Когда Коннор наконец дополз до конца балки, он опустил ноги по ее бокам и ухватился за балку, как наездник. На экране крупный план гола из предыдущего матча «Краснокожих» сменился рекламой магазина спортивных товаров. Коннор сделал глубокий вдох и потянул за ручку. Люк открылся, обнаружив обещанное отверстие. Коннор медленно протиснулся внутрь и закрыл за собой люк. Находясь внутри холодной стальной балки, Коннор пожалел, что не взял с собой перчаток. Он чувствовал себя, как в холодильнике. Но с каждой минутой он ощущал все большую уверенность, что если будет необходимо, он вернется к своему первоначальному запасному плану, и никто не будет знать, где он прячется.

Больше часа он лежал внутри тесной стальной балки, где он едва мог повернуть руку, чтобы взглянуть на часы. Но во Вьетнаме он провел десять дней в одиночном заключении, стоя в бамбуковой клетке по горло в воде.

Уж Арни-то, во всяком случае, никогда этого не испытывал.

Жеримский тепло пожимал руку всем, кому его представляли, и даже смеялся шуткам Джона Кента Кука. Он запомнил имена всех гостей и с улыбкой ответил на все вопросы, которые ему задавали. «Вот что американцы называют „атакой очарования“», — раньше сказал ему Титов: это только усилит ужас, который он наведет на них сегодня вечером.

Он уже представлял себе, как гости будут говорить журналистам:

— Он был очень спокоен и вел себя непринужденно, особенно с президентом, которого он все время называл «мой дорогой друг Том».

А Лоуренс, вспомнят потом гости, отнюдь не проявлял такого же дружелюбия и был довольно холоден со своим русским гостем.

Когда все были друг другу представлены, Кук постучал ложкой по столу.

— Извините, что прерываю вас, — начал он, — но время идет, и, наверно, в моей жизни это будет единственная возможность проинструктировать обоих президентов сразу. — Раздались смешки. — Итак, — он надел очки и начал читать по бумаге, которую ему подал его помощник по службе информации, — в одиннадцать двадцать я поведу обоих президентов к южному входу, и в одиннадцать тридцать шесть выведу их на поле. — Он оторвал взгляд от бумаги. — Я позаботился о том, чтобы приветствия были оглушительными, — сказал он с улыбкой, а Рита громко засмеялась. — Когда мы выйдем на поле, я представлю президентам капитанов обеих команд, а те, в свою очередь, представят президентам своих тренеров. После этого президентам будут представлены официальные служащие матча. В одиннадцать сорок все обернутся к западному краю поля, где оркестр сыграет российский национальный гимн, а после короткой паузы — «Звездное знамя».[56]Ровно в одиннадцать сорок восемь наш почетный гость президент Жеримский подбросит в воздух серебряный доллар. После этого я провожу обоих джентльменов обратно сюда, откуда, я надеюсь, мы увидим, как «Краснокожие» победят «Упаковщиков».

Оба президента засмеялись.

Кук оглядел присутствующих, довольный тем, что первая часть его хождения по мукам окончилась, и спросил:

— Есть вопросы?

— Да, Джон, у меня есть вопрос, — сказал Жеримский. — Для чего мне нужно бросать монету?

— Чтобы капитан, который угадал: орел или решка, мог решить, какой команде начать игру.

— Забавная мысль! — сказал Жеримский.

Пока время шло, Коннор все чаще и чаще поглядывал на часы. Он не хотел быть внутри «Джамбо-Трона» дольше, чем нужно, но ему было необходимо освоиться с винтовкой, которой он в последний раз пользовался много лет назад.

Он снова посмотрел на часы. Одиннадцать десять. Он подождет еще семь минут. Надо сдерживать нетерпение и никогда не начинать действовать слишком рано: это только увеличивает риск.

11.12. Он подумал о Крисе Джексоне, который принес себя в жертву, чтобы дать Коннору этот единственный шанс.

11.14. Он подумал о Джоан, которой мерзавец Гутенбург уготовил нелепую смерть только за то, что она была секретаршей Коннора.

11.15. Он подумал о Мэгги и Таре. Если ему удастся это провернуть, он даст им возможность жить спокойно. В любом случае, он не был уверен, что когда-нибудь увидит их снова.

11.17. Коннор открыл люк и медленно вылез из своего убежища. Он напрягся, чтобы сесть верхом на балку. Он снова не смотрел вниз, когда медленно полз назад к переходу.

Доползя до борта, он подтянулся и влез обратно в переход. Несколько секунд он держался за поручень, потом выпрямился и сделал короткую разминку.

11.27. Он глубоко вдохнул воздух, в последний раз обдумывая свой план, а затем быстро прошел к «Джамбо-Трону», задержавшись только для того, чтобы поднять пустую банку из-под кока-колы, которую он оставил на ступеньке.

Он громко постучал в дверь. Не дождавшись ответа, открыл ее и прокричал, заглушая жужжание вентилятора:

— Это я.

Арни взглянул вниз; его рука уже потянулась к винтовке.

— Уйдите! — крикнул он. — Я же велел вам не приходить, пока президенты будут на поле. Ваше счастье, что я вас не застрелил.

— Простите, — сказал Коннор. — Я просто заметил, что здесь очень жарко, и принес вам еще одну банку холодной кока-колы.

Он протянул Арни пустую банку, и когда тот нагнулся, чтобы ее поднять, Коннор схватил его за запястье и изо всех сил дернул вниз.

Арни громко крикнул, стукнувшись головой об оцинкованный железный пол, а его винтовка заскользила по полу. Коннор навалился на Арни, прежде чем тот смог подняться. Когда агент поднял голову, Коннор ударил его в подбородок, оглушив его на момент, а затем схватил пару наручников, висевших у Арни на поясе, и надел ему на руки. Он увидел поднятое колено, нацеленное ему в пах, но быстро сдвинулся влево и избежал удара. Когда Арни попытался подняться на ноги, Коннор ударил его еще раз — на этот раз в нос. Коннор услышал хруст, из носа потекла кровь, и Арни рухнул на пол. Коннор снова прыгнул на него, и, когда тот еще раз попробовал подняться, ударил его в правое плечо, вызвав у него спазмы. На сей раз Арни уже не пытался встать.

Коннор сорвал с себя официантскую куртку, рубашку, снял джинсы, носки и шапочку. Все это он швырнул в угол, затем отомкнул наручники Арни и быстро снял с него униформу. Надев ее, он обнаружил, что ботинки агента на два размера меньше, а брюки явно короче, чем надо. Ему ничего не оставалось, как надеть свои кроссовки — по крайней мере, они были черные. Он подумал, что в суматохе, которую он вызовет, едва ли кто-нибудь вспомнит, что видел агента секретной службы, одетого не по всей форме.

Коннор вынул из кучи одежды свою рубашку и связал агенту лодыжки. Затем он поднял Арни, который еще не пришел в себя, прислонил его к стене, обвив его руки вокруг стального поручня, который шел по всей ширине «Джамбо-Трона», и приковал к поручню наручниками. Затем он вынул платок, скомкал его и сунул Арни в рот.