Гнездо в Вюрцене оказалось злодеянием такого масштаба, которого никто прежде и представить себе не мог. И все сигналы и подозрения игнорировались и замалчивались, ибо семья Ланичи имела высокий статус – землевладельцы, аристократы, богачи. Правящий класс. Власти позволили трагедии случиться, ведь не допускали и мысли о том, чтобы подозревать своих.

Толпа жаждала мести. Выплескивая ярость и гнев, люди подожгли другие жилые дома и здания городского совета. Помещиков, торговцев, правительственных чиновников – всех обитателей особняков выгнали из их домов, из города. Их избили, ограбили, над ними издевались. Сообщалось, что толпа линчевала назначенного Капитаном губернатора края и его собственные шерифы участвовали в расправе…

Толпа по-прежнему властвовала в Вюрцене, утверждал «Взгляд с холма», и беспорядки распространились на близлежащие города и деревни, где семьи пропавших людей взялись за оружие, желая мести.

– Благая Джу, – пробормотал Слваста. Его смятение смешивалось с мрачным удовлетворением. «Вот уж теперь полкам придется измениться».

Он бросил несколько медных монет на стол и ушел. На бульваре Уолтона он заметил, что на улицах необычно мало экипажей для этого времени суток. Его экстравзгляд впитывал эмоциональную атмосферу, которая начинала сгущаться над Варданом. Сумма того, о чем переговаривались телепатические шепотки. Если правильно запустить искры сплетен, по всему городу заполыхает пожар недовольства за считаные минуты. А сегодняшний выпуск «Взгляда с холма» нельзя было назвать искрой, это получалось уже целое извержение. Телепатические разговоры между шокированными родственниками и друзьями перекрывались, множились, летели вдоль улиц и каналов со скоростью мысли.

Городские кэбмены, мастера городских слухов и сплетен, слишком хорошо понимали, в какую сторону движется общественное настроение, поэтому убрались с улиц, вернули лошадей по конюшням. Их отсутствие усиливало чувство тревоги. Гнев людей в адрес властей быстро рос. Раз или два Слваста поймал в телепатическом поле агитацию против правительства – отчетливые телепатемы, которые вспыхивали и стремительно исчезали через несколько секунд, так что их не отследил бы даже лучший из ментальных детективов. Но каждый такой всплеск поглощался общим полем и распространялся, участвуя в создании общего умонастроения горожан.

Кетура находилась на рабочем месте, излучая беспокойство – состояние, которое разделяли практически все сотрудники Объединенного полкового совета. Телониус еще не пришел. Слваста уселся за свой стол в кабинете, не зная, что делать. Тревожный телепатический гул города делал невозможной любую работу. Казалось, все ждали, когда что-то случится. Слваста разрешил Кетуре идти домой, если она хочет. Девушка не возражала уйти пораньше, но пока решила остаться.

В девять часов в дверь сунул голову Арнис.

– Кошмар какой-то, – сказал он.

– Я же тебе говорил, им надо было относиться всерьез к сообщениям о пропавших. А ты слышал о модах, напавших на людей в Вюрцене? Интересно, как отреагировал майор Реннарт?

– Ладно, ты был прав, можешь торжествовать победу.

– Не думаю, что в этой ситуации есть победители. Триста человек!

– Хм-м. Не говори никому, но цифра ближе к четырем сотням. Тревин, начальник полиции Капитана, говорит, похоже, паданцы поглотили семью Ланичи лет пять назад.

– Пять лет?!! Эй, погоди-ка, откуда ты знаешь, что говорит начальник полиции?

Арнис подмигнул.

– Тревин – дядя моей невестки.

– И что, он об этом знал?

– Нет, конечно же. Тамошний губернатор был идиотом и ничего не подозревал.

– Чертовски типично.

– Правда твоя. Ну ладно, я пошел переодеваться в боевую форму.

– Что такое? Зачем?

Арнис указал на окно.

– Загляни экстравзглядом подальше. В Бромвель-парке собралась очень неприятная группа крестьян, там клубятся мысли против Капитана – можно подумать, он знал о происходящем в Вюрцене! Мы беспокоимся, что они отправятся к залу Национального совета или, еще хуже, ко дворцу. Сейчас Меорский полк развернется на бульваре Уолтона и, скажем так, отговорит их.

– Вот как. – Слваста нахмурился. – А гвардейцы доберутся сюда вовремя? Из своих казарм на южном берегу Кольбала.

– Мы получили новости в три часа утра. Гвардейцы уже находятся в бункерах передового развертывания, в том числе под этим зданием.

– У нас здесь есть бункер развертывания?

– Есть. Но никому не рассказывай.

– Разумеется.

– Не волнуйся. Парни натренированы подавлять гражданские беспорядки. Пробьем пару горячих голов, бросим несколько зачинщиков в тюрьму, а остальные разойдутся по своим хибарам и будут квасить до обалдения всю ночь. А если даже дойдет до самого худшего, у нас есть оружие, верно?

Слваста не ответил, он боялся, что скажет совсем не то. Ему стоило усилий держать свой панцирь непроницаемым. Он понятия не имел, что полки использовались для поддержания порядка среди гражданского населения, не говоря уже о специальных тренировках. Но Меорский полк всегда считался элитным, он подчинялся непосредственно Национальному совету. И все-таки… оружие? Для стрельбы по мирным жителям?

– Можешь позвать меня на выпивку завтра вечером, – весело сказал Арнис, прежде чем уйти. – Я тебя толком не видел уже целую вечность. Я хочу знать все о ней – кем бы она ни была. О девушке, с которой ты проводишь все свое время, игнорируя своего лучшего друга – верного друга, преданного собутыльника, того, кто показал тебе город и знакомил с девушками и еще…

– Бетаньева, – смущенно улыбнулся Слваста. – Ее зовут Бетаньева.

– Прелестно. У меня тоже есть новости. Расскажу завтра!

Прощальный взмах рукой – и он исчез.

Когда толпа наконец выплеснулась из Бромвель-парка, в ней насчитывалось больше тысячи человек. Зрители, разделяющие свой экстравзгляд с другими, позволили всему городу наблюдать, как толпа двинулась вперед по бульвару Уолтона. Выкрикивая насмешки и ругательства в адрес властей, люди в толпе начали, пока еще несмело, пробовать свой текин на памятниках историческим деятелям. То, что протестующих собралось так много, подтолкнуло колебавшихся присоединиться. Все больше народа вливалось в толпу, напирая сзади и поддерживая решимость тех, кто двигался по бульвару Уолтона в первых рядах. Правительственные здания вдоль дороги были к этому времени покинуты и закрыты. Взбудораженная толпа ударила текином по окнам. Осколки выбитых стекол градом посыпались на широкие тротуары.

Гвардейцы Меорского полка выставили поперек бульвара Уолтона оцепление в пять рядов, решительно преградив путь к дворцу. Первая шеренга была вооружена длинными дубинками, вторая тоже. В третьем ряду стояли хорошо тренированные в совместной работе гвардейцы, обладающие самым сильным текином; они должны были защищать своих товарищей. Четвертая и пятая шеренги имели огнестрельное оружие. Шерифы и маршалы суетились на проезжей части позади оцепления, подготавливая тюремные повозки. Офицеры громкими телепатическими окриками призывали толпу разойтись.