– Мы были правы. Основное здешнее сырье – тета-феррит. Кто тут что думает по этому поводу официально, это детали, на деле отсюда ведут три канала поставок…

– Ты же только что говорил – два!

– Контрабандных – два. То есть официально тета-феррит идёт на Дантей. Это раз. Есть нормальные контрабандисты, которые его вывозят, предположительно, в ТС. Это два. И руководство колонии продаёт тета-феррит на сторону, это три. Кто занимается обычной контрабандой, я пока не установил, но…

– Что? Ты не установил? – Яна сделала круглые глаза, с трудом сдерживая улыбку. Кажется, она дождалась этого исторического момента. – Лерушка, ты не заболел? Паш, может, его на «Вегу» в медотсек? Что-то я за него волнуюсь…

– Я искал данные по…

– По этим неизвестным инспекторам, мы так и поняли, – Яна надеялась, что её слова звучат достаточно ядовито. – Обычной контрабандой тета-феррита здесь занимается, вернее, заправляет некий Гримо. Я, правда, не поняла, имя это или прозвище, но это и не очень важно. Важно другое. В сотне километров отсюда – почти постоянное «слепое пятно» зон планетарного контроля. То есть там можно незаметно сесть и взлететь. Я не знаю, как они решают проблему с радиационным заражением местности при посадке и взлёте, но не удивляюсь, если там какие-то примитивные посадочные шахты имеются. Учитывая, как профессионально местные закапываются…

– Но если это «нормальная» контрабанда, то какое это имеет отношение к нам?

– Ле-ер, ты не забыл, кого мы ищем? Посмотри на карту! Здесь не так уж много маршрутов, которые ведут от предположительного места левого космодрома до ближайшего города. И если никто здесь, в этом посёлке, слыхом не слыхивал о непонятно откуда появившемся ребёнке, то…

– Думаешь, его подобрал кто-то из контрабандистов? Который просто проезжал мимо, а «люлька» его посчитала удачным приёмным родителем?

– Ну, мне кажется, это достаточно правдоподобно, – Яна старалась, чтобы её слова звучали легко и этак небрежно. Это случилось! Она сделала это! Утёрла нос Адлеру! Невероятно приятное чувство. Но Паша вернул её на землю:

– Тогда ищем девочку среди контрабандистов?

– Для начала.

– Но не надо забывать и о чужаках.

– Конечно, нет, – Паша передал Адлеру их находки, и тот мгновенно вцепился в фантик. Повертел яркую бумажку и протянул:

– Интере-есно… Это явно буквы, но… Я никогда не видел такой графики символов. Это не латиница, не кириллица, не арабский, не китайский, не еврейский, не…

– Ещё скажи, что ты все их знаешь! – Яна насторожилась. Кажется, Адлер собрался немедленно отыграть потерянные очки.

– Все? Нет, конечно. Но смотри, все – я подчёркиваю, все языки Торгового союза и Темных Миров, кроме нескольких аборигенных – основаны на языках Терры, существовавших на момент старта колонистов. Язык Теллура имеет в основе французский, и не важно, что наш профессор Модель, филолог и знаток древних языков, без обучения с трудом поймёт теллурианца, важно, что он его поймёт. А написанный текст вообще прочитает без проблем. Сангусский – смесь немецкого и языков скандинавской группы, поэтому мы их достаточно легко понимаем. Здешний язык – почти не изменившийся испанский с незначительными заимствованиями из французского. Если тебе нужно более детальное исследование, то это к Моделю. Он тебе и про романскую группу языков расскажет, и про…

– Я поняла. Все известные языки вышли с Терры или имеют к ним прямое отношение.

– Не все. Например, родной язык больвогов не имеет отношения к Терре, также и хатон, язык теллурианских аборигенов. Эти цивилизации…

– Постой. Ты хочешь сказать, что это фантик от конфеты, которую изготовила некая цивилизация, зародившаяся не на Терре?!

– С большой вероятностью – да.

Яна сначала не поняла, что спросил Пашка и ответил Лер. А потом ей стало страшно.

Чужаки. Здесь действуют неизвестные чужаки. Действуют тайком, скрываясь, запугивая местных. Сколько они уже здесь? Если их так, сходу, не отличить от обычных людей, то где ещё они могут быть? Что уже успели узнать и сделать?

И – самое главное! – что теперь делать им?

И как всегда, пока она паниковала, Паша уже всё решил.

– Так. Адлер. Забираешь это всё и возвращаешься на МДЧ. Сидишь на борту, медитируешь на фантик… Пытаешься узнать, что можешь. Инспекторов больше не разрабатываешь.

– Но…

– Я сказал – не разрабатываешь. Изучи фантик, изучи волос и заколку… Всё, что можешь узнать прямо здесь. Твоя главная задача – сохранить информацию и доставить её на Марс. Всё остальное вторично. Понятно? Это приоритет. Мы с Яной переключаемся на поиск ребёнка и только ребёнка. Времени больше не теряем. Если надо – действуем жёстко. Всё. Яна, пошли. Шоколадку на ходу доешь. Лер, ты бегом на корабль. А мы – в город. Тут нам ловить больше нечего.

Документы им сделали самые распрекрасные: следователи страховой компании. Поселений на Нове было несколько, и привлечение периферийных спецов к некоему расследованию в столице особых подозрений не должно было вызвать. Хотя бы в течение нескольких дней, а больше им и не требовалось.

Столица отличалась от посёлка, который они уже видели, размерами и количеством народа. А в целом – такое же наполовину ушедшее под землю поселение, чуть почище и попросторнее, и народ тут выглядел поздоровее, но не намного. А вот ориентироваться здесь было не в пример сложнее: пока Лер не слил им на коммы карты, заплутать в коридорах, которые то выходили на поверхность, то ныряли под землю, заворачиваясь под самыми невероятными углами и вливаясь сами в себя, было проще простого.

Паша с Яной расположились в снятом для них номере шикарной по местным меркам гостиницы, проверили его на наличие слежки, убедились, что все найденные жучки не работают или загружены симуляторами, и, развернув оборудование, подключились к местной Сети.

– Что ищем?

– Приёмных детей, любые наводки на них, любые несогласованности в данных.

– В смысле?

– Посуди сама, если ты нашла ребёнка и почему-то решила его взять себе, что сделаешь?

– Ну, вариантов немного. Либо я попробую его усыновить по фиктивным документам из какого-нибудь… – Яна поискала слово в памяти, – какого-нибудь приюта… так это называется? Ну, или выдам за своего.

– Верно. Но нестыковок избежать не выйдет. Где-то будет справка о том, что реальный ребёнок умер, где-то не будет записи о том, что ты наблюдалась во время вынашивания… Должны быть косяки.

– И мы их ищем? Поня-атно.

Но первый день поисков ничего не дал. Известные случаи усыновления за последние семьдесят пять лет – а именно столько хранились документы в местных архивах – можно было по пальцам пересчитать. Одной руки, и ещё лишние бы остались. В здешнем обществе семьи были большие, если умирал кто- то из родителей, всегда имелись бабушки-дедушки, многочисленные дяди-тёти, старшие братья и сёстры, и ребёнок оставался с родственниками. Во всех найденных ими случаях – аж целых четырёх – причиной официального усыновления были какие-то сложности с наследованием имущества. И везде речь шла о пацанах.