Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какую форму принимает знание, содержащееся в клубках мысли во время ПЛВ? Согласно показаниям ПЛВ-субъектов, используются все формы связи — звуки, движущиеся голографические образы, даже телепатия — факт, который, по мнению Ринга, еще раз указывает на то, что запредельный мир — это «мир, в котором правит мысль» [62].
Вдумчивый читатель может сразу спросить: почему так важно стремиться к обучению в течение жизни, если есть доступ к тотальному знанию после жизни? ПЛВ-субъекты, отвечая на этот вопрос, мотивировали такое стремление следующим: обучение должно быть как-то связано с целью жизни и способствовать тому, чтобы каждый человек приходил на помощь другим.
В унисон опытам Уиттона исследователи ПЛВ обнаружили доказательство того, что наши жизни планируются заранее и каждый из нас играет роль в создании такого плана. Это становится очевидным благодаря нескольким особенностям клинической смерти. Нередко, оказавшись в мире света, ПЛВ-субъекты слышат, что «их время пока не пришло». Как замечает Ринг, эта ремарка ясно указывает на существование некоторого «плана жизни» [63]. Становится также ясно, что ПЛВ-субъекты играют роль в формировании судеб, поскольку часто им предлагается выбор: вернуться в мир земной или остаться здесь. Встречаются даже такие случаи, когда ПЛВ-субъектам сообщают, что их время пришло, но им разрешено вернуться. Моуди рассказывает о случае, когда человек заплакал, когда понял, что умер, поскольку испугался, что его жена не сможет одна воспитать племянника. Услыхав об этом, существо сказало, что, поскольку он не просит о себе самом, ему позволено вернуться [64]. В другом случае женщина мотивировала свое желание вернуться тем, что она якобы не натанцевалась. Ее замечание вызвало приступ громкого смеха у существа, и ей также было позволено вернуться в физическую жизнь [65].
То, что наше будущее по крайней мере частично предначертано, становится очевидным благодаря феномену, который Ринг называет «персональной перемоткой вперед». Иногда, во время озарения, ПЛВ-субъектам показывают картины их собственного будущего. В одном случае, особенно удивительном, ребенку, испытавшему ПЛВ, сообщили некоторые подробности о его будущем, включая и тот факт, что он женится в двадцать восемь лет и у него будет двое детей. Ему даже показали, как он будет выглядеть взрослым в окружении своих будущих детей, в какой комнате и каком доме будет жить. Оглядывая свою будущую комнату, он увидел весьма странный предмет, подвешенный на стене, и не мог сообразить, что это такое. Многими годами позже, когда все предсказания сбылись, он очутился в той самой комнате, которую увидел еще ребенком, и догадался, что «странный предмет на стене» — обогреватель с вентиляцией — прибор, который во время его опыта ПЛВ еще не был изобретен [66].
В другом, не менее удивительном случае «персональной перемотки вперед» женщине, переживавшей ПЛВ, существа показали фотографию Моуди, назвали его полное имя и указали подходящее время, когда ей следует рассказать ему о своем опыте. Это произошло в 1971 году, когда Моуди еще не опубликовал свою книгу «Жизнь после жизни», и его имя и фотография ничего не значили для женщины. «Подходящее» время наступило через четыре года, когда Моуди со своей семьей переехал на ту самую улицу, на которой проживала эта женщина. В День всех святых в квартиру женщины постучался сын Моуди. После того как женщина узнала имя мальчика, она попросила его передать отцу ее просьбу о встрече, после чего уже лично встретилась с Моуди и рассказала ему свою знаменательную историю [67].
