— Кто там еще? О Иинза, да это же ребенок! — Чья-то сильная рука ухватила тунику Линнет, прежде чем та сообразила, что надо бежать.

— Прощу прощения, — захныкала девочка, — от испуга забыв, что нужно говорить в таких случаях. — Я не нарочно.

— Все хорошо, — сказал голос успокаивающе. — Перестань трепыхаться, девочка. Я не сделаю тебе ничего дурного. Я даже рад, что ты здесь оказалась.

— Правда? — Линнет вытянула шею, чтобы рассмотреть того, кто ее схватил, и, к собственному изумлению, увидела приятное лицо и добродушную улыбку, а роскошные белые волосы незнакомца показались девочке гораздо красивее, чем ее собственные каштановые кудри.

— Послушай, — начал он, — у меня есть сладкие ягоды, и, если ты выполнишь одну мою просьбу, я тебе все их отдам и никому не расскажу, что ты была здесь!

При упоминании о ягодах у Линнет потекли слюнки. Она не видела их с тех пор, как началась эта ужасная зима.

— Хорошо, — быстро сказала она. — А что нужно сделать?

— Я попрошу тебя передать своему папе одну весточку. У девочки задрожали губы.

— Я не могу. У меня больше нет папы. Верховный Жрец принес его в жертву.

— Прости меня, — виновато сказал молодой человек. — Но может быть, ты скажешь кое-что своей маме? У Линнет вытянулось лицо.

— Она меня отлупит, если узнает, где я была!

— Нет, что ты! На тебя все будут смотреть, как на героиню. Послушай меня, девочка: здесь, в этой комнате, вместе со мной сидит взаперти наша королева.

— Не говори глупостей! — фыркнула Линнет. — королева Пламенеющее Крыло умерла. — Пусть не воображает, что, если она маленькая, то может повесить чему угодье.

Незнакомец покачал головой:

— Нет, не королева Пламенеющее Крыло. Это — ее дочь, королева Черная Птица. Верховный Жрец заточил ее, и ей угрожает страшная опасность. Но если люди узнают, что она здесь, может быть, кто-нибудь сможет помочь ей. — Он ободряюще улыбнулся девочке. — А ты тогда станешь героиней, и королева наградит тебя.

— А чем она меня наградит? — с сомнением спросила девочка.

— Всем, что захочешь, — ответил он.

— Всем, что захочу?

Ей не очень-то в это верилось, но незнакомец говорил так убедительно, что она наконец согласилась. Молодой человек вручил ей узелок с ягодами, вложив туда еще записку для ее матери. На прощание он предупредил Линнет, чтобы та была осторожна и поторопилась. И девочка полетела домой, не зная, как теперь быть. Может быть, лучше ягоды съесть, а записку выбросить? Она была уверена: что бы ни говорил странный незнакомец, мама все-таки накажет ее, когда узнает, где она была.

* * *

Анвар сделал глубокий вдох, усилием воли стараясь унять дрожь в руках, и еще крепче стиснул Жезл Земли.

— Ты готова? — спросил он у Шиа и почему-то вспомнил, как задавал ей такой же вопрос, когда они собирались красть лошадей у принца.

— Ради всего святого, давай поскорее! — тон ее выдавал сильное волнение. Они с Хану отошли подальше, в тот угол пещеры, где маг устроил место для костра.

— Приготовьтесь! — Анвар поднял Жезл. Всем своим существом юноша почувствовал силу древнего Талисмана, словно обрел вторую душу, второе сердце. Теперь предстояло пробить дорогу в горе, чтобы добраться до Храма. Волнение, смешанное с чувством, близким к восторгу, охватило Анвара. Наконец-то он освободится, если, конечно, сумеет выполнить задуманное. Маг выпрямился и расправил плечи. Надо отринуть любые мысли о возможной неудаче. Что может остановить его теперь, когда у него в руках Жезл Земли? Анвар поднял руку и сосредоточил всю свою волю, стараясь освободить огромные силы, заключенные в Жезле, но вдруг почувствовал укол сомнения. Он вспомнил, как пренебрег осторожностью, вызывая ту лавину в горах, и как едва не поплатился за это жизнью. Если он сейчас станет действовать так же опрометчиво, гора может обрушиться и Анвар будет навеки погребен под каменными глыбами. Но разве у него есть выбор?

