и сказала:

— Ты можешь высказаться, и покончим с этим.

Галаэрон озадаченно нахмурился.

— Что тут можно сказать?

Кейя съежилась, но сжала губы и явно начала собираться с мыслями.

— Я знаю, что ты этого не ожидал, но мне уже больше восьмидесяти лет. Я могу принимать свои собственные решения, и не похоже, что здесь был кто-то, кого можно было спросить.

— Спросить, — повторил Галаэрон. — О чем?

Вала толкнула его локтем в спину.

— Ребенок.

— Ах ты, роф! — Прошипела Такари. — Ты полностью превратился в человека?

Наконец Галаэрон понял, что Кейя не винит его за то, что произошло в Эвереске, что она даже не думает о войне. Она была напугана, а не рассержена, и хотела от него только того же, чего он хотел от нее. Он начал смеяться, что только заставило Кейю сжать челюсти.

— Это все, о чем ты беспокоишься? Что я думаю? — Спросил Галаэрон. Он взял ее за плечи. — Не могу выразить, как я счастлив!

Теперь это была Кейя, которая выглядела озадаченной.

— Почему мне все равно, что ты думаешь?

Прежде чем Галаэрон успел ответить, Такари встала между ними.

Галаэрон очень рад за тебя — сказала она, — и он думает, что Декс будет прекрасным отцом ... для человека. Верно, Галаэрон?

— Конечно, — сказал Галаэрон. — Я только подумал…

— И Кейя счастлива, что ты вернулся, — сказала Такари. — Что бы не говорили золотые, она знает, что это не твоя вина. Разве это не правда, Кейя?

— Даже золотые знают, что шадовары обманули тебя, — сказала Кейя. — Они планировали это на протяжении веков.

Такари кивнула Берлену и сказала:

— Давай уберемся отсюда, пока фаэриммы не вернулись, чтобы закончить работу.

— Вернулись? — Повторил Галаэрон. — Это единственное, о чем нам не нужно беспокоиться. Ни один оставшийся в живых фаэримм никогда не признает, что потерпел поражение.

Кейя и Такари обменялись взглядами, затем Кейя сказала:

— Галаэрон, они всегда возвращаются.

— Они полны решимости уничтожить Роту Холодной Руки, — добавила Такари, — но мы заставляем их платить.

— Решимости? — Галаэрону не понравилось, как это прозвучало. — Ты хочешь сказать, что они все еще ведут организованную битву?

Берлен хмуро посмотрел на Галаэрона и проворчал:

— Конечно, они организованы. Если вы хотите убить волчью стаю, вам лучше быть более организованными, чем они.

— Значит, они все работают вместе? — спросил Галаэрон. Это казалось ему неправильным, вопреки всему, что Мелегонт узнал о фаэриммах за столетие шпионажа. — Никто не сражается из-за магии Эверески? Никто не пытается претендовать на лучшее логово?

— Они слишком заняты охотой на нас, — сказала Кейя.

Она повернулась к Берлену и сказала:

— Пусть боевые маги наложат несколько защитных знаков смерти. Мы встретимся в Плавучих Садах, чтобы спланировать наш следующий удар.

 Берлен едва успел повернуться, чтобы передать приказ, как Рота Холодной Руки начала таять в лесу. Кейя взяла Галаэрона за руку и, жестом приказав остальным следовать за ней, направилась через лес к задней стороне Пруда Славы Рассвета.

— Рада, что вернулся домой, брат, — таким, каким стал дом в наши дни.

Кейя бросила недовольный хмурый взгляд в сторону Избранных, затем тихо спросила:

— Почему костюмы фаэриммов? Мы чуть не убили тебя.

— Моя идея, — сказал Галаэрон. — Я ожидал, что фаэриммы уже вцепятся друг другу в глотки. Мы собирались раздуть пламя, чтобы все выглядело так, будто они убивают друг друга и крадут добычу друг у друга. Мы надеялись начать между ними тотальную битву.

Они добрались до ближайшего берега Пруда Славы Рассвета. Кейя остановилась, чтобы послать Такари на разведку с Кулом и Берленом, и Вала решила пойти вместе с ними. Когда они исчезли в подлеске, Кейя оглянулась на Галаэрона.

— С чего ты взял, что они клюнут на что-то подобное?

— Я задавался тем же вопросом, — сказал Хелбен, говоря через их плечи. Он и сестры Серебряные руки оставались замаскированными под фаэриммов. — Очевидно, источник Галаэрона ошибся.

— Нет. Информация была верной. Вот почему Теламонт хотел, чтобы я вернулся.

— Это не первый раз, когда шадовары обманывает тебя или меня, — сказала Лаэраль, положив пару тонких рук фаэримма ему на плечи. — Они никогда не играют в ту игру, в которую мы думаем. Вот почему их так трудно победить.

— Или, может быть, что-то изменилось, — добавила Шторм.

— Неважно. Но эти маскировки сослужили свою службу. Если фаэриммы координируют свои усилия, я сомневаюсь, что мы снова их обманем, и, по правде говоря, я устала от костюма слизняка-переростка.

— Как и я, — согласилась Лаэраль. — В следующий раз, когда на меня нападут, я бы предпочла, чтобы это были не эльфы.

Галаэрон рассеял магию маскировки, но остался убежден, что информация, которую Мелегонт так усердно собирал, не просто устарела. Было что-то в этой ситуации, чего он еще не понимал.

Они двинулись через лес вслед за Такари и другими разведчиками, и Галаэрон сказал:

— Кейя, охота на Роту Холодной Руки не может быть единственной вещью, которую фаэриммы делают в Эвереске. Что еще они делают?

— О чем мы знаем? — ответила Кейя. — Во-первых, они держат лорда Дуирсара и Кииньона Колбатина в ловушке во дворце на Облаке Короны.

— Одних?

Кейя покачала головой.

— У лорда Дуирсара есть круг высших магов из Эвермита, и Джерили там с тем, что осталось от Долгой Стражи.

— Откуда ты все это знаешь? — Спросил Хелбен, идя по другую сторону от Кейи. — Я пытался связаться с лордом Дуирсаром и Кииньоном с помощью магии, но ничего не услышал в ответ.

— Фаэриммы осадили дворец антимагической оболочкой, — сообщила Кейя, - но Манинест приходит и уходит, когда ему заблагорассудится.

— Они держат лорда Дуирсара в плену? — Спросил Галаэрон.

— Изолируют его, — поправила Кейя. — Они не смогли пробить дворцовую защиту, поэтому не дали ему уйти.

— Скорее всего, Высшие Маги, — заметила Лаэраль. Если Рота Холодной Руки доставляет им неприятности…

— Вот оно! — Галаэрон взорвался. — Высшие маги!

— А что с