Некоторые ПЛВ-субъекты даже поддерживают предположение Лоя о том, что существует несколько голографических параллельных вселенных, или временных дорожек. В некоторых случаях ПЛВ-субъектам показывают «персональные картины будущего» и говорят при этом, что данное будущее исполнится при условии, если они будут продолжать придерживаться нынешнего жизненного пути. В одном уникальном случае ПЛВ-субъекту, тоже женщине, показали совершенно иную историю Земли — историю, которая могла бы иметь место, если бы «определенные события» не произошли во времена греческого философа и математика Пифагора три тысячи лет тому назад. Это откровение заключалось в том, что, если бы указанные женщине в ПЛВ события (точную природу которых ей не раскрыли) не произошли, мы жили бы сейчас в мире и гармонии, «без религиозных войн и фигуры Христа» [68]. Такой опыт свидетельствует о том, что законы времени и пространства, работающие в голографической вселенной, могут быть поистине удивительными.
Даже те ПЛВ-субъекты, которым не открывалась их непосредственная роль в формировании судьбы, часто возвращались с твердой уверенностью в существовании голографической взаимосвязи всех вещей. Как сказал один шестидесятидвухлетний бизнесмен, испытавший ПЛВ во время остановки сердца: «Я узнал об одной очень важной вещи: мы все — часть единой, большой вселенной. Если мы думаем, что можем обидеть человека или живое существо без того, чтобы задеть себя самого, мы, к несчастью, ошибаемся. Теперь я смотрю на лес, или цветок, или птицу и говорю: „Это — я, это — часть меня“. Мы соединены со всеми существами и можем быть счастливы лишь посылая им свою любовь» [69].
Голографические картины, создаваемые сознанием во время клинической смерти, имеют множество других характерных признаков. При описании запредельной области одна девочка рассказала, что еда появлялась, как только у нее возникало желание поесть, — наблюдение, еще раз подчеркивающее иллюзорную и голографическую природу запредельной реальности [70]. Даже символический язык психики представлен в «объективной» форме. Так, например, один из субъектов Уиттона сказал, что, когда его представили одной женщине, которая должна была играть значительную роль в его следующей жизни, она появилась не как человеческое существо, а как полуроза-полукобра. После расшифровки этой символики он понял, что он и эта женщина были в прошлых воплощениях влюблены друг в друга. Однако она дважды была причиной его смерти, и потому вместо человеческого образа предстала в двух полярно противоположных ипостасях, отражающих две стороны ее характера — любящую и зловещую [71].
Этот субъект Уиттона не одинок в своем опыте. Хазрат-Инайят-Хан рассказывал, что, когда он вошел в мистический транс и отправился в «божественную реальность», встреченные им существа также часто появлялись в получеловеческой-полуживотной форме. Как и субъект Уиттона, Хан обнаружил, что эти преображенные существа имели символическое значение; когда существо появлялось как животное, это означало, что существо обладает некоторыми качествами животного. Например, существо, обладающее великой силой, могло появиться с головой льва, а существо необычайно хитрое и находчивое могло иметь черты лисицы. Хан предположил, что это может быть ответом на вопрос, почему в древних культурах, например египетской, божества, правящие в загробной жизни, изображались с головами животных [72].
Способность запредельной реальности отливаться в различные голографические формы отражает мысли, желания и символы, населяющие наше сознание; вот почему западные люди воспринимают светящихся существ в виде религиозных фигур христианства, индийцы воспринимают их в виде святых индуизма и т. д. Пластичность запредельной области говорит о том, что такие внешние формы могут быть в той же степени призрачны, что и еда, о которой говорила маленькая девочка, или женщина, появившаяся в виде амальгамы кобры и розы, или одежда, которую мысленно соорудил для себя ПЛВ-субъект, смущенный собственной наготой. Той же пластичностью можно объяснить и другие культурные отличия, обнаруживающиеся в момент клинической смерти: так, одни ПЛВ-субъекты достигают запредельного, проходя через туннель, другие проходят по мосту, третьи добираются вброд, а некоторые просто идут по дороге. Опять же, реальность здесь создается исключительно благодаря взаимодействию мысленных структур, да и сам ландшафт оказывается сконструированным идеями и ожиданиями субъекта.