Еще до того, как 22 июня Гитлер начал операцию «Барбаросса», Сталин в качестве меры предосторожности привел в движение неповоротливую систему мобилизации Советского Союза. Например, в апреле-мае 1941 года Сталин мобилизовал несколько армий, дислоцированных во внутренних военных округах, передислоцировав их на резервные позиции вдоль Днепра в тылу западных военных округов. Кроме того, в мае Сталин начал переводить Красную Армию с режима мирного времени на военные рельсы, приказав призывать резервистов под прикрытием Больших учебных сборов или БУС[195]. Однако, хотя БУС и увеличили численность вооруженных сил до 5 707 116 бойцов, НКО не сумел до 22 июня 1941 года распределить большую часть этих солдат по полевым войскам. И что еще хуже — когда ему вскоре после начала войны все же удалось это сделать, у большинства новобранцев не оказалось многого из штатного вооружения и другой техники{478}.

После того, как немцы начали операцию «Барбаросса» и были завершены начальные фазы мобилизации, советские вооруженные силы выставили к 1 июля 1941 года на поле 9 638 000 человек, в том числе 3 533 000 — в действующих армиях, 5 562 000 — в военных округах и 532 000 — в военно-морском флоте{479}. После этого на протяжении всей дальнейшей войны мобилизация поставила под ружье в ряды Красной Армии еще 28 769 636 человек личного состава, в том числе 490 000 женщин-солдат и 80 000 женщин-офицеров{480}.

С началом операции «Барбаросса» стремительно ухудшающаяся военная обстановка вынудила Сталина пуститься с немцами в опасную игру в догонялки. В то время как военная машина вермахта громила Красную Армию, Сталин и его коллеги лихорадочно трудились, стараясь как можно скорее отмобилизовать армию, доведя ее до полной штатной численности военного времени одновременно возместив понесенные ею ошеломляющие потери. По указанию Сталина Государственный комитет обороны (ГКО) и Ставка в первые восемь месяцев войны издали десятки особых указов и директив о мобилизации.

Процесс мобилизации начался 24 июня, когда Сталин санкционировал создание во всех областях страны истребительных батальонов[196]для борьбы с немецкими диверсионными и воздушно-десантными войсками. Это распоряжение привело к формированию до 31 июля 1755 истребительных батальонов численностью в 100–200 бойцов; их общая численность на эту дату составила 328 000 бойцов, а к концу года — 400 000 бойцов. Затем, 28 июня, ГКО утвердил просьбу ленинградского городского комитета (горкома)* сформировать семь дивизий народного ополчения (ДНО). В конечном итоге в Ленинграде было сформировано десять ДНО и 16 отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов народного ополчения общей численностью в 135 400 бойцов.

После того, как в конце июня рухнула приграничная оборона, 4 июля ГКО санкционировал создание еще 25 ДНО в Московской области общей численностью в 270 000 бойцов. 12 из этих дивизий сформировали уже к 7 июля. Подобные войска ополчения формировались и в других областях, округах и городах{481}. 8 июля 1941 года ГКО приказал НКО обеспечить Красную Армию подкреплениями, набрав «как можно скорее»[197]56 новых стрелковых и 10 новых кавалерийских дивизий общей численностью в 600 000 бойцов. Однако к 23 июля НКО смог выставить на поле лишь 34 таких дивизии — 28 стрелковых и 6 кавалерийских{482}. И наконец 15 июля Ставка расформировала все механизированные корпуса Красной Армии — за исключением двух дислоцировавшихся в Московском военном округе, приказав НКО использовать уцелевшие танковые дивизии этих корпусов для формирования десяти новых танковых дивизий, укомплектованных танками новых моделей{483}.

Этот почти лихорадочный процесс создания войск резко ускорился в конце лета и осенью. Например, 11 августа ГКО приказал НКО сформировать к концу осени 85 новых стрелковых и 25 новых кавалерийских дивизий общей численностью в 1 100 000 бойцов. 24 августа НКО получил приказ расформировать большинство новых танковых дивизий с танками новых моделей, сформировав из них 65 новых численно меньших танковых бригад и несколько отдельных танковых полков и батальонов{484}. А 15 октября, еще до того, как эти новые дивизии добрались до фронта, ГКО приказал НКО сформировать 50 новых стрелковых дивизий общей численностью в 500 000 человек — набранных главным образом в Сибирском, Среднеазиатском, Кавказском и Поволжском военных округах. Через три дня поступил новый приказ — сформировать 25 стрелковых бригад общей численностью в 150 000 бойцов. Этим бригадам предназначалось стать ядрами новых стрелковых дивизий{485}. И наконец, поскольку в октябре Красная Армия понесла огромные потери, ГКО 26 ноября приказал НКО забрать часть бойцов из «несухопутных войск» Красной Армии и передать их для подкрепления действующим фронтам вместе с дополнительными 70 стрелковыми дивизиями и 50 стрелковыми бригадами общей численностью соответственно в 700 000 и 300 000 человек{486}. Венчая это усилие по увеличению войск, ГКО 16 февраля 1942 года приказал НКО сформировать 120 новых танковых бригад меньшей численности{487}.

Таким образом, на момент вступления в войну Красная Армия имела строевые войска численностью примерно в 3 734 000 бойцов в составе 303 дивизий (198 стрелковым, 61 танковой, 31 механизированной и 13 кавалерийских) и 22 бригад различных родов войск. Между 22 июня и 31 декабря 1941 года ГКО мобилизовал еще свыше 6 миллионов человек. В это число входило по меньшей мере 4,02 миллиона стрелков и кавалеристов, переданных напрямую Красной Армии, а также еще 2,67 миллиона ополченцев, мобилизованных военными комиссариатами и другими военными властями по всей стране, многие из которых в конечном итоге пополнят собой ряды Красной Армии в составе переданных ей в 1941 году 36 дивизий народного ополчения{488}. Кроме того, постановления Политбюро уполномочили Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) сформировать в 1941 году множество истребительных батальонов общей численностью в 328 000 человек{489}.

В сочетании с огромными потерями, понесенными Красной Армией за шесть первых месяцев войны, беспрестанная мобилизация свежих стрелковых, кавалерийских и танковых войск для возмещения этих тягчайших потерь напрягла ресурсы живой силы Советского Союза до грани надлома. Об этом свидетельствует то, что мобилизация не только глубоко зачерпнула из громадных людских резервов Советского Союза, законно подлежащих призыву, но также поглотила много людей, первоначально призыву не подлежавших. В итоге постоянно возрастающая к концу лета и осенью необходимость возмещения боевых потерь Красной Армии вынудила НКО резко изменить многие из довоенных ограничений по призыву тех, кто ранее считался непригодным для военной службы. Особенно это касалось призыва на военную службу резервистов старших возрастов, представителей этнических меньшинств и женщин (см. об этом ниже).