Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Увела тебя у меня баба из Грепиль, – привлекла внимание Саши Сакура и ехидно улыбнулась.
– Ну, я тоже люблю помоложе, – не остался в долгу тот и сжал ее руку. – Кстати, мы с Жанной недавно видели презентацию нового проекта твоего супруга. Стоит сказать, что нам действительно понравилось. Ане не очень – говорит, что слишком много радуги. А мы с Жанной купили бы такой дом.
– Спасибо, – она накрыла его руку своей. – Мне, правда, это очень приятно слышать.
Еще она хотела рассказать о причудливом вопросе своего мужа, относительно их с Сашей, но не стала. Решив, что такие подробности личной жизни не стоит обсуждать даже с друзьями. Ее милого Вада всегда коробило то, что у нее такой длинный список «похождений». Но ведь он знал всю ее жизнь из газет и честных ответов, но почему-то не хотел так просто отпустить в прошлое. Раз уж он женился на ней. Он задавал порой идиотские интимные вопросы. А она… Она никому и никогда не скажет, что обожала заниматься любовью с девушкой. Так нежно и поглощающее. И что больше всего она любила просыпаться рядом с Сашей. Не обнявшись, а просто рядом. Смотреть, как он все еще спит и вновь засыпать, пробуждаясь уже, когда Саша ставит чайник на кухне. У каждой женщины от мужа всегда будут свои маленькие секретки. Так же как и у мужей от жен. Просто мы из них сотканы и жить без них мы точно не сможем.
31.10.2016
С тридцатисемилетием!
Почти догнала меня!
С любовью К.
06.11.2016
С сорокалетием!
Вот это дата!
Надеюсь, открытка дойдет раньше нас
Твоя A.P.
Двадцать четвертое декабря они проводили в загородной резиденции, пока во дворце, под четким руководством Хезер, проводили последнюю подготовку к празднованию. Виктор дремал в доме, а они с Киардом решили пройтись по берегу, дабы нагнать аппетит перед обедом. Анна с ностальгией вспоминала, как они это делали с братом под присмотром наставников.
– Мам, – потянул неуверенно Киард, стараясь не смотреть на нее. – Почему у вас с папой только я?
Анна чуть не спотыкнулась о несуществующий камень. Мысли судорожно начали бегать в голове, сталкиваясь друг с другом, не позволяя найти нужный ответ.
– Потому что, – вздохнув, она все же решила сказать ему правду. Еще бы не забить сообщить Виктору, что их сынов вырос для неудобных вопросов. – У нас не получалось очень долго завести малыша. Тело человека очень сложный механизм. У меня он сломан и даже то, что ты появился на свет, для нас с папой дар Господа.
– И ты из – за этого грустишь иногда? – чуть склонив голову, спросил мальчик, ветер играл с его черными как смоль волосами. Ее маленький худощавый сын до боли сейчас напоминал одного известного литературного персонажа. Не хватало только очков.
– Я грущу о много, – Анна прижала его к себе и поцеловала в макушку. – О том, что не смогла дать тебе братика или сестричку, о том, что ты приболел или твой папа, о том, что твоя тетя Жанна вредная или то, что на завтрак нельзя шоколадный торт. Или что Хезер меня отругала.
– Но как она может отругать тебя? – воскликнул ее сын, резко подняв голову, но, не вырываясь из объятий. – Ты же княгиня!
– Ты Хезер видел? – засмеялась Анна, постоянно забывая, что Хезер старше ее всего на пятнадцать лет. – Сколько лет мне не было, я всегда буду бояться ее.
Киард звонко засмеялся, совершенно не понимая, как добрая Хезер может ругать маму и как дядя Саша на полном серьезе ее боится. Это ведь глупость! Хезер всегда рядом, дает ему вкусности и сидит с ним, когда взрослые заняты, а гувернера нет. Хвалит его перед родителями и смеется над его шутками. Просто мамочка что-то в детстве сделала нехорошее вот и Хезер все еще сердится.
– Ты еще не замерз? – спросила Анна у сына, взяв с вои руки его ладошки без рукавиц. Ее хорошенький мальчик – ангел, как бы она жила без него?
– Нет, – покачала головой Киард. – Но я хочу есть.
Женщина улыбнувшись, поцеловала его в щеку. И куда в него столько влезает?
25.12.2016
С Новым годом и Рождеством
Императорская семья
31.12.2016
С Новым годом!
Полиньяк
Глава 21
Однажды в ее истории уже было сказано, что неделя – это маленькая жизнь. Те месяцы сумасшествия и безрассудства рядом с Куроки, как считала лишь она, остались в ее памяти светлыми деньками, в которых позабылись ссоры и недомолвки, оставив в воспоминаниях лишь самое лучшее и верное.
И сейчас, находясь в самолете, по пути на празднование сорокалетия Куроки Анна могла себе позволить немного прошлого, что открывало перед ней свои величественные двери. Там был май двухтысячного, последний день «незнания» в январе двухтысячи первого, а если пройти еще, то можно «найти» вечер их десятилетнего юбилея.
Но она все же решила выбрать последний день римских каникул, всполохом ощутив тот поцелуй в самолете Варшава – Рим. А еще Анна могла вспомнить, как за день до отъезда они с Куроки сильно поругались и она умудрилась так хлопнуть дверью, что заел замок и они, в ожидании служащих, целый час разговаривали через закрытую дверь, не смущаясь окружающих.
И может быть они слишком много говорили друг с другом, не уподобляясь другим нормальным влюбленным парам. Но если бы они переспали в те римские каникулы было бы им хоть на каплю легче? Смогла бы Анна так спокойно заводить новые романы, подавляя свой первичный интерес к Куроки? Сумел бы он просто смотреть в глаза Соре? Хотя… Смотрел же он в глаза княжны, зная, что все уже предрешено.
И все же интересная штука жизнь.
Перед выходом она вновь проверила сохранность документов и билета: до сих пор ее мучили сомнения насчет вседозволенности ее монаршего иммунитета. Завтра днем прилет в Грепиль с пересадкой в Париже, а до этого можно еще многое успеть. Вот только что? Признаться в чувствах едва знакомому человеку? Он же не такой как она: в ней отсутствует то бешеное пламя и чувства холодны. Анна сама себя вырастила, прежде всего, расчетливой, верной лишь самой
