— На севере Парижа Дагоберт возвел аббатство Сен-Дени. Там его и похоронили. Да, традиция хоронить королей в базилике Сен-Дени началась с него. — Она помолчала. — Могила Дагоберта до сих пор цела.

Эшби попытался припомнить все, что слышал о храме. Здание построено над гробницей святого Дионисия, почитаемого народом парижского епископа, которого в третьем веке замучили римляне. Уникально по архитектуре и планировке, первый в мире готический собор. Знакомый француз как-то с гордостью рассказывал, что там самое большое число королевских надгробий. Как будто это кому-то интересно! Хотя, наверное, следовало бы интересоваться. Особенно одним надгробием…

— На самом деле неизвестно, правда там похоронен Дагоберт или кто другой, — пояснила Кэролайн. — Храм построен в пятом веке. А Дагоберт правил в первой половине седьмого. На реконструкцию базилики он пожертвовал такую уйму золота, что к девятому веку его начали называть основателем храма, а в тринадцатом веке монахи выделили ему погребальную нишу.

— Так Дагоберт там или нет?

Она равнодушно пожала плечами.

— Какая разница? Раз нишу считают могилой Дагоберта, значит, это могила Дагоберта. Там он и покоится. Бездыханный.

Эшби понял, куда она клонит.

— Это Наполеон так думал?

— А у него могло быть другое мнение?

Малоун не сводил с лэптопа глаз.

«БАБАХ!!!»

Вот и все, что высветилось на экране.

— Забавно, — усмехнулась Стефани.

— Лайон помешан на бомбах.

На экране появился новый текст, тоже набранный заглавными буквами.

«КАК ТАМ В ПОГОВОРКЕ?

КТО НЕ УСПЕЛ, ТОТ ОПОЗДАЛ.

НИЧЕГО, МОЖЕТ, В ДРУГОЙ РАЗ ПОВЕЗЕТ».

— Да, уже чересчур… — хмуро заметил Коттон.

На лице Стефани читалось отчаяние. Угадать ее мысли было несложно.

«Ни Парижского клуба. Ни Лайона. Ничего».

— Рано огорчаться!

— Ты что-то придумал? — быстро спросила она, заметив в его глазах странный блеск.

Малоун кивнул.

— Придумал, как поймать нашего призрака.

Кэролайн с Эшби разглядывали замысловатые готические рисунки на королевском надгробии — снимок нашли в Интернете.

— Тут запечатлен сон святого Иоанна де Ортеги. Есть такая легенда, — пояснила она. — Вроде бы ему приснилось, что душу Дагоберта похитили демоны, но святые Дионисий, Морис и Мартин ее у них забрали.

— И это находится в самом храме?

— Да, — ответила Кэролайн. — Примыкает к главному алтарю. До тысяча восьмисотого года в Сен-Дени хоронили почти всех монархов. Во время Французской революции большая часть бронзовых гробниц была переплавлена, остальные народ разбил и выбросил в сад при аббатстве. Останки Бурбонов революционеры ссыпали в яму на ближайшем кладбище. Гробница Дагоберта каким-то чудом уцелела.

Слушая рассказ о яростной расправе с покойными королями, Эшби невольно вспомнил Элизу Ларок.

— Да уж, если французы гневаются, это серьезно, — усмехнулся он.

— Конец вандализму положил Наполеон — восстановил собор и снова устроил в нем королевский некрополь.

Эшби перехватил многозначительный взгляд Кэролайн.

— Значит, он хорошо знал устройство базилики?

— Его интересовали Меровинги, а в Сен-Дени похоронены несколько королей династии. В том числе — как он свято верил — и Дагоберт.

Дверь отворилась. На пороге возник Гилдхолл. По короткому кивку помощника Эшби понял, что Марри в пути. Это хорошо. Чем больше преданных людей рядом, тем лучше. С Элизой Ларок нужно что-то решать. Нельзя жить, постоянно ожидая удара в спину. Может, с ней просто договориться? Заключить сделку? Но он пытался ее убить, она знает… Ладно, неважно. Потом разберется. А сейчас…

— Хорошо, милая. Так что нам делать в Сен-Дени?

— Скажу на месте.

— А ты знаешь, где искать сокровище?

— Думаю, да.

Торвальдсен вышел из такси. Коллинз с какой-то женщиной стоял на другой стороне улицы. Сунув руки в карманы, датчанин пересек трехполосный бульвар. Машин почти не было, близлежащие дорогие бутики по случаю праздника не работали.

Сэм, нервничая, представил ему женщину и объяснил, кто она такая.

— Похоже, вас, ребята, втянули в серьезную переделку, — заметил Торвальдсен.

— Особого выбора нам не дали, — хмыкнула Меган Моррисон.

— Эшби еще там? — Датчанин указал рукой на отель.

Коллинз кивнул.

— Если только не улизнул через пожарный выход.

Торвальдсен, щурясь, рассматривал «Времена года». Что еще задумал этот интриган?

— Хенрик, я поднимался к верхней площадке. Сразу после бегства Эшби, — запинаясь, сказал Сэм. — Тот самолет… Вас хотели убить? Весь Парижский клуб?

Он качнул головой.

— Хотели. А ты зачем поднимался?

— Заволновался, как вы там.

Признание молодого человека напомнило ему о сыне. Тем более они почти одного возраста. То есть были бы, если б Кай остался жив. До чего же этот американец похож на Кая! Может, потому его так к нему тянет? Два года назад он и помыслить не мог, что может привязаться к чужому, по сути, человеку.

И вот теперь его накрыло…

Однако сквозь плотную завесу горечи, застившую разум, пробился слабый голос здравого смысла. Успокойся и подумай, велел ему голос.

Торвальдсен посмотрел Коллинзу в лицо:

— Катастрофу предотвратил Коттон. Он увел самолет.

У Сэма округлились глаза.

— Да, Малоун со Стефани люди изобретательные, сам потом увидишь. Слава богу, они не растерялись, взяли ситуацию под контроль. — Датчанин помолчал. — Да и ты оказался на высоте. Действовал очень смело. Мне понравилось. — Наконец он перешел к главному: — Ты сказал, у тебя есть номер Стефани Нелл?

Сэм кивнул.

— Вы ее знаете? — удивилась Меган.

— Несколько раз вместе работали. Мы… знакомы.

Девушку это не впечатлило.

— Редкостная стерва! — фыркнула она.

— Иногда бывает, — понимающе усмехнулся Торвальдсен.

— Мне не хотелось ей звонить, — признался Сэм.

— Это ты зря. Нужно сообщить ей об Эшби. Набирай номер, я сам поговорю.

Элиза попрощалась с последними членами клуба. «Саль Гюстав Эйфель» опустел. Слава богу, на обеденной части встречи ей удалось справиться и с собой, и с тревожной атмосферой, окутавшей зал после происшествия наверху. К концу заседания все то ли забыли слова Торвальдсена, то ли объяснения их удовлетворили.