и утрамбовав яму, он снова закрыл сарай и отправился домой. Своей последней фразой комендант явно давал понять, что до завтра ему лучше в комендатуре не появляться. Там и без него забот хватало.

* * *

– Я не желаю с тобой разговаривать, – холодно отчеканил Митя, воинственно сверкая стеклами очков.

– Это с чего ж такая немилость? – иронично усмехнулся Елисей.

– Ты хотел пытать пленного офицера, – фыркнул студент.

– А кто тебе сказал, что он офицер? – продолжал посмеиваться парень.

– Так он сам это объявил, – ответил Митя, заметно растерявшись.

– А я тебе сейчас объявляю, что являюсь принцем китайским. И что? – снова усмехнулся Елисей. – Ты документы его видел? Или, может, бумаги какие он тебе показал?

– Э-э, нет, – смутился студент.

– Так с чего ты вдруг решил, что он дворянин и офицер? – последовал вполне логичный вопрос.

– Но ты собирался его пытать?! – снова взвыл Митя.

– Да мало ли чего я собирался, – отмахнулся Елисей. – Главное, что я вправду сделал. Ты, Митя, главного так и не понял. Это был лазутчик. Враг. Настоящий. Живой. Тот, который готов был всех нас убить, чтобы цели своей достичь. И поверь, уж он-то не станет колебаться, ежели вдруг потребуется прирезать кого. Это, Митя, и есть настоящая война, – вздохнул парень и, обреченно махнув рукой, развернулся, собираясь уйти.

– Так выходит, ты его просто пугал? – сообразил наконец студент.

– Ты в шахматы играешь? – спросил Елисей, оглянувшись через плечо.

– Немного, – удивленно кивнул Митя.

– Так вот. Один умный человек сказал. Война – это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает. Так что учись думать.

Они столкнулись у крыльца комендатуры. У Елисея сложилось впечатление, что новоявленный писарь специально ждал его здесь, чтобы высказать свое «фи». Но теперь, получив очередную порцию информации к размышлениям, заметно растерял свой пыл. Оставив студента старательно морщить лоб, Елисей поднялся в кабинет коменданта и, поздоровавшись, выложил на стол добытые вечером бумаги и мешочек с монетами.

– А это что? – насторожился штабс-капитан, заглянув в него.

– Часть с того, что в схроне нашел, – пожал Елисей плечами.

– Взятка, что ли? – помрачнел комендант.

– Да господь с вами, ваше благородие, – рассмеялся парень. – Мне от вас ничего не нужно. За что ж тогда взятку давать? Нет. Просто знаю я, что у вас недоимки по жалованью солдатскому есть. Да и других трат много, а денег не прислали. Да и самому вам деньги теперь нужны. Сестра с детками на шее. В общем, сами решайте, что с ними делать. А я так считаю. Мы это дело вместе разбирали, значит, и добычу на всех.

– Благодарствуй, Елисей, – растерянно улыбнулся штабс-капитан, убирая мешочек в ящик стола. – Себе-то оставил?

– За меня не беспокойтесь, ваше благородие. Я сирота, а значит, самого себя не забуду, – грустно усмехнулся Елисей. – Рассказал лазутчик этот что толковое? – сменил он тему.

– Многое рассказал, – мрачно кивнул комендант. – В общем, прав ты был, когда говорил тут, что война на носу. Так и есть. Те горцы, что в ущелье засели, нужной даты ждут, силы накапливая. Туда все кланы горские, которые непримиримыми считаются, своих воинов посылают. В общем, правильно я сделал, что не стал гарнизон ослаблять, пытаясь их там прижучить. Получилось бы, как в той шутке про медведя. А после и крепость бы они взяли играючи.

– А сюда он чего пришел? – кивнув, уточнил Елисей.

– Его задача – в нужный момент ворота открыть. Для того и деньги у него, и склянка с зельем.

– Стоп! А вот склянки в ящике не было, – тут же отреагировал Елисей.

– Как не было? – подскочил комендант.

– Где эта сволочь? – зашипел парень разъяренной змеей.

– В карцере, на гауптвахте, – сообщил комендант и, подхватив с вешалки фуражку, первым выскочил из кабинета.

По лестнице они скатились едва не кубарем. Забыв про офицерское достоинство, комендант бегом промчался через плац и, обежав казармы, пинком распахнул двери гауптвахты. Елисей, влетев в помещение следом за ним, успел сделать шаг в сторону, когда штабс-капитан резко остановился, едва не снеся стол дежурного.

– Арестант где? – рявкнул комендант, отмахнувшись от доклада дежурного.

– Так в карцере. Только сам обед ему носил, – доложил дежурный.

– Ключи, – приказал офицер и, схватив связку, ринулся по коридору к нужным дверям.

Ловко отомкнув замок, комендант распахнул дверь, и Елисей, ухватив его за ремень, успел отдернуть взволнованного офицера назад, одновременно нанося удар ногой. Лазутчик, решив использовать тяжелую глиняную миску как оружие, пошел на прорыв, но нарвавшись на прямой удар ноги, отлетел обратно в камеру. Бил Елисей от всей души. Оставив коменданта переваривать увиденное, парень влетел в карцер и, не давая британцу опомниться, от всей своей широкой души приложился ему сапогом по физиономии.

Разом сомлев, тот растянулся на полу и теперь только хрипел, пытаясь хоть как-то закрыться от сыпавшихся градом ударов. Отведя душеньку, Елисей одним привычным движением вывернул ему кисть правой руки гусиной лапкой и, вздернув британца на ноги, спросил, шваркнув об стену:

– Где склянка с зельем?

– Не знаю, в ящике была, – попытался проявить лазутчик характер.

– Шкуру спущу. Все равно скажешь, – зарычал Елисей и, резким ударом кулака отправив его в нокаут, поволок на улицу.

Растерянный от возможного нападения комендант молча последовал за ними. Вытащив британца во двор, Елисей увидел коновязь и, подтащив к ней лазутчика, быстро привязал. Потом, хлопнув пару раз его ладонью по морде и приведя в чувство, парень выхватил из-за голенища сапога нагайку и, плавным кистевым движением развернув ее, спросил еще раз:

– Последний раз спрашиваю, где зелье и для чего оно нужно?

– Не скажу, – захрипел британец, сплевывая кровь.

– Скажешь, тварь. У меня все говорят, – рыкнул парень и взмахнул нагайкой.

На третьем ударе лазутчик начал подвывать от боли. На пятом, сломавшись, заговорил. Как оказалось, склянка с зельем осталась у его слуги, который и должен