Руки тряслись, когда я вскрывала упаковку.

Эта беременность от Яра. От одной мысли об этом сердце екало и уходило в пятки. Я оказалась на том же месте, на котором когда-то была мама: зачала от доминирующего самца.

И вместе с тем внутри была странная, отчаянная радость. Немного ненормальная: покопавшись в себе, я обнаружила странное удовольствие, что могу носить его ребенка. Пусть недолго… Но все-таки.

Это такое странное чувство: быть беременной от любимого. С Артемом я нервничала и психовала перед каждым тестом. Теперь я хоть и волновалась, но согнать с губ дебильную улыбку не могла.

Трясусь и улыбаюсь одновременно — как это возможно?

Я присела на унитаз и положила использованный тест на край раковины. Нужно подождать. Всего несколько минут, но тянутся они, как игрушка-лизун. Я начала отсчитывать про себя секунды. Стало еще хуже.

Еще чуть-чуть и я заору от нетерпения!

Ничего, как бы не тянулось время, оно пройдет… Я косо взглянула на тест до того, как прошла минута. Постепенно темнея, на ней проступила вторая бледно-розовая полоса, на глазах становясь ярче.

Беременна.

После сумасшедшей радости на меня обрушилась грусть. Моя беременность недель на шесть. Может, чуть больше.

Я глубоко вздохнула, а затем пошла на кухню и включила чайник. Не стоит нервничать. Пусть всего на шесть, но их я проведу так, словно она на нужный срок. А вдруг?

Я села за стол и размешала сахар в янтарно-коричневом чае. Добавила четвертинку лимона. Хотелось кофе, как делал Яр: сладкий, с густыми кондитерскими сливками… Но я так не умею.

Лоджия напротив была залита солнечным светом. Он дарил краски «натюрморту» на столе: букету ромашек и нарциссов в низкой голубой вазе. Чашке с малиной, высыпанной горкой — ароматной и сладкой. На кухне пахло летом и радостью. А что будет через шесть недель, лучше не думать.

Телефон я положила перед собой. На нем тут же поселился солнечный зайчик.

Мне так хотелось рассказать обо всем. О радости, бесконечной, как летнее небо, о страхе. Мало кто знает, но страх серого цвета. Он лишает красок все вокруг.

Хотелось услышать: все будет хорошо, любимая. Только один человек на свете мог мне это сказать. Захочет ли делить со мной чувства — другой вопрос.

Все взвесив, я написала сообщение.

Набирала долго, одним пальцем, растягивая пустяковое дело. Пока пишу, остается возможность передумать и отправить письмо в корзину. Непросто писать такие вещи мужчине, с которым мало знакома, да еще рассталась.

«Я беременна. Не волнуйся, ничего не прошу, все равно будет выкидыш».

Чтобы прекратить пытку, я решительно отправила сообщение и бросила телефон на стол. Не нужно было писать. Это ничего не изменит.

Я представляла, как Яр получает сообщение, читает его, а дальше… Пустота. Воображение испуганно молчало. Даже на грамм не представляю его реакцию. Разозлится? Обрадуется? Пожмет плечами, удалит сообщение, и вернется к своим делам?

Я зажмурилась, чувствуя, как на ресницах выступают слезы.

Очень хотелось поддержки, утешений… Прижаться бы щекой к плечу и послушать, что я смогу выносить. Вместо надежды перед глазами стояла картинка, как я раз за разом прячусь в ванной и смотрю на кровь на своем белье. Всегда одна. Сижу на краю ванны и давлюсь слезами.

Телефон пискнул — пришла смс. Я взяла трубку, чтобы прочесть ответ от Яра. Пока я собиралась с духом, упало еще одно сообщение.

Решайся!

На лоджии стало еще ярче, солнечные зайчики заплясали по всей кухне. Я повернулась к окну спиной и открыла смс. В первом был смеющийся смайл и ни одного слова. Приехали. Яру смешно.

Второе тоже было лаконичным: «Не будет».

Телефон снова звякнул. На этот раз надо мной смеялись три смайла в ряд. Его очень развеселило мое откровение.

Затем телефон зазвонил, я растерянно ответила и наяву услышала голос, полный смеха:

— Рита, давай встретимся. У тебя внизу кафе, спускайся.

Я долго выбирала, что надеть и остановилась на белом платье с открытыми плечами. В мелкую желтую клетку, оно очень подходило летнему дню. Надела на шею подарок Яра — подвеску сердечком, присела в прихожей на пуфик, чтобы обуться.

Было страшно встречаться с ним, смотреть в глаза и слушать речи. Не знаю, чего жду и на что рассчитываю, но он сам брошенный ребенок. А еще леопарды не признают своих детей. Сколько в нем от человека? Будут ли чувства в сердце?

Я сама страстно желала одного: семью. Найти тех, кому не безразлична. Кто поможет пережить то, что ждет меня через шесть недель. О, Яр, был бы идеальным возлюбленным… Я мечтала о нем с первой встречи: с тех самых пор, когда он, гордый и прямой, устроился за седьмым столиком, тепло мне улыбнулся и сказал… Сом в сухарях, овощное соте, «Манхеттен».

Уличное кафе трепетало яркими зонтами из тростника. Плетеная мебель навевала мысли о заграничном отпуске. Яр меня уже ждал.

— Привет, — он улыбнулся и поднялся, когда я, нервно ломая руки, подошла к столу. — Прошу.

Он выдвинул стул, усадил меня и подозвал официанта. Так приятно оказаться с другой стороны «баррикады»… И Яр такой галантный.

— Милая, не волнуйся. Филе сома… У вас, наверное, нет, — с сожалением опомнился он. — Зеленый чай. А ты что будешь?

Яр наклонился и взял мои руки, лежащие на столе. Прозрачный взгляд был безмятежным, а на лице приятная улыбка — он совсем не изменился. Рад ли новостям? Да, конечно, рад! Иначе не пришел бы, не называл бы милой и не спрашивал, чего я хочу!

Мне так было стыдно, что я на него наорала в прошлый раз.

— Тоже чай, — выдавила я, борясь с волнением. — И… панна-коту.

Я нуждалась не только в утешениях, но и в десерте.

— Рита, — когда официант оставил нас одних, Яр стал серьезным. — Сколько у тебя было выкидышей?

Начался важный разговор и легкость, которая появилась после его улыбки, испарилась.

— Много, — я хотела назвать точное число, но передумала. Вот так в одно мгновение люди становятся суеверными.

Он крепче сжал мои пальцы, отпустил и выпрямился. Рука скользнула во внутренний карман пиджака. Яр изящным жестом подал визитку.

— Это врач. Ей можно рассказать, от кого ты беременна, — он привычным жестом поправил волосы, выбившиеся из прически под настойчивым ветром. — В первый раз сходим вместе. А потом УЗИ, если не возражаешь… Во сколько делают?

— Ты думаешь, она мне поможет? — я прикусила губу, рассматривая визитку.

Очень лаконичный дизайн, черный шрифт на белом фоне: имя-фамилия, акушер-гинеколог.

— Я думаю, тебе не нужна помощь, — ответил