— Я подслушивала, — сказала она. — Спасибо за то, что хорошо отозвались об Арчи.

— Я сказал правду.

Она сунула бутылку в руки Беллу.

— Это Марион. Пожелайте ей сладких снов.

Белл наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи.

Он задержался в багажном вагоне и поговорил с сонным телеграфистом. Никаких срочных телеграмм. Белл вышел из багажного вагона через заднюю дверь, пересек площадку и потянулся к двери первого купейного вагона. Он улыбался, чувствуя себя ребенком. Рот пересох от одних только мыслей о Марион. Отлично, что у них будет шампанское Лилиан.

Он прошел в коридор, по правой стороне которого темнели ночные окна, а по левой тянулись полированные каштановые двери купе. В дальнем конце коридора мелькнул какой-то человек. В его движениях было что-то вкрадчивое, и Белл остановился, наблюдая. Среднего роста, в черном костюме. Темные волосы. Когда человек выходил из вагона, Белл разглядел его тонкие усы подковкой и очки в тонкой стальной оправе.

Эрик Сорс, помощник Мувери, по-видимому, вышел из купе старого инженера и направился в свой «пуллман». Думая о том, что сейчас поздновато для встречи, особенно если учесть, что Мувери засиделся на банкете, Белл дал Сорсу возможность выйти в соседний вагон, чтобы не задерживаться для разговора с ним.

Наконец Белл прошел через вагон № 3, вышел из него, перебрался через сцепку и оказался на площадке вагона № 4.

Филип Доу услышал, что кто-то входит, отодвинулся в глубину купе проводника и всматривался в щель в портьерах. Звуки подсказали ему, что это не Белл, а кто-то менее крупный, если, конечно, детектив не ступал на удивление легко. Человек, не задерживаясь, миновал портьеру, а торопливо пошел по коридору дальше, как будто направлялся в следующие вагоны. Слух не подвел Доу. Худощавый в черном костюме миновал номер Марион Морган и через заднюю дверь прошел в пуллмановский вагон.

Минуту спустя Доу услышал более тяжелые шаги. Он подождал, пока человек пройдет мимо потом раздвинул занавески. Точно. Светловолосый мужчина ростом выше Кинкейда, одетый по моде, прямо с банкета направлялся к двери Марион. Он нес бутылку шампанского и напевал «Сегодня вечером в старом городе будет жарко».

Неслышно выйдя из ниши и устремляясь следом, Доу вспомнил чикагский вариант этой песни:

Старая миссис Лири забыла лампу в хлеву,

И, когда корова опрокинула ту на солому,

Подмигнула и спела:

«Сегодня вечером в старом городе будет жарко».

ГОРИМ, ГОРИМ, ГОРИМ!

Прежде чем Филип Доу нагнал жертву, дверь купе распахнулась. Должно быть, женщина стояла там, держась за ручку, и прислушивалась к шагам. Белл помахал бутылкой шампанского. Радостная улыбка женщины погасла, как лампа, ее глаза гневно сверкнули.

— Престон! Что вы…

— Берегись! — услышал за собой Доу.

Человек, чей череп Доу собирался разбить свинчаткой, обернулся, и Доу не увидел светлых усов над ртом, искривленным в пьяном смятении. Бутылка шампанского, которой машинально загородился человек, приняла удар Доу на себя. Тяжелая свинчатка пролетела в четверти дюйма от лица Марион и ударила в дверь, оставив вмятину в древесине.

«Нет усов!» — подумал Доу. Это не Исаак Белл. Значит, Исаак Белл сзади, это он выкрикнул предупреждение. Доу протиснулся мимо съежившегося, едва не убитого им пьяницы, чтобы использовать его как щит.

Он увидел бегущего к нему детектива. Выдернул из-за пояса револьвер. В трети восьмидесятифутового коридора от него Белл с гибким изяществом выхватил из смокинга полуавтоматический «браунинг» второй модели. Доу поднял свой тяжелый 45; он знал, что детектив, отдающий предпочтение более легкому «браунингу», с двадцати шагов попадает в глаз мухе.

Белл узнал в незнакомце разыскиваемого убийцу Филипа Доу. Престон Уайтвей стоял у Белла на пути, и Исаак не стал стрелять.

— Ложись! — крикнул он.

Доу взвел курок. Он не мог промахнуться. Белл заполнял собой коридор, как локомотив — узкий туннель.

— Марион, не надо! — крикнул Белл.

Доу почувствовал, как красивая женщина в красном платье обеими руками схватила его за руку.

Первым выстрелом он попал в бутылку шампанского, которую держал детектив, и та взорвалась облаком пены и осколков зеленого стекла. Второй выстрел задел детектива. Третья пуля ушла в пол. Доу вырвал руку и прицелился женщине в лицо.

Когда пуля убийцы вошла в предплечье, Белла словно ударили кувалдой. Он перебросил браунинг в левую руку и постарался не промахнуться. Марион хватило здравомыслия отступить в свое купе. Но Престон Уайтвей все еще топтался в коридоре, перекрывая линию огня. Увидев, что человек, стрелявший в него, прицелился в купе Марион, Белл спустил курок.

Филип Доу услышал взрыв в голове. На мгновение ему подумалось, что он получил пулю в голову и непонятным образом выжил. Но потом понял, что Белл отстрелил ему ухо. Белл выстрелил во второй раз, и Доу почувствовал толчок в руку. Его пальцы непроизвольно разжались, и револьвер выпал. Прежде чем детектив смог выстрелить снова, Доу толкнул пьяницу на Белла, пробежал несколько шагов к двери вагона за собой, раскрыл ее и выпрыгнул из поезда.

На звуки выстрелов бежал полицейский. Доу не тратил времени на размышления. Свинчатка была у него в руке. Он ударил фараона между глаз и метнулся в темноту.

Белл успел добраться до нижней ступеньки вагона, когда боль в руке заставила его опуститься на колени. К «особому» Хеннеси бежали полицейские.

— Туда! — показал пистолетом Белл. — Один человек. Среднего роста. Темный костюм и котелок. Пистолет он выронил. Возможно, есть другой.

Полицейские побежали дальше. Они свистели, сзывая подкрепление. Белл поднялся по ступенькам, и тут к нему подбежала Марион.

— Ты цел? Ты цела? — хором спросили они.

— Со мной все хорошо, — сказала она и крикнула бегущему кондуктору: — Врача!

Она помогла Беллу подняться в вагон. У двери, преграждая вход, стоял Престон Уайтвей.

— Эй, а что происходит? — спросил он.

— Престон! — сказала Марион Морган. — Убирайтесь отсюда, пока я не подобрала пистолет и не пристрелила вас.

Газетный магнат ушел, держась за голову. Марион завела Белла в свое купе и уложила на кровать.

— Полотенца, — попросил Белл. — Пока я не испачкал твои простыни.

— Тяжело ты ранен, Исаак?

— Думаю, ничего страшного. Благодаря тебе он попал только в руку.

К тому времени как из больничного вагона Южно-Тихоокеанской пришел врач, железнодорожная полиция доложила Беллу, что человек, стрелявший в него, скрылся в темноте.

— Продолжайте искать, — сказал Белл. — Я совершенно уверен, что ранил его. Думаю, я отстрелил ему ухо.