Синтезированный голос GPS велел ему свернуть налево, на дорогу, которую он различил только в последний момент. Еще через километр фары высветили высокое ограждение из колючей проволоки по обе стороны от раздвижных решетчатых ворот, также усиленных острыми шипами и лезвиями, ясно свидетельствующими, что любопытным советуют держаться подальше. На щите с символом химической опасности значилось: «Опасная зона, закрытая и под наблюдением / Частная собственность / Проникновение категорически запрещено под угрозой уголовной ответственности».

Габриэль остановил машину, уткнувшись в конец дороги, и врубил дальний свет. Из-за потоков воды он все равно не мог ничего разглядеть, но осознавал, что прибыл в никуда, вернее, затерялся среди полей. Ни единого огонька на горизонте, ближайшие признаки цивилизации не менее чем в десяти километрах. Вокруг все мертво. Растительность самым беспорядочным образом заполонила это место, прорастая даже сквозь трещины в асфальте.

Он застегнул молнию на куртке до самого подбородка и нырнул в хаос. Попытался отодвинуть решетчатые ворота, но они были заперты на огромный висячий замок в форме буквы «U». Разглядел его поближе и не нашел ни малейших признаков ржавчины в отличие от металлической сетки и колючей проволоки на створках ворот. По другую сторону он едва различил змеистые трубы и внушительный черный силуэт складского ангара.

Он пошел направо вдоль ограды, хлюпая ногами по грязи и подставив щеки под струи ледяной воды. Что он здесь делает? Поначалу он так воодушевился, но ведь содержимому дневника уже больше двенадцати лет. Больше нечего искать на этом старом, давно заброшенном складе.

Однако он продолжил, движимый силой, природу которой не мог себе объяснить. Он понадеялся найти какую-нибудь брешь, место, где металлическое плетение дало слабину или продырявилось, но напрасно. Перелезть тоже не представлялось возможным, так как здесь была использована колючая проволока с двусторонними лезвиями – с остриями, способными вскрыть вам вены, как та, которой ограждают военные объекты, – и шла она плотными пучками в двух метрах над ним. Тогда он достал из багажника «мерседеса» домкрат и как безумный начал бить по замку. По позвоночнику прошла судорога от силы ударов.

Он уже подумал, что ничего не выйдет, но через несколько минут замок наконец поддался. Габриэль содрал всю кожу на ладонях. Он подставил руки под струи дождя, чтобы утишить боль, пошел погасить фары и проник на территорию склада. Миновал давно покинутую сторожевую будку и двинулся мимо высокого арочного ангара. Чуть дальше возвышались четыре вертикальных цилиндра, похожие на готовые к запуску ракеты. Вились трубы, в темноте ночи лестницы карабкались вдоль металлических перегородок. Старые цветные надписи на стенах были почти неразличимы. Химические символы, предупреждения. Все вроде было опустошено, отдраено и вычищено до последней молекулы.

Габриэль не представлял, что на самом деле ищет. Он пробрался между двумя серыми горизонтальными цистернами, закрепленными на бетонных цоколях, и направился к строению, расположенному метрах в двадцати от подобия ракет на взлете. Рядом с железной дверью громоздились горы бочек. А на самой двери – замок в форме «U», близнец того, который висел на воротах. Никакой возможности войти, даже через разгрузочную платформу – металлическая штора там была намертво опущена. Значит, придется опять прибегнуть к домкрату. Вымокший до костей, с ноющими мускулами, Габриэль совершенно пал духом.

Однако он нашел в себе силы снова начать бить по металлу. Пытаясь настроить себя на решительный лад, он мысленно твердил, что, какие бы трудности ни вставали у него на пути, они не смогут помешать ему достичь своей цели. Но какова эта цель?

Через пять минут он был уже внутри. Совершенно вымотанный. Не в силах шевельнуться от боли. Дождь больше не леденил ему кости, хоть что-то. В непроглядной темноте здания он включил на полную яркость свет в телефоне и поднял его как фонарь. Простое движение воздуха, вызванное его шагами, заставило заиграть бриллиантами золотистую пыль.

Он окинул пространство взглядом, всмотрелся в перегородки, не обнаружив и следа камер наблюдения. Предупреждение у ворот служило просто для устрашения. Он изучил обстановку, прошел мимо открытого блок-контейнера, установленного на кирпичах и освобожденного от своего содержимого, и двинулся в недра склада. Широкий коридор привел его к проходам между ячейками метров десяти высотой. У него было полное ощущение, что он попал в сердце бесконечного улья. Почти все шестиугольные отделения были заполнены большими бочонками разных цветов, положенными набок. Насколько он мог прикинуть, их здесь скопились многие сотни.

Он присмотрелся к тем, что лежали на уровне глаз. Крышки были укупорены обжимными обручами, чтобы их нельзя было снять, но Габриэль постучал по некоторым кулаком: пустые. И к счастью, учитывая их содержимое. Действительно, судя по надписям на этикетках, зеленые бочки были когда-то наполнены аммиаком, красные – едким натром, а желтые – соляной кислотой. Что до черных, самых толстых и внушительных, там хранилась плавиковая кислота, одна из самых мощных. Не та разбавленная, которая поступала в торговые сети. Здесь речь шла о тысячах литров крайне высокопроцентного состава.

Что может быть лучше, чтобы заставить тело исчезнуть? Некоторые из этих веществ могли разложить человеческое существо до последней молекулы менее чем за один день. И больше не надо было задумываться, захоронить тело, сжечь его или бросить в океан. Конкретный организм просто-напросто исчезал с поверхности земли, не оставив ни миллиграмма ДНК.

И Калеб Траскман это знал. Писатель, живший всего в сотне километров отсюда, назвал это место в списке лучших способов избавиться от трупа.

У Габриэля все сжалось в груди. Немыслимо было представить себе, что Жюли могли привезти в это место и что ее…

Он не осмелился сформулировать это слово, и тем не менее оно пробилось через порог его сознания.

Растворили.

65

Соблюдая осторожность, Габриэль снова двинулся вперед; чудовищное слово впечаталось в его мозг. Хмельник и Траскман уже никогда не смогут заплатить за свои преступления, они ушли в небытие вместе со своими тайнами. Но Габриэль отыщет всех до последнего, кто так или иначе был причастен к страданиям его дочери.

В свете его импровизированного фонарика проступили еще один окаймленный ячейками проход и электрический штабелер, брошенный прямо на дороге, словно его водитель внезапно испарился. Вилообразные захваты штабелера были опущены вровень с полом. Габриэль подошел ближе. Если склады заброшены, то почему этот агрегат еще здесь? Он провел пальцами по сиденью и отметил отсутствие пыли. По всей видимости, транспортным средством недавно пользовались.

Габриэль напрягся и застыл на месте, затаив дыхание. С того момента, как он появился на улицах Брюсселя, он постоянно чувствовал опасность где-то рядом. Дождь по-прежнему монотонно бил по крыше. Но вид бочек, проходов, застывших пустых пространств в конце концов его успокоил. Конечно, тут никого нет. Он не заметил ни одной машины, склад был заперт снаружи, а по пути сюда он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Никто не смог бы преследовать его по сельским дорогам так, чтобы он этого не заметил.