Обычно лошадей оставляли в Туровичах у старосты и в лес шли пешком – верхом через него не проехать. Если охота намечалась недолгая, то далеко в лес не ходили. Одного-двух хороших кабанчиков можно было и недалече от опушки взять. Но если охотничьи аппетиты были поболе или же Ивану хотелось поднять матерого медведя и взять его на рогатину, то шли уже вглубь и в Туровичи обратно не возвращались. Слуги тогда перегоняли лошадей в деревню Ляпуново, куда от Туровичей было верст десять сплошной лесной глухомани. По дороге же получалось раза в два-три больше.

Ляпуновского старосту, стоящего на крыльце и пялящегося на дорогу из-под ладони, приставленной козырьком ко лбу, Валентин разглядел еще на подъезде к деревне. Его изба, стоящая прямо у дороги, была самой большой, просторной и чистой в деревне. Сам царевич не побрезговал пару раз устроить скорую охотничью трапезу в старостиной избе.

Валентин с Ерохой, подскакав к самому дому, спешились.

– Доброго вам здоровья, милостивые государи! – расплылся в широкой улыбке староста. Кто такие его гости, он точно не знал, да и зачем? Знал лишь, что важные господа, не единожды виденные им рядом с самим царевичем. Ляпуново было земской деревней, и у ее жителей были все резоны опасаться баловства опричных, но царевы люди ляпуновцев никогда не обижали, и староста старался встречать их приветливо и услужливо. – Товарищ ваш уже приехал, в избе ждет.

Тут на крыльце показался Сила.

– Здравствуй, дед, – ответил старосте Валентин и бросил рублевую монету. – Держи!

С неожиданной для столь преклонного возраста ловкостью дед монету поймал, неторопливо спрятав ее в складках своего кушака.

– Благодарствую, милостивый государь! Желаете чего?

– Лошадей прими, – попросил Валентин. – Поставь вместе с остальными.

– И квасу, – добавил Ероха. – В горле пересохло.

Вчера вечером дон Альба с Силой выехали из Слободы на шести лошадях, груженных всем необходимым. У туровичского моста Сила оставил дона Альбу со снаряжением, а сам с рассветом выехал в Ляпуново.

– Все удачно у вас? – поинтересовался подошедший Сила.

Валентин кивнул.

– А у вас?

– Все хорошо. Дон Альба небось уже все подготовил. Когда гостей ждать?

– Не знаем мы, Силка. Поторапливаться надо.

Из дома вышла старуха с большим ковшом кваса и с поклоном подала гостям. Ероха, приняв у нее из рук ковш, протянул ей копейку. Старуха, схватив ее, молниеносно засунула монетку за щеку и оглянулась – не видел ли дед. Но дед, уведший лошадей, еще не вернулся из конюшни.

– На охоту мы, мать, – сказал Ероха, передавая ковш Валентину. – Проводник нам нужен, который покажет дорогу в Туровичи и обратно.

– Чего проще, – ответила она. – Сейчас деду велю, чтобы внучка с вами послал. И не абы какого, а самого толкового. – И засеменила в сторону конюшни. Встретив выходящего оттуда супруга, действительно что-то коротко ему сказала, и тот послушно направился в сторону соседнего двора.

– Вот кому надо было рубль-то давать, – засмеялся Ероха.

– Еще ничего не потеряно, – в тон ему ответил Валентин. Он достал еще одну рублевую монету и продемонстрировал возвращающейся к ним бабке. – Мать, смотрите хорошо за нашими лошадьми. Если, паче чаяния, кто-то о нас спрашивать будет, вы никого не видели. Вернемся – получишь еще рубль.

Глаза старухи блеснули алчным блеском.

– Не изволь беспокоиться, добрый господин. И проводника вам дадим, и за лошадьми присмотрим, и никому ничего не скажем, если что. Только никто здесь больше не объявится и спрашивать ничего не будет. Я вижу, государь. Везучий ты. За что ни берешься, все получается. И сегодня все у тебя получится.

– Хм, – хмыкнул Валентин. – Твоими бы устами да мед пить…

Из Ляпунова вышли сразу же, как только вернулся дед с внуком, мальчишкой лет одиннадцати-двенадцати. Едва только они углубились в лес, как Ероха, идущий рядом с проводником, сказал ему:

– Веди прямо в Туровичи. И чем быстрее, тем лучше.

– А охотиться разве не будем? – удивился проводник.

– Сначала в Туровичи. Оружие у нас там, – пояснил Ероха. – Проведешь быстро туда, а после охоты обратно – получишь вот это. – Ероха продемонстрировал парнишке охотничий нож в простых кожаных ножнах и с гладкой костяной рукоятью.

После этого проводник понесся вперед так, что остальные за ним с трудом поспевали. Шум от движущегося через лес небольшого отряда стоял такой, что все зверье в радиусе версты, едва заслышав его, разбегалось прочь. Зато до места назначения добрались быстро, меньше чем за два часа. Разглядев с опушки деревню, Валентин велел проводнику обойти ее, держась ближе к реке. Заранее светиться еще и в Туровичах он не хотел.

Мост от опушки находился в сотне метров. Не выходя из леса, друзья оглядели окрестности. Дона Альбы нигде не было видно.

– А чего вы хотели? – усмехнувшись, ответил Силка на недоуменные восклицания друзей. – Чтобы он на дороге развалился, прямо у всех на виду? Видите небольшой пригорочек недалеко от дороги? А сбоку у него осыпь песчаная и кустик рядом? Вот там он прячется.

Сначала внимательно оглядели окрестности на той стороне реки. Дорога была пустынна, так же как и короткое ответвление от нее, ведущее через реку в Туровичи. Первым к дону Альбе Валентин отправил Силку, за ним – проводника, после чего, пригибаясь к земле, побежал сам. Последним из леса вышел Ероха.

Позицию, выбранную доном Альбой, не могли не оценить даже люди, не обладающие боевым опытом. С того места, где он залег, отлично были видны и мост, и подходы к нему, и дорога, тянущаяся по другую сторону реки. Дон Альба еще нарезал веток в лесу и замаскировался с их помощью.

– Не было их? – бросил ему Валентин вместо приветствия.

– Никого.

– Будем надеяться, что сегодня дождемся.

В ответ дон Альба лишь пожал плечами. Зачем впустую языком молоть? Если уж говорить, то о деле.

– Пороховые заряды под мост я заложил, запальную бечевку протянул, а вдобавок еще и пороховую дорожку насыпал. От моста сюда. На всякий случай. Бечевка сгорает целиком на счет восемнадцать, пороховая дорожка – двенадцать. Я отмерил примерное расстояние от середины моста, которое лошадь пройдет за эти восемнадцать. На той стороне реки, видишь, две ветки лежат у дороги? Та, что поближе, – если они будут ехать шагом. Та, что дальше, – если на рысях. Как только Веттерман достигнет одной из этих веток, я подпаливаю запальную бечевку.

Ну что тут скажешь? Вроде все человек предусмотрел. Профессионал как-никак. Валентин обо всех этих тонкостях даже и не подумал.

– С огнивом можешь долго провозиться, – только и нашел что сказать Валентин.

– Я подумал об этом. Поэтому огонь начнем зажигать, как только увидим противника. Запалим масляный фитиль и свечу в фонаре, чтобы не задуло. А от них уж будем запальную бечевку подпаливать.