Элис, похоже, приготовилась к еще одному удару.

— О'кей, — сказала она. — Вы хотите сделать это наедине?

Раштон оглядел присутствующих, избегая смотреть на своего инспектора.

— Я думаю, мы здесь все друзья. Здравствуйте, Ханна! Вы уже уходите?

— Вы что-то обнаружили? — спросил Гарри.

— Думаю, да, — ответил Раштон. — Когда приходит домой ваш муж, миссис Флетчер?

Элис, казалось, потеряла способность быстро соображать. Она взглянула на часы, потом на Гарри.

— Гарет сказал, что вернется через пару часов, — помолчав, ответила она. Потом обернулась к часам, висевшим на стене кухни. — Теперь уже будет с минуты на минугу.

— Хорошо, — сказал Раштон. — Вам может понадобиться слесарь. Чтобы посмотрел, нельзя ли поменять замки.

— Что случилось? — спросила Элис.

Раштон выдвинул стул, который только что освободила Эви, и сел. Позади него к высокому кухонному буфету прислонился инспектор Нисден; губы его были плотно сжаты. Женщина-констебль, мягко притворив за собой дверь, осталась у входа.

— Помните, прошлой ночью мы нашли в саду отпечатки чьих-то ног? — начал Раштон. — Наши криминалисты сделали с них слепки. — Он обернулся к полицейскому за спиной. — Они у вас собой, Йов? — спросил он.

В руках у инспектора Нисдена была тонкая голубая папка. С подчеркнутой неохотой он вытащил оттуда плотный лист белой бумаги и протянул боссу. Раштон повернул его так, чтобы Гарри и Элис могли рассмотреть. На нем была фотография отпечатка ноги в грязи.

— Мы знаем, что вчера поздней ночью в саду должны были остаться отпечатки ног, — сказал Раштон, — потому что в это время начался сильный дождь. Если бы они были оставлены там в тот же вечер, но раньше, их бы просто смыло. Поэтому мы точно знаем, что в то время, когда обвалилась стена, там помимо ваших детей находился, по крайней мере, еще один человек.

Ханна Уилсон нагнулась, чтобы получше рассмотреть отпечаток.

— Прошлой ночью мы сделали несколько разных слепков, — сказал Раштон, — и еще целую кучу фотографий, но этот снимок самый четкий. — Он обернулся к Гарри. — Помните, я сказал, что констебль, который первым прибыл на место происшествия, толковый малый?

Гарри кивнул.

— Оказалось, он еще умнее, чем я думал, — продолжал Раштон, — потому что, заметив этот отпечаток и сообразив, что дождь обязательно повредит его, он накрыл его перевернутым ведром до приезда бригады криминалистов. В результате им удалось сделать несколько очень хороших снимков и отличный слепок.

— Так они сделали слепок этого? — спросила Элис. — С помощью чего? Гипса?

— Думаю, это был зуботехнический гипс, — ответил Раштон, — очень прочная и твердая разновидность. — Он показал на отпечаток ноги. — Это, видимо, седьмой размер, — сказал он. — Честно говоря, не самый удачный для нас вариант, потому что это могла быть высокая женщина или мужчина с маленькими ногами. Насколько я понимаю, миссис Флетчер, у вас размер обуви четвертый. Элис кивнула.

— А у Гарета…

— Десятый, да, мы в курсе. Мы сделали слепки отпечатков и его ног. И сравнили их с ботинками, которые он надевал, когда выходил на улицу. Но вот этот отпечаток весьма интересный. Видите? — Он провел пальцем по его контуру. — Никаких следов торговой марки, которую можно было бы ожидать увидеть на кроссовках, прогулочной обуви или резиновых сапогах. На подошве вообще очень мало выемок.

Гарри наклонился, чтобы увидеть снимок поближе. Поперек подошвы шли горизонтальные выступы, расположенные очень плотно друг к другу. Каблук был совершенно гладким. На внутренней арке следа между каблуком и верхней частью ступни он заметил какое-то неясное очертание, напоминающее две трети аккуратно закругленного треугольника.

— Это что, логотип изготовителя? — спросил он.

— Да, — подтвердил Раштон. — И хотя увидеть это трудно, мне сказали, что сразу под этим значком написано «Сделано во Франции». Будет не слишком сложно вычислить модель и производителя. Меня озадачивает другое, а именно тип этой обуви. — Раштон отодвинулся от стола и ловко поднял правую ногу. Для мужчины под шестьдесят он был удивительно проворным. — Посмотрите сюда, — сказал он, кивая на подошву туфли. — «Черч». Триста фунтов, плюс-минус, но зато вечная обувь, если каждый год менять набойки. Внешний вид подошвы и каблука очень похож на то, что вы видите на фотографии.

Гарри опустил глаза на свои туфли. Честно говоря, он не мог вспомнить, как выглядит их подошва. Он поднял левую ногу. Едва заметные рубчики, как на снимке.

— Этот след был оставлен модельной туфлей или модным ботинком, — сказал Раштон. — Вам не кажется, что нормальный человек, отправляясь на экскурсию по грязи среди ночи, такую обувь надевать не станет?

— Думаю, не станет, — ответила Элис. — Но вы же знали о следах, оставленных в саду, еще прошлой ночью. Почему они вдруг стали для вас настолько…

— Ага, — перебил ее Раштон. — Но вчера ночью мы не знали, что след этот совпадает со следом у вас наверху.

— Босс, мы правда не должны…

Инспектор Йов оторвался от буфета и кивком указал в сторону двери.

Раштон поднял руку, заставляя его замолчать.

— В этом доме трое малолетних детей, — сказал он. — Они должны знать об этом.

— Простите… — прошептала Элис. — Вы сказали, совпадает со следом наверху?

— Да, на площадке возле лестницы, — подтвердил Иов, бросая на босса покорный взгляд. — Как раз перед дверью комнаты девочки. Боюсь, что тот, кто вчера был в саду, побывал и в вашем доме.

Руки Элис поднялись к ее лицу. Было трудно сказать, что сейчас бледнее — ее щеки или ее пальцы.

— Да, детка, я все понимаю, — сказал Раштон. — Тут есть отчего расстроиться, но это все же означает, что мы куда-то продвинулись.

— Вчера вечером я смотрела, — возразила Элис, которая, казалось, не могла поверить услышанному. — И я не видела никаких следов того, что кто-то мог…

— Вы и не могли ничего видеть, — успокоил ее Нисден. — Это так называемый латентный, или скрытый, след. Который практически невидим для невооруженного глаза и который обычно оставляют только очень чистые туфли.

— Понимаете, детка, туфли несут на себе следы всего, на что мы наступаем, — сказал Раштон. — Это называется законом Локета или что-то в этом роде.

— Принцип обмена Локарда, — поправил его Нисден, и это был первый раз, когда Гарри увидел на его лице улыбку. — Каждый раз, когда две поверхности контактируют, существует потенциальная возможность физического обмена их материалом. Мы всегда уносим с собой частички того, на что становимся.

— Ну да, таким вот образом. — Раштон кивнул в сторону инспектора. — Поэтому, как я уже говорил, всякий раз, когда мы ходим по пыли, грязи, ковру, да чему угодно, крошечные частички этого прилипают к подошвам наших туфель, а потом, когда туфли входят в контакт с чистой сухой поверхностью, как, например, половицы у вас наверху, миссис Флетчер, они оставляют за собой слабый след. Мы нашли их — когда я говорю «мы», то имею в виду своих умных сотрудников — таким же способом, как находим отпечатки пальцев. Мы посыпаем отпечатки пальцев специальным порошком, а затем поднимаем его липкой лентой.