Что-то хрустнуло тонко, на грани слышимости, словно сломался кончик ампулы, и тотчас же в голове прошелестел теплый ветерок, разгоняя слабость. Тарас вздрогнул, с трудом заставил себя остаться неподвижным. Ветерок подул снова, очищая голову от липкой «грязи» химических соединений. Это была внешняя энергоподкачка, и осуществить ее мог только тот, кто хорошо знал резонансы психики Горшина.

Учитель!

Он еще жив!

И пытается поддержать ученика!..

– Сделайте что-нибудь, – раздраженно проговорил Гольдин. – Мне нужно задать ему пару вопросов и получить вразумительные ответы.

Врач отошел и появился у стола с пузырьком в руке и тампоном.

– Сейчас он быстренько очнется.

– Что это?

– Ничего особенного, обыкновенный нашатырь.

Тарас почувствовал резкий запах, перехвативший дыхание. В голову вонзилась игла очищающей сознание боли. К расширившимся глазам Тараса приблизилось лицо полковника.

– Ну как, супермен, очухался? Узнаешь?

– Узнаю… – ровным голосом ответил Тарас и двумя рывками оторвал скобы, которыми его руки были пристегнуты к столу.

Сознание разделилось на три отдельные сферы, контролирующие каждая свой объект внимания. Одна наблюдала за Гольдиным, вторая за врачом, третья переключилась на собственные нужды – восстановление энергобаланса, очистку организма, накопление сил и включение в нужные моменты того или иного умения.

Внешняя энергоподпитка позволила Тарасу в считаные секунды настроиться на вибрационные узоры пространства – сначала объема собственного тела, потом помещения, в котором он находился, здания и, наконец, всей планеты, а рассредоточение внимания помогало вовремя изменять зависящие от него события. Ошеломленные его неожиданным пробуждением хозяева не помешали пленнику окончательно прийти в себя и завладеть инициативой.

Держа обоих полями внимания разных «контуров сознаний», он освободил ноги и сел на столе, прокачивая через позвоночник ситуационные модели дальнейших действий. Враги помешать ему уже не могли, он находился в инсайт-состоянии и двигался намного быстрей, а главное – предвидел их действия.

Гольдин сунул руку под мышку – за пистолетом, но он был менее опасен, чем врач, тянувший палец к кнопке вызова охраны, и Тарас занялся сначала им. Спрыгнул на пол (три сотых секунды), сделал четыре шага (еще две сотых), дернул руку врача вниз, сломав ему при этом палец (извини, мужик, уж больно большая скорость), и коснулся нужной точки за ухом. Врач обмяк, стал падать и падал так долго – около секунды, – что за это время Тарас успел найти свою одежду в корзине, в углу комнаты, натянуть штаны, вернуться к полковнику и успокоить его шокирующим хокку-яма – резким наклоном головы к груди. Прижми он голову чуть резче, мог бы сломать Гольдину шею.

Затем он оделся, продолжая выстраивать энергопотоки всего тела в единый «ствол», и подошел к столу, на котором неподвижно лежал учитель. Сжалось сердце. Елисей Юрьевич не дышал!

Но в этот момент веки его затрепетали, открыли черные бездонные глаза. Раздался слабый, как шелест ветра, шепот:

– Я знал… что ты… придешь…

Тарас сглотнул ком в горле, положил руки на лоб и на грудь учителя.

– Я вас подпитаю… вылечу… держитесь!

– Поздно… дорогой мой… мне следовало… уйти из жизни… иным способом… тогда ты не попал бы сюда…

– Лежите тихо, берегите силы! «Жива» поднимет на ноги мертвого!

– Не каждого… не надо тратить энергию… зря… бесполезно… я теперь пустой сосуд… я сжег мозг… чтобы они не смогли просканировать память… так что разговаривает с тобой не учитель… остатки личности, укрывшиеся в спинном мозге…

– Кто это сделал?!

– Времени у меня мало… Не перебивай… Здесь был Конкере…

– Монарх?!

– Его очередная проекция… воплощение…

– Кто?! Ельшин? Дима?!

– Господин Рыжайс… президент…

– «Купола»! – закончил Тарас, сжав зубы. – Хозяин этой лаборатории. Я догадывался…

– Не пытайся его искать… воевать… иначе вся твоя жизнь будет сплошным боем… у тебя другой путь… обещай мне…

– Учитель, он же рвется к абсолютной власти! Он не должен жить!

– Его власть ограничена… ты многого не понимаешь… существует тайная система… управления реальностью… Союзы Неизвестных… ищи выходы на них… они – главные эмиссары Монарха… Конкере – лишь одиночка, мелкий бес, изгой… не уподобляйся ему… и еще просьба: будешь уходить отсюда, не убивай без необходимости…

– Обещаю, учитель. Но мы уйдем вместе!

– Я… уже… ушел… последнее… существует Ключ смерти… октава… морок – мор – умри… сам… найдешь… прощай…

Шепот прекратился. Глаза Елисея Юрьевича погасли, оставшись открытыми. Лицо разгладилось, приобрело выражение просветленной сосредоточенности. Казалось, он увидел ангела и устремился к нему, умиротворенный и успокоенный. Но это был покой небытия. Душа покинула тело учителя и воспарила в небеса.

Тарас уронил руки, почувствовав муку беспомощности и одиночества, и очнулся лишь в тот момент, когда в помещение ворвались четверо охранников с оружием в руках. И разом вспомнилось, ради чего он здесь оказался и что надо делать. Кругом были одни враги, разве что разной степени понимания своей роли и ответственности за содеянное. Их можно было не жалеть, и лишь просьба учителя удержала Тараса от применения умертвия – каскада приемов из арсенала «наваждения», приводящих к прямой или «отсроченной» смерти.

Охранники начали стрелять первыми, мешая друг другу, периодически теряя противника из виду.

Тарас пропустил сквозь себя две пули в состоянии анима, потом испробовал «принцип скалы», пытаясь отразить пули уплотнившимся мышечным каркасом, но это ему не понравилось из-за сильной боли, пули все-таки пробивали кожу и застревали в теле, и тогда он пошел по самому простому пути – присоединению к эгрегору атаки для управления им. Контратаку он начал с физического взаимодействия с противником.

Зацепил одного, вытащил из ядра группы, закрутил по ходу движения. Второго поймал на ногу, зацепил, подсек. Третьего также зацепил подсечкой, ногой подтянул к себе и тут же «сбросил» на четвертого. Снова поймал первого за руку, выбивая пистолет, еще раз закрутил, «оборвал» движение, столкнув лоб в лоб с третьим охранником.

Он ловил их внимание, тут же исчезая из поля зрения, просчитывал направление ударов, сбрасывал друг на друга, свивал в клубок, сталкивал лбами и терпеливо «выщелкивал» оружие. Чем больше людей участвует в такой схватке, тем сильнее эффект действия приемов – по принципу резонансного сложения волн, и наступил момент, когда Тарас полностью овладел пространством боя, установил мыслесвязь с каждым противником, достаточно помятым и потерявшим ориентацию (рукопашниками они были слабыми), «заморочил» им головы и резко оборвал активную фазу схватки.