— Ага.

Эдео завороженно смотрел на гигантскую улитку. Она возвышалась над ним сантиметров на двадцать, а он сам был выше Хейрона.

Улитка снова фыркнула, издала бормочущий звук, затем подалась было вперед, и мальчики услышали какое-то звяканье. Хейрон понял, что от раковины улитки отходит цепь.

— Этот гад приковал ее к стене!

Эдео подобрал остальные растения и по одному скормил их улитке. Когда последний стебель исчез в глотке животного, улитка провела антенной по ладони Эдео, оставив слизистый след.

— Фу, какая гадость.

Эдео засмеялся, но тут же испуганно вздрогнул, когда антенна улитки нырнула в его карман — так быстро, что он не успел отстраниться.

— Эй!

Чувствительный усик вынырнул из кармана, сжимая мяч, который они сорвали с дерева мистера Хэбея. Улитка проглотила мяч.

— Последний, — с сожалением произнес Хейрон.

— Да, — кивнул Эдео. — Нам понадобится целая куча.

Набеги на сад мистера Хэбея пришлось прекратить — улитка поедала растения с такой скоростью, что хозяин непременно заметит пропажу. Используя растения из сада в качестве образцов, друзья нашли маленькие островки местной флоры в нескольких километрах от заброшенного склада. В полях вокруг космопорта обнаружились десятки участков, поросших хильской травой, свекловичником и комковником. Из всех этих растений улитка явно предпочитала хильскую траву, поедая ее в первую очередь.

Они навещали улитку каждый день и быстро выяснили распорядок мистера Фруджа. Ювелир появлялся через день с порцией металла, который насильно скармливал улитке. Каждый раз он искал на раковине новые камни и, обнаружив достаточно крупный, отковыривал его при помощи ломика. При этом улитка стонала, пуская пузыри слизи.

Эдео не мог смотреть, как Фрудж кормит улитку. Однажды после ухода Фруджа Эдео сразу же спустился к улитке, сунул руку ей в рот и вытащил столько металла, сколько смог.

— Что ты делаешь? — вскрикнул Хейрон.

— Вынимаю эту дрянь из нашей улитки!

— Нашей улитки?

Эдео бросил на пол пригоршню гвоздей. Его рука до самого плеча была покрыта слизью.

— Да. Мы обращаемся с ней гораздо лучше, чем Фрудж.

Улитка послушно сидела, пока Эдео освобождал ее глотку, затем скользнула вперед и начала рыться в куче мусора. Подцепив усиками несколько подшипников синего цвета, она отправила их обратно в рот.

— Наверное, эти ей нравятся, — сказал Хейрон. Остальной металлолом остался лежать на полу.

С улицы донеслись хлопки взрывающихся семян.

— Фрудж! — Эдео резко повернул голову. — Он возвращается!

Хейрон бросился к веревке и одним махом взлетел на второй этаж.

— Давай сюда!

Эдео оглянулся на кучки покрытого слизью металлолома. Фрудж непременно догадается, что кто-то обнаружил его улитку. Эдео схватил горсть мусора и бросил за какие-то бочки.

Хлопки становились громче.

— Поднимайся, Эдео! — позвал Хейрон. — Оставь это.

— Нет! Вытягивай веревку.

Он собрал еще горсть хлама и отправил вслед за первой. Потом втолкнул улитку в закуток, подобрал последние обломки металла и спрятался среди мусора за бочками.

В дверном замке заскрежетал ключ.

Эдео окинул взглядом помещение, пытаясь определить, не осталось ли следов их присутствия, убедился, что Хейрон втянул веревку наверх.

А потом увидел приоткрытую дверь.

Снаружи послышались проклятия — Фрудж никак не мог найти нужный ключ, Эдео выскочил из-за бочек, захлопнул дверь, задвинул щеколду и успел вернуться в укрытие, прежде чем в подвале зажегся свет.

Эдео слушал, а Хейрон сверху смотрел, как Фрудж спускается по скрипучим ступеням, В его сумке позвякивал металлолом. Увидев рядом с собой тень Фруджа, Эдео еще сильнее вжался в пол. Ювелир открыл дверь и выволок улитку наружу.

— Мне нужны еще камни, — сказал Фрудж, — а значит, тебе нужно больше этой дряни.

Потихоньку злясь, Эдео слушал, как Фрудж набивает металлоломом глотку их улитки. Когда ювелир ушел, и хлопки семян под его ногами затихли, Хейрон спустился в подвал.

— Мы должны забрать отсюда нашу улитку, — повернулся к нему Эдео.

Они попытались воспользоваться слесарной ножовкой, которую Эдео позаимствовал в мастерской ремонта трициклов, пока Хейрон отвлекал хозяина, но ножовочное полотно даже не оставляло царапин на цепи, которой Фрудж приковал улитку к стене. Дальний конец цепи был вбит в камень, а не в штукатурку, и штыри уходили в гранит сантиметров на двадцать. Единственным инструментом, оставлявшим след на цепи, оказался рашпиль, который Эдео стянул из мастерской отчима, однако вскоре друзья поняли, что потребуется не один день упорной работы, чтобы распилить цепь.

— Бесполезно, — сказал Хейрон.

Эдео склонился над задней частью раковины, вгрызаясь напильником в металл цепи. Улитка обшаривала карман Хейрона, куда он спрятал мяч. Гибкий усик скользнул внутрь и вытащил угощение. Хейрон захихикал. Нет, улитка гораздо лучше собаки.

— Вовсе не бесполезно.

— Сегодня она не ест ничего, кроме комковника. Нужно принести еще.

— Даже от ландышевки отказывается, — поднял голову Эдео. — А раньше любила.

— Ага. Теперь лопает только мячики и комковник. — Хейрон оглянулся. — И килограмм медной проволоки.

— Тише!

— Что это? — Хейрон наклонил голову, прислушиваясь. Они затолкали улитку в ее закуток.

— Рановато для Фруджа.

Через неделю они выучили его распорядок: ювелир приходил через день, чтобы покормить улитку и проверить, нет ли на раковине новых камней. Иногда он приносил вторую порцию металла, так что друзьям приходилось быть начеку.

Хейрон протянул руку к веревке, но она вдруг подпрыгнула.

Сверху донесся чей-то смех.

— Гремон! — со злостью прошептал Эдео.

— Чем это занимаются в подвале маленькие мальчики? Сравниваете, у кого больше? — Над краем провала появилась голова Гремона.

— Не твое дело, — огрызнулся Эдео.

— Ты так думаешь? — Гремон соскользнул вниз по веревке, балансируя одной рукой. — Посмотрим, что у вас тут.

Эдео передвинулся, загораживая дверь, и небрежно оперся рукой о стену. Гремон окинул взглядом подвал и улыбнулся.

— Что там? — Он оттолкнул Эдео и распахнул дверь. — Статуи? Непристойные картинки? Каменные… — Гремон осекся и попятился. — Что?!

Улитка скользнула вперед, размахивая антенной, и Гремон споткнулся, запутавшись в собственных ногах. Животное издало странный вибрирующий звук, который Эдео и Хейрон раньше не слышали.