Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В груди Торвальдсена клокотал гнев. Чудовищность происшедшего потрясла его до глубины души. Конечно, хорошо, что Малоун увел самолет от башни, но… предательство друга ранило его сильнее, чем он мог вообразить, — до тошноты, до оцепенения.
Датчанину до смерти хотелось разыскать Коттона, Стефани, Эшби — и покончить с этим раз и навсегда. Парижский клуб, а равно его нелепая основательница, мечущая теперь глазами громы-молнии, больше не входили в переменные уравнения.
— Пустите, — процедил сквозь зубы Торвальдсен, однако, так как Элиза и не подумала расцеплять пальцы, вырвался сам. — И впредь не становитесь у меня на пути.
— Не вам мне приказывать!
— Если дорожишь своей шкурой, держись от меня подальше, — пригрозил он. — Замечу, что пытаешься ко мне подобраться — все равно, каким способом, — пристрелю. — И ушел прочь.
В окне припаркованного у тротуара автомобиля Эшби заметил Кэролайн. Вокруг Марсова поля одна за другой останавливались машины, люди распахивали двери и, встревоженно переговариваясь, указывали в небо.
До Эшби потихоньку начинало доходить: пора бежать. Спасаться.
Вопреки его ожиданиям, самолет не снес Эйфелеву башню. Что еще хуже — Элиза Ларок наверняка поняла, что он пытался убить членов Парижского клуба.
Тут любой дурак догадается, а Ларок далеко не дура.
Что же случилось? Неужели Питер Лайон обвел его вокруг пальца, как мальчишку? Половину суммы, которую стряс с него хитрый южноафриканец, он уже отправил. Почему Лайон не выполнил свою часть сделки? Тем более около купольной церкви явно что-то произошло — и, судя по клубам дыма, пожар еще полыхал.
Стоит ли в таком случае переводить оставшиеся деньги?
Тройной тариф, чертова уйма денег!
Эшби забрался в машину.
Кэролайн сидела на заднем сиденье у левой двери, за рулем был мистер Гилдхолл. Кстати, последнего теперь нельзя отпускать от себя ни на шаг…
— Ты видел самолет? Пронесся у самой башни! — взволнованно сказала любовница.
— Видел, — коротко ответил Эшби. Слава богу, не придется ничего объяснять.
— Ты закончил дела? — весело поинтересовалась она.
Если бы!
— На сегодня — да. — Эшби с удивлением глядел на ее радостную улыбку. — А что такое?
— Я разгадала загадку Наполеона!
Малоун лежал на бурой, жухлой траве. Неподалеку плавно опустился вертолет. Дверца салона распахнулась, на землю спрыгнула Стефани, за ней санитар. Расстегнув застежку обвязки, Малоун поднялся на ноги и сбросил парашют. В глазах Нелл светилась тревога.
— Цел? — спросила она.
— Цел. Передай французам, что мы квиты, — усмехнулся он.
Стефани улыбнулась.
— Нет, — исправился Коттон, — лучше скажи, что они мои должники.
Санитар тем временем складывал огромный купол.
— А Лайон дьявольски самонадеян! В Лондоне подбросил нам башни. Даже глаза не потрудился спрятать. Прямо из кожи вон лез, чтобы со мной сцепиться. Он-то в выигрыше при любом раскладе. Если мы перехватываем самолет, он сваливает все на Эшби. Если упускаем — клиент доволен. Результат его вряд ли интересовал. Для того же он организовал ложную атаку на Дом Инвалидов и подослал два других самолета. Теперь надо отыскать Эшби.
— Есть дело посерьезней, — медленно проговорила Нелл. — Пролетая мимо башни, я увидела на площадке Хенрика.
— Хм… Наверняка он меня разглядел.
— И я о том же подумала.
Тут Стефани окликнул санитар и указал на наушники. Она отошла, коротко с кем-то переговорила, а вернувшись, сказала:
— Хорошие новости! В нашем деле сдвиг. Благодаря тригонометрической съемке установлено, откуда самолетам поступали сигналы.
Едва охрана отомкнула двери на верхней площадке, Сэм сбежал на первую платформу, памятуя о приказе Стефани: ни в коем случае не рисковать. Члены Парижского клуба спустились намного позже. Хенрик и Элиза Ларок, похоже, ссорились. Находились они вне пределов слышимости, но и без того было понятно, что беседа нервная, — особенно когда Элиза вцепилась Торвальдсену в руку, а он резко вырвался. Нелл на связь не выходила, пробраться в банкетный зал Сэм не мог, поэтому решил уйти.
Кто же чуть не снес самолетом Эйфелеву башню? На хвосте у «Сессны Скайхок» висел вертолет… Значит, военные в курсе.
Надо бы позвонить Нелл.
Сэм Коллинз снял галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Обычная одежда осталась в полицейском участке у южной опоры, где они с Меган утром облачались в официантскую униформу.
Он на миг притормозил у внутренней ограды башни. Внизу змеились очереди. Сотни туристов. Страшно представить, если бы девятисотфутовая железная громада взорвалась. Почему власти не эвакуировали людей? И самолет-убийцу ликвидировали без лишней шумихи. Будто ничего особенного не произошло. Интуиция подсказывала, что так распорядилась Стефани Нелл.
Сэм подбежал к металлической лестнице и начал спускаться. Хенрик Торвальдсен исчез. Оно и к лучшему. Пока им не стоит сталкиваться. Не здесь, не сейчас.
На полпути вниз в кармане зазвонил мобильный.
Телефоны им с Меган дала Стефани, заранее вбив в память нужные номера — в том числе и свой.
Он принял вызов.
— Я в такси, — сказала Меган. — Еду за англичанином. С машиной мне жутко повезло, быстро поймала. Эшби буквально бежал, но потом, слава богу, остановился посмотреть на самолет. Сэм, ты бы видел его лицо! Он прямо в ступор впал.
— Мы тут все впали в ступор, — заметил Коллинз.
— Ты разве не понял? — В голосе Меган сквозило удивление. — Он ошалел от того, что самолет промчался мимо!
Элиза стояла перед группой и никак не могла сосредоточиться — столько противоречивых мыслей крутилось в голове.
— Что случилось наверху? — спросил один из членов клуба.
— Охрана ведет расследование. Похоже, у самолета произошел сбой в системе управления. К счастью, пилот успел совладать с машиной.
— Почему оказались заперты двери?
Нет, говорить правду нельзя.
— Думаю, скоро узнаем, — ответила она, изобразив улыбку.
— А к чему Торвальдсен бросил странную фразу: «Вот и наша смерть»? Мы и вправду должны были погибнуть? Тут замешан лорд Эшби?
Вопросы ее пугали.
— Лорд Эшби и герр Торвальдсен давно враждуют. Я узнала об этом всего несколько минут назад и решила, что конфликты нам в сообществе не нужны. Герр Торвальдсен согласился покинуть клуб, а напоследок принес извинения за доставленные неудобства и за то, что зря нас напугал.