«Трус!» — мысленно выругал себя юноша, но рука его, сжимавшая Жезл, задрожала. Он вновь словно наяву увидел перед собой Ориэллу, опечаленную и встревоженную, как в тот день, когда он вызвал лавину… Она ведь так просила его быть осторожным, а он не послушался. Анвар медленно опустил руку. Что толку, если он погибнет зря! Маг задумался. Как бы стала действовать Ориэлла на его месте? Прежде всего она бы постаралась получше понять ту силу, с которой имеет дело.

Вспомнив то немногое, чему научился, когда пытался постичь целительство, Анвар вызвал к жизни свое шестое чувство, чувство, необходимое магу-целителю, и принялся обследовать внутренность горы, подобно тому как Ориэлла некогда изучала хрустальную дверь, преградившую им путь в подземелье под драконьим городом Диаммарой. Каменная плоть горы имела слоистую структуру, нарушаемую кое-где трещинами и смещениями, — там были слабые точки каменной громады. Запомнив их расположение, Анвар вернулся в обычное состояние, а затем дал волю силам, заключенным в Жезле Земли.

Яркая вспышка зеленого света озарила пещеру. Невероятная мощь Жезла была подобна той лавине, которая едва не погубила Анвара. Он стиснул зубы и огромным напряжением воли сохранил контроль над этой силой. Лицо его покрылось потом. Анвар направил изумрудный луч на заднюю стенку пещеры, туда, где проходила внутренняя трещина. Точка, в которую ударил поток энергии, задымилась. Раскаленный камень зашипел, и осколки полетели во все стороны, словно искры. Дрожа от напряжения, Анвар сосредоточил свою волю на том, чтобы расширить и углубить уже существующие дефекты, и постепенно камень начал трескаться, рассыпаться, и отверстие, возникшее в задней стене пещеры, стало расти на глазах. В пещере потемнело, наступали сумерки, но Анвар не видел ничего, кроме туннеля, вгрызающегося в гору, и зеленого мерцающего света, исходившего от Жезла Земли.

Сокровенная душа огромной горы, Молдан, пробудилась, почувствовав приближение Талисмана. Когда Шиа с Жезлом поднималась в гору, у Молдан было такое ощущение, какое бывает у людей, когда муха ползет по телу. Молдан почувствовала и то, как Шиа проникла в пещеру. В волнении и не без тайного страха ждала она, что будет дальше, и лишь когда Анвар взял Жезл, она впервые поняла, что рядом оказался один из ненавистных чародеев.

— Нет!

Утес содрогнулся от ярости Молдан. Анвар, занятый борьбой с энергией Жезла, не обратил на это особенного внимания, считая, что он сам вызвал это сотрясение, а Шиа и Хану были слишком подавлены действием волшебной силы, чтобы заметить что-то еще. Там, наверху, крылатые обитатели Аэриллии вспорхнули со своих мест, словно стая птиц при приближении охотников, ибо стены зданий стали трескаться, а с вершины посыпались камни и снег. Но в здешних горах часто случались землетрясения, и это было не в первый и, очевидно, не в последний раз. Сигнус и Черная Птица в страхе прижались друг к другу. Эльстер, запертая в тесной келье под Храмом, надеялась, что стены рухнут и она выйдет на свободу, но тщетно. Даже ее молитва, чтобы Верховный Жрец, испугавшись, отказался использовать ее в качестве жертвы, не была услышан? — Черный Коготь, занятый подготовкой к ужасному ритуалу, наоборот, воспринял подземные толчки как знак благосклонности Иинзы.