— Что с тобой, Нэрени? Что случилось? Нэрени поглядела на него и заревела еще сильнее.

— Я не хочу никуда идти, — сказала она сквозь слезы. — Это наш дом, и я его люблю! Мы были здесь так счастливы!

Элизар вздохнул:

— Но, Нэрени, ведь новый дом гораздо больше и лучше. Ты же сама все уши нам прожужжала о том, как там будет прекрасно. Плотники и столяры трудились не покладая рук, чтобы тебе угодить, — потому что они любят тебя, Нэрени. А этот дом пригодится еще кому-нибудь. — Он помолчал. — Пойдем, дорогая. Всегда тяжело сниматься с насиженного места, но нам ведь с тобой не впервой. Когда мы ушли с Ориэллой из Тайбефа, — и посмотри, как славно все получилось.

Нэрени выжала из себя улыбку.

— Все правильно ты говоришь. Просто с этим домом связано столько воспоминаний…

— Воспоминания ты возьмешь с собой, — ласково ответил ей Элизар. — А представь, сколько новых чудесных воспоминаний будет связано у тебя с новым домом.

Нэрени кивнула и спрыснула со стола.

— Я знаю, — улыбнулась она. — Конечно, ты прав, Элизар. Сейчас я только умоюсь… — Ее слова заглушил топот конских копыт во дворе.

Элизар засмеялся:

— Сдается мне, я знаю, кто это может быть. Нэрени мигом забыла про слезы.

— О нет! — воскликнула она. — Только не это! Элизар подошел к окну. По пыльной садовой дорожке неслась вороная лошадь с маленьким, одетым в белое, седоком. Всадник осадил ее прямо перед домом и соскользнул с седла.

— Мама, папа, ну где же вы? Вы что, никуда не собираетесь?

— Мы здесь, мое сокровище. — На лице его сама собой возникла улыбка. Этот ребенок был прощальным подарком Ориэллы, но только не сын и наследник, о котором Элизар всегда мечтал, а дочка, которую он обожал и боготворил.

— Амалия! — закричала Нэрени, когда стройная темноволосая девочка вошла в кухню. — Что ты вытворяешь?! — Она схватила дочь и принялась отряхивать ее белое парадное платье. — Ив кого ты такая уродилась! Ведь два раза же повторила: не вздумай лезть в грязь! — Неизвестно, что хотела ответить на это Амалия, так как Нэрени взяла полотенце и принялась оттирать ей щеки и лоб. — Скакать одной по пыльной дороге! Тут звери кругом! Как ты будешь замуж выходить, прямо не знаю…

— Нэрени, — мягко вступился Элизар, — девочке всего десять лет. Ну какие тут мужья…

— Не смеши меня, Элизар! — накинулась Нэрени на него. — Эта девочка — твоя наследница, и ей пора уже думать о будущем. — Она быстро расплела Амалии косу и прошлась гребешком по ее длинным пышным волосам. Девочка сморщилась, но, с гордостью отметил Элизар, не заплакала.

— Ну вот. — Нэрени снова заплела ей косу и, повернув дочку лицом к себе, крепко обняла. — Теперь ты снова красивая. Смотри мне, — добавила она строго. — Только попробуй посадить на себя хоть одну пылинку — я тебе такое устрою! Ты меня поняла?

— Да, мама, — послушно протянула Амалия и озорно переглянулась с отцом.

— Поехали, нельзя заставлять людей ждать, — сказала Нэрени, приняв важный вид. — Из-за вас, я чувствую, мы никогда из дому не выйдем!

— Перестань болтать, женщина, и ступай наконец на улицу! — не выдержал Элизар, и все семейство дружно направилось к лошадям, ожидающим в глубине сада.

* * *

Черная Птица со своим супругом, Петрель, Финч и много других людей, как с крыльями, так и без, стояли на террасе перед новым домом Элизара. Кондор тихонько толкнул жену в бок.

— Улыбнись, моя дорогая. Люди смотрят.

— Пусть себе смотрят, — ответила Черная Птица. — Какое мне до этого дело? И вообще, почему я обязана восхищаться дворцом Элизара, когда только что лишилась целого царства?

Кондор бросил на нее один из тех взглядов, которые всегда выводили ее из себя, — словно сокрушался о том, что женился на дурно воспитанной маленькой девочке, чье поведение оставляет желать много лучшего.

— Нэрени — твоя подруга, — строго сказал он. — Она была тебе родной матерью. Как ты можешь злиться оттого, что ей улыбнулась удача?

Черная Птица рассерженно повернулась к нему:

— Не будь таким ослом, сделай милость! Я ничего плохого про Нэрени сказать не хотела и очень рада, что у нее все хорошо. Просто я недовольна тем, что меня лишили трона, и еще возмущена предательством своих неблагодарных подданных.

— Но ведь твои подданные в Эйри остались тебе верны. — Кондор огляделся, чтобы удостовериться, что никто не заметил вспышку его супруги. — Они с радостью нас приютили, и здесь мы как дома.

— Это не мои подданные — их колония независима, и ею правит совет. — Черная Птица с горечью улыбнулась. — Это мы зависим от них! — Глаза ее наполнились слезами. — Что со мной, Кондор? Я полная неудачница… Продержалась на троне всего десять лет и снова в изгнании.

Кондор крепко сжал ее пальцы.

— Мы живем в подлое время, — сказал он. — Время больших перемен, и они происходят не только с нами. У наших предков жизнь была спокойной, размеренной — куда все это исчезло? — Он улыбнулся. — Но трудно сказать, когда было лучше — тогда или сейчас: мы тех времен не застали. И кроме того, наша жизнь еще не кончилась, моя маленькая королева. Мм еще вернем утраченный трон — если не для себя, то для наших детей. — Он посмотрел туда, где няньки хлопотали над трехлетним сыном и двухмесячной дочерью королевской четы.

Черная Птица благодарно пожала ему руку в ответ.

— Кондор, что бы я без тебя делала! Пока я была королевой, Эльстер дала мне немало ценных советов, но лучшим из них был — выйти за тебя замуж.

— Эльстер была мудра, — сказал Кондор, и в голосе его прозвучала скорбь, — и я обязан ей своим счастьем. Жаль, что она не дожила до рождения своей крестницы.

— Она погибла, спасая нас. — Черная Птица закрыла глаза, вспоминая ту ужасную ночь. Скуа, задумав покушение на королеву, окружил дворец своими воинами и подкупил слуг, но Эльстер, каким-то образом узнав о заговоре — Черная Птица до сих пор терялась в догадках, каким именно, — провела королеву, ее супруга и их сына Ланнерта тайными подземными коридорами. Основные силы Скуа были сосредоточены в воздухе, и им удалось выбраться на поверхность, но все же их заметили. Они не могли лететь быстро: Кондор нес Ланнерта, а королева была на последнем месяце беременности. Враги настигали, и тогда Эльстер, выхватив меч, бросилась им навстречу. Черная Птица не видела ее гибели, но, судя по страшному предсмертному крику, ей выпала нелегкая смерть. И все же благодаря храбрости и самоотверженности целительницы королевской чете удалось оторваться от погони.

Но на этом их несчастья не кончились. Усталые и голодные, они поспешили в Эйри, а воины Скуа выслеживали их по всей округе. Только у Башни Инкондора погоня окончательно потеряла их след, и стало можно лететь при дневном свете.

За несколько миль до Эйри у Черной Птицы начались схватки. У нее хватило дотянуть до безопасного места, где и появилась на свет долгожданная девочка.