Казалось, столько времени прошло с тех пор, что уже нет никакой нужды цепляться за прошлое. Однако оказавшись здесь, я вдруг почувствовал себя так, будто никуда и не уходил.

— Ух ты-ы… — вдруг протянул над моим ухом Нич, жадно оглядываясь по сторонам. После чего спрыгнул на пол, опрометью метнулся к самому интересному — книжным полкам, до отказа забитым древними фолиантами, — и тихо ахнул: — Вы посмотрите, что тут есть! Полное собрание сочинений мэтра Уриоха по прикладной некромантии! «Пространственные вихри» мастера Илиойса и его «Нестандартные порталы»!

До меня донесся торопливый топот лапок и шуршание страниц.

— «Неизвестные факты о стихийной магии»! «Шепот ветра» — личный экземпляр мастера Усса! А это… «Влияние разума» мэтра Звиренье и мастера Квирока! Вот это да! Гираш, это же самый полный труд о ментальной магии, который только создавался совместными усилиями некроманта и светлого архимага! Я думал, последний экземпляр этой рукописи сгорел при пожаре в городской ратуше еще двести лет назад!

— Нет, — улыбнулся я, пройдя в комнату. — На самом деле он осел в нашей семейной библиотеке. Дед посчитал, что так безопаснее.

— Сволочь… — восторженно прошептал Нич, бережно трогая лапками драгоценную книгу и едва не лобзая пыльный фолиант. — Какой же наглой и предусмотрительной сволочью надо быть, чтобы устроить пожар в библиотеке Совета! Понятно теперь, в кого ты уродился таким предусмотрительным. Но сейчас я готов собственноручно поднять твоего деда из могилы, чтобы поблагодарить его за это сокровище, хоть я и светлый! Подумать только… столько лет… столько труда в нее вложено… все, что было собрано за столетия наблюдений… все эксперименты… неопровержимые факты…

Я неторопливо подошел к своему столу и посмотрел на единственную вещь, о которой по-настоящему мечтал больше полувека — прямоугольную шкатулку длиной в две моих ладони. Простую, деревянную, покрытую снаружи несложным рунным узором. Едва оказавшись в моих руках, она издала приветственный щелчок и, стоило надавить на потайной замок, с готовностью открылась.

— Это что? — тут же с любопытством осведомился из шкафа таракан.

Я достал оттуда кинжал с почти прозрачным, выточенным из специально выращенного кристалла лезвием, и таракан поперхнулся.

— Гираш! Это то, что я думаю?!

— Да, — медленно отозвался я, осторожно сжимая пальцы на рукояти. Не слишком удобно — сейчас моя рука гораздо меньше, чем была тогда, но все же прикосновение к холодной поверхности успокаивало. — Это мой ритуальный кинжал.

— Но некроманты обычно пользуются одним!

— Просто нам редко удается наполнить до отказа хотя бы один накопитель, но я не поленился потратить силы на второй.

— Тебе нельзя его забирать, — внезапно обеспокоился таракан и, бросив книги, перепрыгнул на стол, пытливо заглядывая в мое неподвижное лицо. — Гираш, ты слышишь?! Тебя не должны с ним увидеть! Я даже с ослабленным даром с другого конца академии почувствую идущие от него эманации! А уж ректор — и подавно!

Я открыл верхний ящик стола, достал оттуда деревянные ножны и, загнав в них пустой еще кинжал, вопросительно приподнял брови:

— А так?

— Твоя работа? — нахмурился таракан, тревожно обнюхивая ножны.

— Конечно. Кому бы я доверил такое важное дело?

— С ними лучше, — неохотно признал Нич. — След гораздо слабее. Но все равно: я бы на твоем месте не рисковал.

Я вздохнул и неохотно положил кинжал обратно в шкатулку.

— Я пока не готов поддерживать над ним постоянную маскировку. Но как только разберусь с печатью, непременно вернусь: мне некомфортно без рабочего инструмента.

— Я уж думал, ты забылся, — облегченно выдохнул таракан. — У тебя было такое лицо… Кстати, зачем ты повесил тут портрет главы гильдии? Неужто тебе было интересно часами изучать его физиономию, если для этого достаточно обычного зеркала? Большинство магов, к твоему сведению, не занимаются столь вопиющим самолюбованием, и в их кабинетах, между прочим, висят портреты значимых людей! Главы Совета магов, например, как в кабинете нашего ректора… или стоящего рангом выше чиновника…

Я фыркнул.

— Самый значимый для меня человек — это я сам. Почему я должен вешать у себя в кабинете чью-то надутую морду, к которой не испытываю положительных эмоций?

— А твоя, что ли, не надутая была? — язвительно поинтересовался Нич, ловко перебрался на шкаф и уже оттуда добавил: — Взгляни-ка на нее еще разок — неужто ничто не екнет в груди?

Я пожал плечами и подошел к висящему на стене портрету. Морда как морда: правильный овал, четко очерченный подбородок, короткая бородка, которая когда-то казалась мне даже изящной. Узкие губы, почти всегда сосредоточенно поджатые. Прямой нос с едва угадываемой горбинкой. Глубоко посаженные глаза, кажущиеся двумя провалами в бездну. Вечно хмурый взгляд из-под мрачно сдвинутых бровей. Растрепанные темные волосы… Вот он, мэтр Валоор да Шеруг ван Иммогор во всей своей красе. Превосходный некромант, опытный архимаг, заядлый экспериментатор и увлеченный своими проектами ученый, у которого никогда не было времени на себя.

Работа, работа, работа… кроме нее, он, насколько я помню, ничего больше не знал и ничем иным не интересовался. Одержимый ею, он жил лишь одной этой болезненной страстью. И куда в итоге она его привела?

— Ну как, нравится? — насмешливо осведомился Нич со шкафа. — Проникся важностью момента?

Я негромко фыркнул:

— Ничего особенного. Хотя бороду я бы ему сбрил.

— Почему «ему»? Это ведь твой портрет. Неужто ты настолько вжился в роль Гираша, что позабыл о том, кем был раньше?

— Именно, — спокойно согласился я. — Я сделал все, чтобы перестать быть тем, кем когда-то был. Внешность, повадки, любимые фразы, жесты, привычки, даже походка… я изменил в себе абсолютно все, Нич. Этого требовала наша с тобой безопасность.

— Полагаешь, кто-то мог догадаться? — мгновенно замер таракан, угрожающе разведя жвалы.

— Не исключено. И твой склеп тоже могли проверить, если смерть главы Темной гильдии показалась кому-то недостоверной.

— Но мы замели все следы!

— Мы попытались это сделать. Но, если помнишь, последние штрихи я наводил в спешке, поэтому вполне мог что-то упустить. Тогда как те, кто хотел сорвать эксперимент с трансформой, — люди, весьма внимательные к деталям. И если хоть один из них что-то заподозрил или на миг допустил мысль, что мы успели завершить образец… как ты думаешь, почему мои записи вдруг всплыли на окраине Сазула в библиотеке провинциального некроманта?

Нич клацнул зубами.

— Их украл твой ученик. Еще до того, как эксперимент вступил в завершающую стадию.

— Верно. Но при этом он не сразу приступил к реализации своей задумки — он выжидал несколько лет. И решился на убийство лишь тогда, когда назрела угроза войны. Как считаешь, почему?