Тем не менее Барб что-то записала в блокноте.

Эстер усадила Итана на колено и нежно укачивала его, прижав к груди. Она его никому не отдала. Да и куда бы его дели? Она – все, что у него оставалось, по крайней мере, на эту ночь.

Дафну Воун отвел в соседнюю комнату и допрашивал там. Эстер оставалось надеяться, что говорить Дафна станет только правду. Иначе им из этого дела не выбраться.

– До приезда на остров с Сетом не пересекались? – спросила раз уже, наверное, четвертый Барб.

Эстер устала, но старалась сохранять спокойствие.

– Кроме Дафны, я на этом острове вообще никого, и Сета в том числе, прежде не видела. Я его только вчера встретила, когда дала ему двадцатку, – ответила она.

Эстер уже и не помнила, упоминала ли несчастную двадцатку раньше. Хотелось говорить напрямик, держаться одной истории. Однако Барб хорошо знала свое дело. К тому же час был поздний, далеко за полночь.

– Зачем было давать ему двадцать баксов? – спросила Барб.

– Он же ответил на мои вопросы. И вроде как нуждался в деньгах.

– О чем вы его спрашивали?

Про это Эстер уже один раз говорила. Она вздохнула, давая Барб понять, что знает об игре, которую ведет детектив.

– Про Дафну. Я же Дафну искала.

– А этот Сет – вы не знаете, это его настоящее имя?

– Откуда? Я прежде ни разу его не встречала. Кто он, вообще, такой, кстати?

Барб некоторое время думала, явно решая, что говорить, а что – нет. Наконец она уступила:

– Драгдилер средней руки в крупной сети распространения. Пока это все, что нам удалось о нем выяснить. Френки, похоже, до недавних пор работала на него.

– Дафна же видела их вместе, – напомнила Эстер. – Говорила, что они вроде близки.

– Возможно, Френки, что бы она там ни думала, завязывать вовсе не собиралась. И Сет помог ей снова заторчать. – У Барб зазвонил телефон. – Келли, – ответила она и прислушалась. – Это из больницы, – сказала потом, кладя трубку. – Сета прооперировали, но он пока еще без сознания. Если очнется, то поговорим об этом уже с ним.

Эстер испытала неожиданно сильное облегчение.

– Я уж думала, что убила его, – призналась она, о чем сразу пожалела, когда детектив сделала пометку в блокноте.

– Для него самое страшное еще впереди, – сказала Барб. – Хотя там видно будет. Как думаете, что он расскажет, когда очнется?

– Зависит от того, какую сделку вы ему предложите.

– Ему мозгов-то для этого хватит?

– Может, и нет. Сет скажет, что он лишь деталь большой головоломки – и, может быть, даже выведет на других дилеров, – но всей картины вы не сложите.

– Вот тут вы правы. – Барб закинула ноги на стол. – В следующий раз, когда случится нечто подобное, сразу звоните копам. Мы ведь призваны помогать.

– Следующего раза не будет, – ответила Эстер.

– Дай-то бог.

Эстер встала, подняв Итана на плечо.

– Сегодня он побудет со мной, – сказала она, и это был не вопрос.

– Завтра на пароме прибудет представитель службы опеки, – сообщила Барб. И это тоже был не вопрос.

– Где Дафна?

– С ней мы скоро закончим, а после приведем в гостиницу. Идите отдохните. Этот мальчуган совсем вымотался.

Эстер слегка потрясла Итана, но он не проснулся, и тогда она решила, что еще немного нагрузки ее мускулы выдержат. Воздух снаружи был чист и свеж, хотя над городом все еще витала вонь пожарища. В небе сияли звезды. Эстер, подойдя к гостинице, ощутила, что пока еще не готова пройти внутрь, и поэтому направилась к пирсу. Там, у пандуса, она заметила одинокую фигуру. Оказалось, это Рори – он смотрел на воду и не обернулся, даже когда Эстер подошла к нему.

– Этот ребенок весит как мешок с цементом, – сказала она.

Рори забрал у нее Итана и пристроил его темноволосую голову у себя на плече.

– Как он?

– С виду вроде ничего, – ответила Эстер. – Ваш психиатр, доктор Фельдман, быстренько его осмотрел, на всякий случай, но ведь у всех есть раны? Те, которые не заживают. Порой лучше рассказать кому-нибудь правду. Порой иначе не выжить.

– Вы это про меня и Лидию? Да все и так уже про нас знают. – Рори рассмеялся, будто до него только дошло, в каком положении он оказался. – Весь городок. Все, с кем я рос, все, кого знаю, – все думают, будто это я похитил Оливера, лишь бы украсть его мать у его отца. Верят, что я и впрямь на такое способен.

– А вы не такой? – спросила Эстер. – Не похищали Оливера?

– Я много чего натворил, – признался Рори. – Но только не это.

Эстер оглядела пирс. Кроме них, в этот час тут больше никого не было. Никто не услышал бы их разговор, и тайны остались бы тайнами.

– Например? – спросила она.

Рори поднял взгляд. Казалось, сейчас он начнет отпираться, отрицать то, в чем она его заподозрила. Или нет? Рори уложил мальца на лавку и накрыл его своей курткой.

– Вы ничего не знаете, – сказал он.

– Кое-что знаю, – возразила Эстер. – Знаю, что ваш рассказ не вяжется с реальностью. О том, что вы видели. Придя в дом к Воуну, вы не спускались в подвал. Вы не могли знать, что у него там на двери замок и горы наркотиков. Хотя всем рассказали, будто все это видели. Мне в том числе.

– С чего вы взяли, будто я не обыскивал дом? – с нотками гнева спросил Рори.

– Там была Дафна.

– А ее держали в подвале почти два дня. Побили, отрезали от мира. Так что не важно, что она там болтает.

– Что бы вы ни говорили, это тоже не важно, – ответила Эстер. – Все это домыслы. Мы сейчас с вами наедине. Больше никого. Можете выговориться. Это полезно.

Рори взялся за металлическую оградку и привстал на носочках, точно гимнаст у снаряда.

– Вот Барб разочаруется, – сказал он. – И это самое хреновое. Я ей нравлюсь, она верит в меня, как никто никогда не верил.

Эстер снова ощутила зиму. Ощутила холод. Вспомнила Сэма… и Гейба, сидевшего в камере тюрьмы Девенс. Вспомнила письма от него, которые так и лежали, непрочитанные, в простых белых конвертах, убранные в шкаф.

– Я видела ужасные вещи, – сказала она. – Встречала страшных людей. Опасных людей. Вы не такой.

Рори задержал дыхание и медленно выдохнул, крепясь перед лицом будущего, выбирать которое был не обязан. Хотелось сказать ему, чтобы он задавил это в себе, забыл навсегда. Хорошие люди совершают дурные поступки. За Эстер самой грешков полно. Рори еще может прожить жизнь, стоящую жизнь, но для этого должен дать себе шанс. Простить себя. Пусть Сет за все отвечает. Это Сет убил Френки. Подпалил дом, так что убийством больше, убийством меньше.