Насколько знала Эйра, каждый из них был во Дворе Теней. Эльфы время от времени разговаривали с ней. Но, похоже, все участники все больше осознавали, что до бала осталась всего неделя, а это означало, что соревнования начнутся всего через восемь дней.

Ноэль в отличие от нее везло больше. Удивительно — или, возможно, не для дочери знати — Ноэль легко переходила от группы к группе. Морфи, казалось, наслаждались ее присутствием, и эльфы регулярно приглашали ее на ужин. Казалось, с каждым днем она становилась все ближе к Лаветт, дочери одного из высокопоставленных лиц Квинта.

Поэтому Эйра в основном общалась с Элис.

Две девушки сидели в террасных садах на скамейке у реки. Элис возилась с деревяшкой, сгибая ее своей магией, придавая ей форму орла. Эйра тыкала свою руку, все еще влажную от пота после их дневных тренировок. Ее тело начало меняться, мышцы появлялись там, где их раньше не было.

— С твоей рукой все в порядке? — спросила Элис, не поднимая глаз.

— А? О да, прекрасно… просто… она никогда раньше так не выглядела.

Глаза Элис метнулись на руку, а затем вернулись к своей работе.

— Кажется, это называется бицепс.

— Я знаю, как это называется. — Эйра скрестила руки на груди и откинулась на спинку скамьи. Эта поза только заставила ее лучше осознать появившиеся новые мышцы. — Я не привыкла иметь его, вот и все.

— Он у тебя всегда был, с ним ты двигаешь рукой, — сухо сказала Элис.

— Ты сегодня какая-то другая.

Подруга ухмыльнулась.

— Только потому, что ты все слишком упрощаешь.

— Ты все же понимаешь, что я имею в виду.

— Я понимаю, что ты открываешь для себя чудеса регулярных тренировок.

— Не говори так, будто ты завсегдатая какой-то тренировочной площадки. — Эйра показала язык подруге. Элис хихикнула.

— Ты права, я шучу. Я тоже заметила в себе перемену. Я думаю, что такое происходит, когда мы, наконец, перестаем проводить каждый час бодрствования в библиотеке или классе. — Элис сделала паузу, уставившись на свои руки и ноги. На ее темной коже прорезались темные линии, которых раньше никогда не было. — Я надеюсь, что мое платье для бала будет мне впору, когда прибудет. Хотя швея при создании его использовала магию морфи. Я думаю, она могла бы… — Элис замолчала, когда заметила серьезное выражение лица Эйры. — Извини. Я знаю, тебе не нравится вспоминать о том дне.

— Все в порядке.

— Это было бесчувственно с моей стороны. — Элис мягко толкнула плечом Эйру. — Прости меня.

— Все хорошо, напрасно просишь прощения. — Эйра улыбнулась подруге, сделав храброе лицо на волне воспоминаний о Ферро, которые внезапно заплыли, как акулы, в ее внутренний океан. С того дня она ничего о нем не слышала. Но какая-то часть ее всегда чувствовала, что он наблюдает, парит в шаге от нее. На одном дыхании он когда-нибудь сократит разрыв и…

Эйра оглянулась, чтобы убедиться, что никого рядом нет. Ближайшие люди сидели в общей зоне под арками. Просто ее разум играет с ней злые шутки…

Ее глаза блуждали по поместью, вспоминая то, что она обнаружила в тот день. Поместье принадлежало матери Ферро. Она поджала губы, задаваясь вопросом, были ли обоснованы подозрения Денеи и Лорна о том, что Ульварт убил мать Ферро, чтобы сохранить рождение сына в секрете. Или она была права, думая по-другому, но не высказав этого вслух?

— В чем дело? — Элис помахала рукой перед лицом Эйры. Эйра моргнула, мотнув головой в сторону подруги. — Ты на мгновение была потеряна для мира.

— Прости, я думала о… — она с трудом сглотнула… — о нем.

— Лучше этого не делать. — Элис взяла Эйру под руку и придвинулась ближе, положив голову ей на плечо.

— Я знаю, но… Трудно этого не делать, когда часть меня все еще чувствует, что я сплю под его крышей.

Она невольно посмотрела назад. Люди, которые сидели за столом у арки, ушли, и женщина-эльф суетилась, убирая беспорядок за ними. Госпожа Харрот. Ее сиреневые глаза метнулись в сторону Эйры, задержавшись на несколько секунд дольше, чем следовало.

Эйра быстро оглянулась на реку.

— В чем дело? — Голос Элис был далеким, заставляя ее вернуться в реальный мир. Тем временем разум Эйры витал в лигах отсюда.

Этот дом принадлежал матери Ферро — женщине, о которой мало что было известно. Женщине, которую большинство людей, скорее всего, не смогли бы узнать, потому что она провела большую часть своей жизни на попечении Жаворонков. После ее смерти поместье перешло к короне, и к нему был назначен смотритель.

Я отнесу его ей. Это ведь то, что сказал Ферро, верно? Когда она впервые прослушала кинжал? Эйра закрыла глаза, пытаясь вспомнить каждое слово из того разговора. Ей. Это слово застряло у нее в голове. То, как Ферро сказал это.

Он говорил о своей матери. Она была уверена в этом. Кажущаяся одержимость Харрот ее комнатой… Что, если ее инцидент с вытиранием пыли был не проверкой Эйры… а поиском кинжала?

Что, если это дурацкое золотое оружие имело большее значение, чем кто-либо из них… думал?

— Эйра? — Элис махала перед ее лицом.

Если она была права… это означало, что золотой кинжал был дан Ферро его отцом. Ферро передал его матери — госпоже Харрот — на хранение, на время поездки в Солярис, чтобы… что там говорил кинжал? Эйра вцепилась в скамейку, пытаясь сосредоточиться.

— Эйра, тебе не кажется…

— Тсс, — прошипела Эйра. Она взглянула на подругу, которая выглядела одновременно испуганной и уязвленной. — Прости, Элис, дай мне минутку…

— Хорошо. — Ее подруга наклонила голову, выглядя скорее любопытной, чем расстроенной.

Эйра встала. Возможно, Двор Теней покончил с ней, но она не закончила с ними. И Эйра собиралась заставить кого-нибудь выслушать ее, пока не стало слишком поздно.

Элис схватила ее за руку.

— Ты не убежишь, не сказав мне, куда направляешься.

— Мне нужно поговорить с Дюко, — сказала Эйра приглушенным шепотом. — В этой головоломке есть недостающий кусочек, который они все упускают из виду, и он единственный, кто может меня выслушать.

Глава тридцатая

Г

оспожи Харрот нигде не было видно, когда Эйра вернулась в здание. Она продолжала поглядывать краем глаза, высматривая молчаливую смотрительницу поместья. Элис держалась рядом, пока Эйра поднималась на третий этаж и стучала в дверь апартаментов Сумеречного королевства.

Графф открыл дверь, и, казалось, был поражен ее внезапным появлением. Не то чтобы она могла винить его.

— Мне нужно поговорить с Дюко.

Графф прислонился к дверному косяку, загораживая ей вход и видимость комнаты.