Но, пожалуй, большинство неприятных для противника сюрпризов заключалось в новаторском плане применения авиации. Маршал Новиков постарался, чтобы последний опыт победных операций нашел в нем полное отражение, а действия авиационных объединений, рассчитанные по трем возможным вариантам развития событий в каждом из периодов оборонительной операции, были тщательно согласованы как с наземными войсками, так и между собой.

Командующий ВВС считал, что организация взаимодействия не должна ограничиваться деятельностью штабов, больших и малых. По его инициативе летчики выезжали к танкистам, пехотинцам, артиллеристам, лично знакомились с теми, кого им предстояло прикрывать и поддерживать. В свою очередь представители разных родов сухопутных войск посещали аэродромы.

Битва в небе Курской дуги началась несколько раньше, чем на земле. Первый массированный удар по Курску гитлеровцы нанесли 22 мая 1943 года армадой из 170 бомбардировщиков.

16-я и 2-я воздушные армии совместно с дивизией ПВО успешно отразили налет, что наряду с предыдущими успехами вызвало некоторое чувство успокоенности у командиров и штабов. Скорее всего именно на это и рассчитывал опытный противник. 2 июня был нанесен новый удар, в котором участвовало 500 бомбардировщиков!

Налет был «звездным», то есть группы самолетов шли к цели с разных направлений. Первая, в составе 137 бомбардировщиков и 30 истребителей, приближалась со стороны Орла через Фатеж. Летчики 16-й воздушной армии ее перехватили и разгромили, при этом враг потерял 55 машин. Но около полусотни самолетов из состава второй и третьей групп все же сумели прорваться к Курску.

И тогда маршал Новиков взял управление в свои руки. В небе развернулось сражение, а к городу со стороны станции Обоянь уже подходил второй эшелон воздушного противника в составе 167 бомбардировщиков и 14 истребителей. Они приближались двумя группами на высоте 6-7 тысяч метров, но были вовремя обнаружены. Навстречу им поднялись 200 краснозвездных истребителей.

Пламя сражения в небе вспыхнуло с новой силой. Части бомбардировщиков удалось прорваться к Курскому железнодорожному узлу и вывести его из строя на 12 часов, но этот успех был куплен врагом дорогой ценой. Штабисты люфтваффе недосчитались 145 машин! Потери советской авиации составили 27 истребителей. Как оказалось, это был последний крупный дневной налет фашистской авиации на советские тыловые объекты.

Советскому командованию удалось установить точное время перехода противника в наступление и упредить его мощной артиллерийской контрподготовкой, во время которой авиация нанесла массированные удары по вражеским аэродромам и уничтожила 60 самолетов.

Заменив потрепанные подразделения первого эшелона, гитлеровское командование начало атаку позже намеченного срока. Гигантское сражение широко заполыхало и на земле и в воздухе, где асы люфтваффе отчаянно пытались восстановить ускользнувшее господство.

Летчики 16-й и 2-й воздушных армий сбили 260 самолетов противника — подвел первые итоги маршал Новиков. Собственные потери — 176 машин.

С успехами истребителей спорили штурмовики. Впервые применив эффективные противотанковые бомбы ПТАБ-2,5, они громили танковые группировки противника в районах Ольховатки и Понырей, под Обоянью и Прохоровкой.

7 июля два удара 1-го штурмового авиакорпуса в районе Сырцово, Яковлево сорвали атаку 2-го танкового корпуса СС. Горели, не успев сделать ни одного выстрела, «тигры» и «пантеры». Советские пехотинцы, выскочив из траншей, кричали «ура» и махали руками вслед уходящим краснозвездным самолетам, а маршал Новиков держал телефонную трубку и слушал взволнованный голос К. К. Рокоссовского: «Вот это молодцы!»

В тот день, кроме того, люфтваффе лишились 233 самолетов. Наши потери составили 122 крылатые машины. Красноречивые цифры и доклады говорили о том, что советские Военно-воздушные силы прочно удерживают инициативу. Активность люфтваффе падала резко и быстро.

Маршал Новиков приказал перенести зоны патрулирования истребителей на вражескую территорию. Бомбардировщики и штурмовики с нарастающей силой продолжали наносить удары по гитлеровским войскам. Странно — истребители противника куда-то исчезли, не видно и его зенитных средств. Вот оно, долгожданное господство в воздухе!

Генерал Гудериан, осмысляя минувшее, признал, что в битве под Курском германские танковые войска получили смертельный удар, от которого так и не смогли оправиться. Следует добавить: люфтваффе тоже.

«С 1943 года уже никаким способом невозможно было ликвидировать безраздельное господство авиации противника в воздухе над районом боевых действий», — писал участник тех событий, генерал, историк К. Типпельскирх.

Выиграв оборонительное сражение, советские войска перешли в наступление. Вперед двинулись 22 общевойсковые и 5 танковых армий. Их прикрывали, прокладывая путь ударами по узлам сопротивления противника, 6 воздушных армий, а также крупные силы авиации дальнего действия.

Командующий ВВС, как правило, находился в гуще сражений, руководил планированием боевого применения авиации, координировал ее действия с другими родами войск, а в ответственные моменты принимал управление непосредственно на себя. В Москве бывал только по необходимости, для решения накопившихся вопросов. Его энергия и аналитический ум сказались на победном исходе битвы за Смоленск, Корсунь-Шевченковской операции, освобождении Правобережной Украины.

Маршал Новиков помнил как общую стратегическую обстановку, так и важные тактические детали. Вот, например, 17 бомбардировщиков Пе-2 под командованием генерала И. С. Полбина возвращались на свой аэродром после выполнения боевой задачи. Внезапно близ Пятихатки они встретили два десятка фашистских бомбардировщиков. Генерал Полбин решительно повел свои самолеты в атаку. Произошел необычный, причем весьма масштабный воздушный бой между бомбардировщиками, в результате которого противник потерял 13 самолетов, два из которых были сбиты лично генералом Полбиным.

Маршал Новиков никогда не упускал случая побеседовать с героями-летчиками. Встретился он и со старшим лейтенантом А. П. Маресьевым, ответственность за судьбу которого, разрешив летать без обеих ног, взял на себя. Писатель Борис Полевой также присутствовал на этой встрече. Он хотел сразу же взяться за повесть о герое, но Маленков не разрешил: «Пока писать не стоит, подумают, что у нас людей нет».

Вечером 21 февраля 1944 года Александр Александрович был на командном пункте генерала Н. Ф. Ватутина. Здесь же находился маршал Г. К. Жуков. Он и подошел к телефону, когда раздался звонок из Москвы. Полководец слушал сообщение, светлея лицом, а затем, опустив трубку, торжественно произнес:

— Александр Александрович! Вам первому присвоено воинское звание Главного маршала авиации. Сердечно поздравляю!

Вскоре поступила поздравительная телеграмма от самого Верховного главнокомандующего, личная встреча с которым произошла только 12 мая, когда военачальник прибыл в Москву для получения государственной награды — второго ордена Суворова 1-й степени.

— Товарищ Новиков, расскажите, как удалось при помощи таких легких самолетов, как У-2, ликвидировать довольно сильную группировку противника, окруженную в Тернополе? — с неподдельным интересом спросил Сталин.