2 января 1941 года в большом зале здания Генерального штаба на улице Фрунзе началась штабная игра на картах, из-за которой в дальнейшем будет пролито столько чернил. В своих «Воспоминаниях» Жуков напоминает, что игра «в основном преследовала цель проверить реальность и целесообразность основных положений плана прикрытия и действия войск в начальном периоде войны». Он утверждает, что одержал полную победу над генералом Павловым, игравшим за противоположную сторону: «Игра изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 года, когда на Советский Союз напала фашистская Германия…»[317]В 1960-х годах он расскажет Симонову: «Взяв реальные исходные данные и силы противника – немцев, я, командуя «синими», развил операции именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они их потом наносили. Группировки сложились примерно так, как потом они сложились во время войны. Конфигурация наших границ, местность, обстановка – все подсказывало мне именно такие решения, которые они потом подсказали и немцам. Игра длилась около восьми суток. Руководство игрой искусственно замедляло темп продвижения «синих», придерживало его. Но «синие» на восьмые сутки продвинулись до района Барановичей, причем, повторяю, при искусственно замедленном темпе продвижения»[318].

Полдюжины военных историков, в том числе американцы Ротондо и Робертс, русские Анфилов, Бобылев и Никифоров, нашли и проанализировали документы, относящиеся к этому упражнению, распространенному в вермахте, но мало использовавшемуся в Красной армии. Сегодня мы имеем о той штабной игре более точное представление.

Во-первых, была не одна игра, а две. В первой, проходившей с 2 по 6 января, Жуков играл за «синих» (немцев). В его команду входили Кирпонос, Штерн и Толбухин. Он наносил удар основными силами севернее Припятских болот. Командующий Западным особым военным округом Павлов играл за «красных», то есть за советскую сторону. Среди генералов, входивших в его группу, отметим Конева. Вторая игра проходила с 8 по 11 января. На этот раз за «красных» играл Жуков, а Павлов и Ф. Кузнецов, командующий Прибалтийским военным округом, командовали «синими». Теперь удар должен был наносить Жуков, но южнее Припяти. Посредниками были Тимошенко, Шапошников, Мерецков, Ватутин и три военных-политика: Буденный, Кулик и Голиков.

По условиям первой игры, «красные» изначально были сильнее «синих» во всем, кроме противотанковой обороны. Жуков нанес удар 15 июля, не завершив сосредоточения своих войск. Через восемь дней он продвинулся в глубь Белоруссии на 70 – 120 км. Но – в «Воспоминаниях» об этом нет ни слова – контрнаступление «красных» отбросило «синих» до границы. Но это было только начало кампании, сильно сокращенной по инициативе посредников и не подвергшейся после окончания серьезному разбору и анализу. В реальности в июне 1941 года за первые пятнадцать дней войны немцы полностью разгромят находившиеся в Белоруссии силы красных. На втором этапе первой игры перед «красными» была поставлена задача выхода на рубеж Вислы и вторжение в начале сентября в Восточную Пруссию; «синие» должны организовать оборону. В соответствии с советской военной доктриной, игравший за «красных» Павлов начал крупномасштабное наступление. 7 августа он форсировал Неман, его правый фланг окружил «синих». 11 августа в прорыв были введены механизированные соединения, продвинувшиеся на 100 км на запад. Но тут Жуков своими танками контратаковал ушедшие далеко вперед силы противника, ударив им во фланги. Над двадцатью дивизиями «красных» нависла угроза окружения. Павлов оказался вынужден остановить свое наступление и отступить. Посредники остановили игру в тот момент, когда преимущество было у «синих». Жуков не разгромил Павлова, но поставил его в очень тяжелое положение.

Во втором сценарии начало войны также было вынесено организаторами за рамки игры, в чем выразилась их уверенность в том, что на этом этапе не может произойти ничего важного. «Синие» (как и «красные») сосредоточили две трети своих сил южнее Припятских болот. Перейдя в наступление, они продвинулись в глубь советской территории на 50–70 км, но Жуков остановил их у Львова и Ковеля, разгромил 20 их дивизий, а остальные отбросил за государственную границу. Во второй части игры по сценарию № 2 перед Жуковым была поставлена задача выйти на линию Бреслау – Будапешт – Тимишоара. Ему это не удалось, однако к сентябрю он все же оттеснил Павлова и Кузнецова на линию Краков – Ужгород, что делало его явным победителем.

То, что Жуков проявил себя лучше, чем Павлов и Кузнецов, и одержал верх в обеих играх, командуя как «красными», так и «синими», бесспорно. Гораздо интереснее выводы, которые будут сделаны из этих январских игр 1941 года. В этом вопросе веры жуковским «Воспоминаниям» нет. Он пишет, что вместе с другими участниками, в том числе Павловым, был принят Сталиным, который поинтересовался причинами неудачных действий войск «красной» стороны. Павлов, желая скрыть смущение, попытался отшутиться. А Сталин якобы оскорбил его, обвинив в том, что он не владеет «военным искусством»[319]. Жуков делает местом этой сцены Кремль, но Павлов и Жуков вместе на приеме у Сталина были 2 января, то есть до начала первой штабной игры. Вновь Жуков попадет в кабинет Сталина только 14 января, после окончания второй игры, в компании Тимошенко, Мерецкова и членов политбюро, о чем свидетельствует журнал посещений сталинского кабинета в Кремле. Значит, разбор игр состоялся 14 января без Павлова.

Много интересных замечаний о январских играх 1941 года мы находим в мемуарах одного из их участников, Казакова (Михаил Ильич Казаков (1901–1979), генерал-лейтенант, Герой Советского Союза. На январь 1941 года – генерал-майор, начальник штаба Среднеазиатского военного округа. – Пер.). «У многих участников совещания вызвал недоумение завышенный состав армии. […] Завершение игр показалось мне несколько необычным: разбор производился не Наркомом обороны и не Генеральным штабом, а самими участниками – Г.К. Жуковым и Д.Г. Павловым. […] В Кремле состоялось заседание Главного Военного совета по итогам наших сборов. Наркомат обороны отчитывался здесь перед Политбюро Центрального Комитета партии и Советским правительством. Начальник Генерального штаба К.А. Мерецков подробно доложил, чем мы занимались в течение трех недель. Доклад он делал по памяти, не придерживаясь подготовленного текста, и немало погрешил против истины в своих выводах и рекомендациях»; по условиям игры было принято, «что наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской армии и что во встречном бою она безусловно разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника»[320].