Кровавые следы. Справа в стене была дверь служебного лифта, от которой к еще одной двери тянулись две цепочки кровавых следов. Митчелл подбежал и дернул за ручку. Заперто.

— Черт возьми! — взревел он.

— Живей, — сказала за плечом Зои. В руке она держала ключ.

— Откуда? — спросил он, сторонясь.

— Человек за стойкой. Сказал, что эта дверь всегда на замке. И дал мне ключ, пока ты вызывал лифт, — сказала Бентли, возясь с замком.

Митчелл тупо смотрел на нее. Смутно помнилось, что Зои обменивалась неясными фразами с тем вахтером, суть которых до него не доходила. У него что, крыша едет? Мозг как будто отказывает местами… Когда он спал в последний раз?

Было слышно, как щелкнул замок, и Митчелл схватил Зои за руку прежде, чем она успела открыть дверь.

— Держись позади меня, — приказал он. Она послушалась.

Медленно повернув ручку, Лонни пинком распахнул дверь.

Время загустело, словно пошла замедленная съемка. На краю крыши беспомощно шевелящуюся Танессу истязал мужчина. Одной рукой он тянул ее за руку, а другой держал за горло, медленно креня навстречу бездне.

— Стоукс! — крикнул Митчелл так громко, что было слышно сквозь шум ветра. — А ну отцепился и руки вверх!

Он направил ствол на Стоукса, держа дрожащий палец на спусковом крючке.

Джован резко обернулся, предплечьем прижимая шею Танессы к своей груди. В руке у него был пистолет, который он уставил Танессе в голову.

— Если ты выстрелишь, Лонни, я заберу твою сестренку с собой! — сказал он, расплываясь в гнилостной улыбке.

— Если ты причинишь ей боль, я тебя убью, — прорычал Митчелл.

Кровь молотками стучала в висках. Танесса смотрела перед собой помутневшими глазами, кровь стекала с содранной дулом кожи. Митчелл дышал часто и надсадно. Он знал, что это плохо кончится.

— Пока мы тут разговариваем, здание окружает полиция и ФБР, — сказал он, надеясь, что это правда. — Уйти тебе некуда. Так что нечего затягивать это дело.

Стоукс рассмеялся.

— Идиот, в этом весь смак, чтобы откладывать! — крикнул он в ответ с безумной ухмылкой. — Можешь ли ты это чувствовать? Весь этот трепет, предвкушение?

— Так вот из-за чего все это затевалось? — дерзко спросила из-за спины Митчелла Зои. — Ради дешевых остреньких ощущеньиц?

— Ничего дешевого здесь нет, — обиделся Стоукс. — Опусти пистолет, или я вышибу ей мозги.

Митчелл медленно наклонился и положил «Глок» перед собой.

— Все дело в ожидании, откладывании момента, — вещал Стоукс возбужденно. — Планирование, обдумывание и откладывание. Предвкушение…

— Ой, умоляю! — язвительно крикнула в ответ Зои. — Заткнись, а! Планирование? Да ты чуть не раздолбал свою машину, когда сбил ту девушку, планировщик! Откладывал он, ага! Последнее время и нескольких дней прожить не можешь, чтобы кого-нибудь не убить… Так все обдумал, что чуть не угодил в нашу ловушку! Тебе просто нравится убивать женщин! Предвкушение? Хреншуршение! Ты просто убийца, который…

— Тупицы, вы ничего не понимаете! — заорал Стоукс, внезапно побагровев от ярости и направив на них пистолет. — Да я гребаный бог предвкушения!

Разговор отвлек его, рука слегка ослабла. Если б только Танесса сумела рвануться… но она была словно не в себе, ее веки медленно смежались. Ум Митчелла жужжал, как вентилятор.

— Опусти пистолет, Билл! — крикнул он.

— Билл? — Стоукс хмуро уставился, слегка наклонив голову. — Какой, черт возьми, Билл? Меня звать…

— Билл Дерринджер! — нарочито громко произнес Митчелл.

Глаза Танессы открылись. Дошел ли до нее намек? Поняла ли она, что нужно делать? А нужно сделать именно так, иначе она пропала…

Стоукс молча глазел на Митчелла, пытаясь понять, что он такое несет. Танесса казалась одурманенной, неуверенной. «Еще не готова», — в отчаянии подумал Митчелл, прикидывая дистанцию до Стоукса. Достаточно ли для броска? Может, все же стоит рискнуть…

Неуловимым движением Танесса въехала Стоуксу макушкой по лицу — точь-в-точь как когда-то, много лет назад, припечатала Билла Дерринджера.

Стоукс завопил от боли, затыкая ладонью хлынувшую из носа кровь, а Танесса, пригнувшись, бросилась вперед. Митчелл моментально подхватил свой «Глок» и, не целясь, трижды выстрелил. Палил не прицельно, донельзя вымотанный. Две пули ушли в «молоко», но третья чмокнула Стоукса в плечо. Он резко повернулся, ноги под ним подкосились, и он начал заваливаться в пустоту…

Однако центр тяжести перевесил, и он рухнул вперед, на крышу. Митчелл рванулся, на ходу сообразив, что у него с собой нет наручников. Надо было эту мразь просто застрелить — и тем самым поставить точку. Он направил свой трясущийся пистолет на поверженного убийцу.

— Митчелл, не надо! — выкрикнула Зои.

— Ты арестован, — сказал Лонни, слыша свой голос как сквозь воду. — Руки за голову.

Он опустился на колени возле Танессы, которая лежала на спине, часто моргая.

— Ты в порядке?

— Наверное, — промямлила она. — Молодец, Митч.

— А то, — сказал Митчелл, тяжело усаживаясь.

На крышу с криками ворвались двое вооруженных копов, один из них прицелился в Стоукса. Зои быстро заговорила с ними обоими, объясняя ситуацию. Из всего этого Митчелл не смог взять в толк ни слова. Он лишь уложил голову Танессы себе на колени и закрыл глаза.

Танесса скучала перед телевизором, когда заехал Митчелл. При виде брата она испытала огромное облегчение. Сказывалось пребывание у родителей, когда после очередного «нашла бы себе хорошего человека, мужа, в конце концов» она была уже в шаге от матереубийства. Хотя изначально, когда мать по телефону спросила, не хочет ли дочь погостить пару дней, Танесса с радостью согласилась. Не хотелось спать у себя постели, где ее схватил Джован Стоукс и воткнул в шею иглу. Одиночество тяготило неимоверно.

И только потом вспомнилось, что мать не из тех сердобольных родителей, о которых Танессе иногда доводилось слышать. А из тех, что высасывают из своих детей всю энергию и радость, обучая их жизненным перипетиям. И теперь даже спать одной в квартире, из которой ее похитили, начинало казаться вполне привлекательным.

— О, Митчелл! — послышался с порога певучий голос матери, открывшей дверь. — Как я рада тебя видеть! Ты здесь, чтобы увидеться с Танессой?.. Конечно. Иначе зачем вообще приезжать в родительский дом?

Впору было заскрежетать зубами. Как будто Митчелл не навещал их почти каждые выходные. Ну никакого сладу с этой женщиной…

Митчелл вошел в гостиную с улыбкой, но в глубине глаз притаилась печаль. Настоящая, а не фальшивка, которую он использует в допросной.