и генетические данные 500 тысяч человек. Каждый из них дал согласие на использование информации в исследовательских целях, чтобы лучше понять природу некоторых болезней и быстрее найти способы их предотвращения. Доступ к данным может получить любой профессиональный ученый. К 2020 году более 20 тысяч исследователей начали работать с этими данными. Цель Biobank — способствовать научным открытиям с согласия их владельцев, а не просто максимизация прибыли. Разительный контраст с тем, как нередко используется информация — аккумулируется кем-то для продажи небольшому числу заинтересованных сторон по максимальной цене.

Подход на принципах общинности можно применять не только на этапе использования данных, но и для их создания. Интернет — это система общего пользования. Программные решения с открытым кодом, на основе которых работают веб-серверы и интернет-сервисы, тоже являются примером систем общего пользования. Добровольцы, работающие без жесткой структуры и написавшие уже миллионы и миллионы строчек кода, создают Linux OS, Apache HTTP Server, Mozilla Firefox и Brave. У проектов на базе решений с открытым кодом нет ни владельцев, ни руководства, и никто не может никому помешать ни участвовать в дальнейшей разработке, ни начать собственный проект на базе уже созданного.

В рамках таких вот цифровых сообществ власть не принадлежит никому конкретно — проекты управляются добровольцами сообща. Отличный пример сообщества добровольных участников — Wikipedia. Каждый месяц ее страницы открываются более миллиарда раз, а редактирование и доработка ведется силами более 120 тысяч добровольцев-энтузиастов. Wikipedia развивается благодаря тому, что все участники придерживаются общей философии работы с информацией, разделяют общее видение миссии проекта и уверены, что конфликты можно решать с помощью коллективного обсуждения. Все эти примеры доказывают, что описанная Хардином трагедия общин вовсе не является неизбежной: общины все еще могут предоставлять колоссальные преимущества. Так что давайте говорить не о трагедии, а о «комедии общин», как предложила правовед Кэрол Роуз[499].

Во многих случаях проекты, созданные в рамках сообществ, оказываются существенно более успешными, чем коммерческие. И чем больше сфер деятельности оказывается под влиянием экспоненциальных технологий, тем больше открывается возможностей для перехода от традиционной рыночной организации к сообществам.

Все четыре элемента: прозрачность, совместимость, правовая защита и общинность — формируют совершенно новый взгляд на отношения между гражданами и рынком. Здесь и находится решение фундаментальной проблемы современного общества, связанной с тем, что цифровая инфраструктура пронизывает теперь большую часть личной, политической и общественной жизни. И если эта инфраструктура принадлежит исключительно частным корпорациям, то мы перестаем быть полноценными гражданами и превращаемся в обычных потребителей.

В основе всех четырех подходов лежит стремление ограничить власть и влияние корпораций. В чьих бы руках они ни оказались, без контроля обязательно возникают проблемы. Фундаментальный принцип либеральной демократии — и любой системы добросовестного управления — в том, чтобы власть была напрямую связана с ответственностью и чтобы облеченные властью стороны держали ответ перед сообществом и удовлетворяли его нужды. Компании могут быть сколь угодно добропорядочными, однако их бесконтрольное влияние неизбежно приведет к проблемам в обществе.

Это особенно очевидно в экспоненциальную эпоху. Сегодня новые технологии обеспечивают нескольким корпорациям безграничное влияние. Так что вопросы, связанные с управлением и представительством во власти, становятся особенно острыми. Мы должны как можно быстрее не только ограничить тех, кто теперь формулирует правила, но и сосредоточить власть и влияние там, где они будут применяться открыто. Контроль должен находиться в руках экспоненциальных граждан, действующих в общих интересах всего человечества.

Заключение. Изобилие и справедливость

6 января 2020 года вирусолог Сиднейского университета Эдвард Холмс опубликовал на сайте Virological короткое заявление от имени группы исследователей Фуданьского университета. На сайте ведутся обсуждения молекулярной эволюции вирусов и в целом проблем эпидемиологии. Этими вопросами интересуется относительно узкий круг экспертов, поэтому ежемесячно сайт посещают всего несколько десятков человек. Сообщение Холмса было сугубо информационным, без лишних эмоций: «Клинический центр общественного здравоохранения Шанхая [и партнеры] публикуют информацию о геноме коронавируса, полученного в ходе лечения пациента с респираторным заболеванием в провинции Ухань. Геномная последовательность помещена в базу генетических данных GenBank, и доступ к ней будет обеспечен в кратчайшие сроки»[500].

Вирусологи прочли сообщение и бросились за информацией в GenBank — базу данных, содержащую все известные данные ДНК и РНК. Работа базы обеспечивается Национальным центром биотехнологической информации США, и всем исследователям предоставлен к ней полный и бесплатный доступ. Всего за несколько недель до этого были зарегистрированы случаи новой нетипичной пневмонии; считается, что первые заболевшие получили вирус на многолюдном рыбном рынке в городе Ухань. Смертельных исходов было пока не больше десятка, однако новым вирусом тут же занялись ученые по всему миру. Многие начали скачивать информацию из базы GenBank и исследовать геном — и как будто силой телепортации данные о вирусе быстро оказались на компьютерах в самых разных частях света.

По мере распространения вируса правительства многих стран начали паниковать, а ученые взялись за работу над вакцинами. Благодаря наличию синтетических генов удалось начать работу сразу над двумя сотнями альтернативных вакцин[501]. Одна из компаний, Moderna, сумела выпустить первые партии вакцины уже 7 февраля, всего через 31 день после того, как появились данные о секвенированном гене вируса. Компания действовала в сотрудничестве с Национальными институтами здравоохранения Америки и в течение всего шести дней сумела завершить секвенирование вакцины, а еще через 24 дня произвести первую партию[502]. В течение двенадцати месяцев после того, как вирус был обнаружен в человеческом организме, в разных странах получили одобрение семь разных эффективных вакцин[503]. К первой годовщине публикации новостей о секвенировании генома вируса в мире было вакцинировано почти 24 миллиона человек.

Ученые сумели пройти путь от выявления нового патогена до получения работающей вакцины с беспрецедентной скоростью. На разработку вакцины от менингита ушло девять лет; над вакциной от полиомиелита трудились сорок пять лет; вакцину от кори разрабатывали десять лет. Вакцину от паротита ученые сумели создать всего за четыре года, и для того времени это было серьезным достижением. С учетом вирулентности SARS-CoV-2 и степени его опасности было ясно, что затягивать исследования на годы нельзя, а потому все работали очень быстро.

Невероятный результат усилий медиков и ученых в этой ситуации — это лишь одна сторона дела. Коронавирус породил глобальный кризис, и было необходимо разработать вакцину как можно быстрее. Болезнь распространялась так стремительно из-за того, что мир в экспоненциальную эпоху стал невероятно тесным. К 20 марта на планете было