Одновременно с этим решением, заслушав вопрос о ходе утверждения секретарей первичных партийных организаций и их заместителей, бюро приняло решение: «Считать необходимым с 15 по 25 сентября провести по районам семинары заместителей секретарей парткомов по вопросам практики партийной работы. Поручить т. Дедикову не позднее 11 сентября составить программу работы этих семинаров». 2 октября секретариат МОК вновь вернулся к данному вопросу. На курсах семинаров заместителей секретарей парткомов должны были пройти обучение представители 406 областных промышленных предприятий из 28 районов. Под наблюдением МОК райкомы и горкомы планировали провести десятидневные семинары для первых заместителей секретарей парткомов с 3 октября, а для вторых – с 15 октября. Секретари райкомов и горкомов «в целях оказания систематической помощи и проверки работы заместителей] секретарей парткомов» должны были не менее двух раз в месяц собирать совещания заместителей секретарей парткомов «для обмена опытом партийной работы, изучения решений партии и вопросов партийного строительства»[772].

В целом, благодаря постоянному контролю со стороны Политбюро и Московского комитета партии, кампания по политическому обучению партийных кадров окончилась вполне удовлетворительно. Это косвенно подтверждается отсутствием критических замечаний в итоговом полугодовом отчете начала 1938 г. Хотя полного охвата обучением всех партийцев добиться все-таки не удалось. Как следовало из статотчета, по районам области 11 064 коммуниста совершенно не охвачены партийно-политической учебой. Особенно неудовлетворительно дело обстояло в Красногорском и Дмитровском районах – до 45 % членов и кандидатов ВКП(б) не учились в партийных школах и кружках. Кроме того, все еще значительным оставалось количество коммунистов, не имеющих начального образования, – 10 144 человека. В отдельных парторганизациях процент таких членов и кандидатов партии колебался от 30 (Павлово-Посадская, Ногинская) до 50 (Орехово-Зуевская)[773].

После февральско-мартовского пленума 1937 г. и выступления на нем Сталина новые кадры стали активнее выдвигаться в верхние эшелоны власти. «Правда» в своей передовице «Смелее выдвигать молодых, преданных партии работников» отмечала: «Сейчас происходит здоровый процесс очищения отдельных предприятий от пробравшихся туда троцкистско-бухаринско-шпионских гадов. Мы выкуриваем троцкистско-фашистские клоповники и истребляем их. Одновременно мы должны энергичнее выдвигать новых людей»[774]. Об этом говорил и Хрущев на московской областной конференции в июне 1937 г.: «Перестройку необходимо начинать с правильного подбора кадров, с правильной расстановки людей»[775]. Эта политика сказалась и на деятельности московской партийной организации. В связи с массовыми репрессиями многие государственные, хозяйственные и партийные должности становились вакантными. Поэтому значительная часть работников МК-МГК ВКП(б) были направлены «на укрепление» местных партийных кадров.

Одним из первых решений, утвержденным секретариатом МОК ВКП(б) и затронувшим кадры, можно назвать постановление «О мероприятиях по укреплению политического контроля над печатью и радиовещанием в районах области». Принято оно было 19 марта 1937 г., через две недели после окончания февральско-мартовского пленума. Уже первый пункт содержал критерии, по которым следовало утверждать человека в новой должности: «Районные уполномоченные Мособлгорлита должны подбираться райкомами ВКП(б) из наиболее политически грамотных, проверенных членов партии»[776].

После июньского пленума ЦК ВКП(б) московской парторганизацией был определен порядок утверждения номенклатурных работников. Постановление секретариата МОК от 16 июля 1937 г. гласило:

«1. Все отделы МК ВКП(б) до представления на утверждение секретариата или бюро МК номенклатурных работников обязаны проекты представляемых решений сдавать в ОРПО для дачи специального заключения по выдвигаемой кандидатуре, после чего проект постановления поступает на обсуждение бюро или секретариата МК.

2. Обязать ОРПО каждую предлагаемую кандидатуру подвергать всесторонней проверке и давать заключение по политическим и деловым данным, а также визировать принадлежность данному работнику партийных документов.

3. Разрешить ОРПО для проведения этой работы создать специальную группу работников в 3 товарища, увеличив для этой цели имеющийся штат работников ОРПО на три ответственных единицы» [777].

Хрущев позднее говорил: «Руководство было парализовано, никого нельзя было выдвинуть без апробации со стороны НКВД. Если НКВД давал положительную оценку тому или другому человеку, который намечался к выдвижению, только тот и выдвигался. Но и апробация со стороны НКВД никаких гарантий не давала. Имели место случаи, когда назначали человека, и буквально через несколько дней его уже не оказывалось на свободе, он арестовывался»[778]. Однако в 1937 г. в своих выступлениях он обращал внимание на другое. В начале августа Хрущев заявлял: «Сейчас ЦК смело выдвигает людей. Огромное количество людей выдвинуто»[779]. Из московской партийной организации многие партийцы отправлялись на руководящую работу в области, края и даже союзные республики.

Первую попытку публично проанализировать масштаб смены партийных кадров в СССР и Московском комитете предпринял еще осенью 1938 г. «Бюллетень оппозиции», издаваемый за границей Л.Д. Троцким. Сравнив опубликованные в «Правде» списки избранных на городской и областной московских конференциях в 1937 со списками 1938 г., автор отмечал низкий процент переизбранных людей. По горкому из 65 человек, избранных 30 мая 1937 г., лишь 10 человек (т. е. около 15 %) оказались переизбранными 4 июня 1938 г. По обкому цифра была чуть-чуть большей: из 65 человек, избранных 14 июня 1937 г., переизбранными 16 июня 1938 г. оказались 11 человек, т. е. 17 %[780]. Современные возможности и знания о том времени позволяют взглянуть на происходившие в столице процессы более развернуто.

О масштабе сменяемости партийных кадров в 1937 г. можно судить на примере Москвы. К 1 января 1938 г. из 23 райкомов только в трех первыми секретарями остались люди, избранные в 1936 г. (Куйбышевский, Москворецкий, Советский). Во всех остальных райкомах руководители были заменены, причем в некоторых они менялись по несколько раз. Например, в шести райкомах (Железнодорожный, Ленинградский, Молотовский, Ростокинский, Таганский, Фрунзенский) руководители менялись три, а еще в двух (Коминтерновский, Октябрьский) – четыре раза [781].