обнаружил необычные следы. Похоже, это ускоритель роста, соединенный с… – Он замешкался.

– С чем?

– Я думал, что вначале ошибся, так как ее создание стало незаконным с девяностых годов.

– Так что это?

– Клеточная структура, которая может быть создана с помощью Q-хромосомы.

– Чем?

– Q-хромосомы. Она была разработана для выведения гомункулов.

Гомункулы… где-то я это уже слышала.

– Разве гомункулы не что-то наподобие искусственного человека?

– Все верно. Первые попытки создания искусственной жизни осуществлялись еще в Древнем Египте, но некоторые успехи были достигнуты Орденом под руководством Парацельса. В начале эпохи индустриализации члены Ордена научились скрещивать демонов с ДНК человека. Поскольку Парацельс был одним из первых исследователей и считается основателем Ордена, этими опытами занимались пуристы. Через некоторое время они добились результата – гомункулы не только выживали, они были сильнее и быстрее обычных людей. Кроме того, они не обладали непредсказуемостью демонов, поэтому открылись десятки лабораторий по их разведению. Гомункулы стали настоящей революцией и использовались в армии, в борьбе с другими демонами и даже в личных целях. Были рабами, проще говоря. В 1930-е годы в каждом доме модно было иметь хотя бы одного гомункула. Они считались демонами, так что прав на идентичность и, тем более личных прав у них не было. Их держали как скот, который можно было заменить в любой момент. Умер гомункул, возьми другого.

Я сглотнула, в желудке заклокотало беспокойство.

– Спустя некоторое время гомункулов начали видоизменять: некоторых лишили способности говорить, убрали гениталии, возможности мозга сократили до минимума. Кроме того, в лабораториях часто допускали ошибки в генетическом коде, он становился все хуже. Многие новые гомункулы были полностью искалечены либо умирали через несколько недель. И тогда в Ордене раздались первые голоса против разведения гомункулов. Гомункулы стали не более чем товаром массового спроса, а это негативно сказывалось на репутации Ордена, поскольку гомункулами стали пользоваться не только экзорцисты.

– И демоны во всем этом участвовали, чтобы продолжались исследования? – предположила я. Постепенно клубок начал распутываться, но у меня все еще оставались вопросы.

– Как ты уже знаешь, у всех демонов, в зависимости от вида, есть свои сильные и слабые стороны, – пояснил Крэйн. – Самая большая слабость демонов-лордов – получение новых тел. Для овладения телом человека, нужно убить его душу, а жизнеспособность тела уже поддерживается силами демона. Такие тела не вечны, и демонам приходится искать новые. На них ведется почти постоянная охота, а смена тела сопряжена с серьезными рисками, – Крэйн сделал паузу, придумывая, как продолжить.

Разговор вновь подхватил Зэро:

– Гомункулы были гораздо выносливее людей. Они сильнее и быстрее и отличались от людей тем, что их не нужно было убивать, чтобы овладеть ими. Они стали идеальными телами для демонов-лордов, поскольку не умирали после эксплуатации. Демоны использовали их как одежду, надевали и снимали их по мере надобности. Из-за этого поймать их было почти невозможно.

– Значит, гомункулы использовались как тела… и демоны помогли в исследованиях?

– Самая большая трудность для демонов – это человеческая плоть, в которой им приходилось жить, так что…

– Гомункулы делали их практически неуязвимыми. Орден обязал демонов регистрироваться в обмен на ограниченные права. Это позволяло им спокойно жить в мире людей, если они не нарушали правила, конечно. Орден начал вести переговоры о запрете на разведение искусственной жизни, что встретило большое сопротивление со стороны пуристов.

Крэйн взглянул на Зэро и приподнял бровь, как бы спрашивая, стоит ли продолжать рассказ. У этих двоих была просто невероятная способность к невербальной коммуникации. Зэро слегка кивнул, сложил руки на груди и продолжил:

– Кульминацией сопротивления стал так называемый Q-бунт в начале девяностых. Пуристы потерпели поражение, стало известно о многих эпизодах коррупции с участием демонов. Покатились головы, многие лишились собственности, было достигнуто соглашение о запрете искусственной жизни. В 1992 году по всему миру было казнено более двух миллионов гомункулов.

Нелегальные лаборатории еще оставались, но большинство из них со временем были ликвидированы. Последняя была найдена четыре года назад на Манхэттене. Сотрудники пытались уничтожить все возможные улики, и в итоге удалось найти лишь одного выжившего и несколько документов, указывающих на Примуса. С тех пор он под следствием, но прямых доказательств не нашлось. В лаборатории также были найдены остатки гена, которые похожи на клетки огромной мандуки. Из этого следует, что кто-то пытается возобновить создание гомункулов.

Несколько минут стояла тишина, пока я собиралась с мыслями.

– А…почему вы двое взялись за это? Без обид, но двое новичков против такого дела… может, этим стоит заниматься обученным экзорцистам?

– Если бы не характер Крэйна, то он закончил бы Академию еще три года назад.

– Зэро, – недовольно сказал Крэйн.

– Это… это Крэйн тогда нашел эту лабораторию, и там был я.

Я удивленно посмотрела на обоих и выпрямилась.

– Ты был там?

Зэро кивнул.

– Мое обозначение – Файв из экспериментального отряда Зэро. Я гомункул.

Я открыла и закрыла рот несколько раз. Вся эта история объясняла бледность тела, волос, странной ауры вокруг него.

– Ты и есть второй демон, которого интегрировал в Академию директор Гейл.

– В настоящее время я считаюсь последним официально зарегистрированным гомункулом. Директор Гейл приложил немалые усилия, чтобы Орден не убил меня. Он увидел во мне шанс полностью пресечь деятельность лабораторий и пуристов. Орден отнесся к его предложению скептически, а Крэйн, – его губ коснулась легкая улыбка, – Крэйн поручился за меня. Как и тебе, Академия дала мне выбор: либо умереть, либо остаться и стать экзорцистом… точнее, работать на экзорцистов. С наставником. Крэйн для меня такой же наставник, как для тебя Фалько.

– О… – вырвалось из моих уст, пока я смотрела на парней. Они были так не похожи друг на друга, но при этом так тесно связаны. – Зэро, мне очень жаль, что такое произошло с тобой.

Он мягко улыбнулся мне.

– Не волнуйся, я долгое время видел лишь белые стены лаборатории, а Крэйн меня вытащил. Я живу так, как многие гомункулы даже и не мечтали, и собираюсь пользоваться этим.

– А я думала, что ты здесь только потому, чтобы помочь Крэйну закончить обучение.

Зеленоволосый громко рассмеялся.

– Я тоже так думал. Орден крайне недоволен, что я до сих пор торчу здесь, но так гораздо проще следить за Примусом и его делами.

– Предполагаете, что Примус собирается возобновить эксперименты и последующую продажу гомункулов? И я ему мешаю?

– Ты заноза в его заднице. Только вот почему?

– На этот вопрос у меня нет ответа.

– Может, у тебя и нет, а у демона, возможно.

– У Лора? – вырвалось у меня. Брови Крэйна взлетели вверх, а я выругалась про себя.

– Это его имя? – он многозначительно обменялся взглядами с Зэро. Последний задумчиво кивнул.

Лор опять был подозрительно молчалив.

– Почему демон внутри меня должен иметь к этому какое-то отношение?

– Ордену известно лишь имя демона – Потрошитель и следы его преступлений в Нью-Йорке за нескольких прошедших недель. Вся его неосторожность напрягает Орден.

– Хотите сказать, что демон может быть связан с вашим делом?

– Кто знает. Когда была уничтожена лаборатория на