– Я не могу их убить, потому что они уже мертвы.

Император ошеломлен, как и публика, не ожидавшая такого поворота событий. Если до этого в часовне царила мертвая тишина, то теперь я слышу тихий шепот и шуршание тканей, потому что гости церемонии украдкой ерзают на своих скамьях.

– Они мертвы? – недоверчиво переспрашивает император.

– Да, – говорит Испе́р. – Я выследил двух волшебников в замке короля Амберлинга. Один из них уже был ранен. Мне пришлось оставить его, чтобы напасть на ведьму, которая веками возглавляла сопротивление. Я сразился с ней и тут неожиданно получил поддержку. Кто-то убил раненого колдуна прежде, чем он стал опасен для меня.

Испе́р замолкает, что на данном этапе истории крайне неприятно. Любому человеку, даже императору, захочется узнать, кто убил этого колдуна. Да даже я, черт возьми, хочу это знать! Хотя мне эта история известна, но я, несомненно, рассказывала бы ее иначе, нежели Испе́р.

– Я почти не заметил, что колдун мертв, – после долгой паузы продолжает Испе́р. – Потому что я был занят тем, чтобы загнать ведьму в угол и уничтожить ее очаги. Когда погас последний очаг, ведьма сбежала. Только тогда я увидел, что колдун, с которым ты тщетно сражался десятилетиями, лежит мертвым на земле, а рядом с ним – дитя из пепла, от руки которого маг и погиб.

– О чем ты мне тут рассказываешь? – раздраженно спрашивает император. – Ты утверждаешь, что дитя из пепла убило кого-то из своих?

– Дитя из пепла стоит на той же стороне, что и я, – отвечает Испе́р. – На стороне мира. Я искал. Я нашел дитя из пепла, и мы с ним пришли к пониманию. Если помнишь, даже Король-Призрак не был твоим открытым противником. Ты просто хотел убить его, чтобы ослабить своих врагов.

Император морщит лоб, уголки его рта опускаются вниз, и правитель агрессивно подается вперед.

– Где ведьма, которой ты позволил сбежать? – спрашивает он. – Почему ты не преследовал ее?

– Мне не нужно было преследовать ее, – отвечает Испе́р. – Я понимал, что рано или поздно ведьма вернется, чтобы перетянуть дитя из пепла на свою сторону. Когда ведьма выследила нас, мы сражались бок о бок – дитя из пепла и я. К сожалению, я заметил, что силы мои ослабевают. Я боролся, но, когда ведьма превратилась в рыночную торговку, которая чуть не убила меня в детстве, меня охватила паника. Все кошмары, которые преследовали меня с тех пор, сбылись.

Что-то человеческое сквозит в чертах лица императора. Он встревожен. В нем проявляется отец – человек, который слаб, потому что любит своего ребенка. Кошмары преследуют не только Испе́ра, но и императора. Мне хватает одного взгляда на этого могучего правителя, чтобы понять: это покушение на его беззащитного ребенка было худшим из всего, что случилось с этим сильным, повидавшим множество боев человеком за всю жизнь. Возможно, у императора даже увлажнились глаза, но такой мужчина, как он, никогда не позволит себе поддаться слабости. И чтобы противостоять ей, он начинает ругаться:

– Почему ты в одиночку подвергаешь себя такой опасности? Я приставил к тебе своих лучших магов, глупый, легкомысленный мальчишка! Неужели ты думаешь, что я поручил бы тебе это задание, зная, что ты станешь в одиночку сражаться с самым опасным врагом Империи?

– Я был не один, – отвечает Испе́р. – Дитя из пепла стало моим союзником. Когда я испугался и потерял над собой контроль, оно нанесло удар. Используя магию, которую мы с тобой никогда не поймем, дитя из пепла сокрушило нашего врага. Ведьма, которая хотела убить твоего сына, мертва! Навеки!

Сначала император неподвижно восседает на своем троне, словно окаменев. Затем – сначала тихо, а потом все громче, – из его груди вырывается глубокий вздох. Он расслабляется. Новости хорошие, они лучше, чем ожидалось. Он почти готов простить Испе́ру мое присутствие. Но только почти.

– И где сейчас дитя из пепла?

– Согласен ли ты, мой мудрый отец, не превращать дитя из пепла в своего врага? Что было бы разумнее заключить с ним договор, дабы извлечь выгоду из его сил? Тем более он хочет мира, как и его отец когда-то, до того как ты попытался убить его?

– Он может говорить все что угодно! – ворчит император. – Я не знаю, чего хотел, а чего не хотел Король-Призрак, но поступки его подданных говорили злобным скверным языком, на который мне приходилось реагировать. Кроме того, я не могу себе представить, чтобы дитя из пепла хотело дружбы с убийцей своего отца.

– К счастью, Король-Призрак не мертв, а следовательно, нет никакого убийства. Откусив от ядовитого яблока, он долгие годы провел в мертвом сне, от которого его освободило дитя из пепла. Я лично встретился с Королем-Призраком в призрачном времени, и он заверил меня, что не станет претендовать на мирские царства. В качестве своего посла он отправил к тебе своего ребенка в надежде, что после всего ты отнесешься к ней с должным уважением.

К ней. Император не дурак. Если раньше он смотрел только на своего сына, поскольку его невероятные новости завладели всем вниманием правителя, теперь его взгляд медленно перемещается в мою сторону: к оборванной, грязной девушке, которую его сын без разрешения привел в часовню.

– Да, это она! – восклицает Испе́р. – Она спасла мне жизнь, спасла Империю от великого зла, и она – ведьма, которая может стать очень опасной для нас во имя своего отца. Но ей это неинтересно. Она хочет мира, как и я. Кто или что сможет навредить нашей Империи, если дитя из пепла и сын императора Кинипетской Империи объединятся? Я не имею в виду никаких других связей, кроме брачных уз. Прошу тебя, отец, внимательно посмотри на Клэри Фарнфли еще раз и скажи, даешь ли ты мне свое благословение?

Настроение в переполненной часовне резко меняется. Гости на скамьях встают, чтобы рассмотреть меня поближе, и несмотря на то, что они такие шикарные, я замечаю, с какой настойчивостью они толкаются. Существо, которое внезапно привлекает к себе жгучее любопытство всех этих великолепных людей, к сожалению, до сих пор выглядит как таракан, которого только что выловили из мусора. Воистину, всегда мечтала о таком появлении!

Чтобы не провалиться от стыда сквозь землю, я лихорадочно думаю о пудинге и смотрю на императора, который послушно выполняет просьбу сына и еще раз внимательно рассматривает меня. Уголки его глаз чуть дергаются, он отклоняется чуть дальше, а пальцы, до этого обхватывавшие подлокотники трона, вдруг игриво стучат по дереву.

– Клэри Фарнфли, – медленно произносит он. – Так значит, ты и есть знаменитое дитя из пепла?

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Золушкой, – отвечаю я. – И если Ваше Высочество пожелает узнать от меня, все ли происходило в точности, как описал принц, я подтверждаю: да, каждое его слово – правда. Мой отец отправил меня в Толовис, потому что хочет заключить мир. Невзирая на все, что произошло.

Император задумчиво кивает.

– И теперь ты хочешь, чтобы я позволил тебе выйти замуж за моего сына?