– Не нарушать порядков, как же… – тигроголовый усмехнулся. – А кто несчастному Инь Ци голову расплющил? Пока у него не отрастет новая, большой участок границы останется без присмотра!

– А нечего было в драку лезть, – сказал Ивар. – Летел бы себе мимо, и никто бы его не тронул.

Предводитель демонов пошевелил усами, задумчиво поскреб покрытый мехом подбородок – за те тысячелетия, что провел тут, вряд ли когда сталкивался с подобными гостями. Но тут взгляд его упал на шарик в ладони Нефритовой Жабы, и желтые глаза с вертикальными зрачками удивленно расширились.

– Ого, клянусь колесом Сансары! – воскликнул он. – Сейчас я вызову старшего, пусть с вами разбирается.

Ивар поморщился, представив, сколько придется ждать, пока из Темного Града явится местный херсир или ярл. Но тигроголовый снял с пояса бронзовое зеркальце, потер рукавом халата, пару раз дыхнул, и рядом с его жабой материализовались носилки с пологом сверху и четырьмя мускулистыми демонами у шестов.

У этих голов вовсе не было, единственный глаз располагался на груди, а одежда состояла из тех же алых шаровар.

– Что такое? – прозвучал дребезжащий голос, расшитый цветочками полог откинулся, и из повозки выглянул демон с головой обезьяны, наряженный в четырехугольную шапку с жемчужиной наверху.

Тигроголовый спрыгнул с седла и поклонился:

– О высочайший, у нас тут не совсем обычное дело… Вот, посмотри.

Нефритовая Жаба принялся кланяться вновь, а Ивар подумал, что сейчас им придется еще раз объяснять, что они тут забыли, и уверять, что вовсе не собираются залезть во дворец Янь-вана, выкрасть его любимую наложницу или выковырять драгоценные камни из спинки трона…

Но обладателю красивой шапки хватило одного взгляда, чтобы разобраться.

– Не наши… – протянул он, сложив губы трубочкой. – Да еще и герои…

На обезьяньей физиономии возникло такое выражение, словно ей в качестве обеда предложили политый уксусом лимон.

– Этого убил Инь Ци? – спросил демон, показывая туда, где лежало тело Хакона.

– Да, – сказал Ивар.

– Вот тупица, – прокомментировал обезьяноголовый. – Вы ведь явились восстановить равновесие?

– Да, о премудрый, – почтительно ответил даос.

– Сгиньте, – демон в носилках махнул лапой.

Тигроголовый запрыгнул в седло, натянул поводья, ударил ногами в отвисшие чешуйчатые бока своего «коня». Отряд вояк на громадных жабах развернулся и поскакал туда, где поднимались черные башни Саньду.

– Вот так лучше, – сказал обезьяноголовый. – У носильщиков нет ушей, а тем, кто может нас понять, ни к чему слышать то, что я скажу… Вы ведь сразили того, кто именуется Фу-ю, но на самом деле лишь тень, отражение Гун-гуна?

– Именно это мы и сделали, – Ивар убрал меч в ножны. – И собираемся прикончить самого Гун-гуна.

– Не сомневаюсь, – демон хмыкнул. – Только высшие иерархи Темного Града знают, как обстоят дела и что произошло три года назад… Мы такого не ждали, и никто не ждал… Гун-гун был повержен в глубокой древности, но просто уничтожить такую силу невозможно, и поэтому его лишили сознания и заключили сюда, в Преисподнюю… Он стал теми «желтыми источниками», которые давали нам всем силу и возможность наставлять грешников на путь истинный. Но он сумел вспомнить себя, и освободиться… Об этом узнали не сразу – Гун-гуну хватило ума не бросаться на штурм Саньду, а когда узнали, оказалось поздно. Все наши доклады, отправленные Нефритовому Императору, не дошли, и мы не знаем, почему.

– Потому, что Верхний Куньлунь осквернен, – сказал Шао Ху, – а храмы его лежат в руинах.

– Бездонный колодец, понятно… – обезьяноголовый вздохнул. – Желтые источники начали пересыхать, сила из них уходить к Гун-гуну и его сыновьям, и нам пришлось вернуться к старым методам… – он раздраженно ткнул в сторону поля с металлическими шипами, – а это и неудобно, и грязно, и несовременно. Дважды пытались напасть на Гун-гуна, оба раза ничего не вышло – ведь в нас кипит его сила, и в его власти не дать ей проявиться. Янь-ван перестал быть единственным хозяином Преисподней. Поэтому мы ждали, что вести о нашем бедственном положении все же дойдут до Нефритового Императора, и он пошлет помощь.

– Ну, нас-то никто не посылал, – буркнул Нерейд. – Мы сами кого хочешь пошлем…

– Вы можете думать как угодно, могучие варвары, но при этом исполнять его волю, – демон улыбнулся. – Я удивлен, что выбор пал на вас, но видимо Поднебесная оскудела отважными воинами.

– Ну так что, мы пошли? От нашей болтовни Гун-гун не издохнет, – сказал Ивар.

– Конечно, идите, куда собирались, – обезьяноголовый закивал. – Никто из подданных Янь-вана больше не встанет на вашем пути, а что до погибшего соратника – о нем не беспокойтесь.

Он щелкнул пальцами, тело Хакона вспыхнуло белесым огнем, и через мгновение там, где оно лежало, осталась лишь кучка пепла. Сгорело все, даже кольчуга и меч в ножнах, исчез дорожный мешок, метательные топоры и ножи.

– Хм, спасибо, – сказал Ивар. – А то бы мы тут провозились… Если мы преуспеем, то вы об этом узнаете.

– Воистину, – демон улыбнулся, показав крупные желтые зубы, и пропал вместе с носилками и носильщиками.

Нефритовая Жаба, долгое время проторчавший в полупоклоне, с кряхтением распрямился.

– Как он с вами разговаривал? – произнес он удивленно. – Это же один из цинов, высших сановников Янь-вана!

– Да и мы парни не промах, если ты не заметил, – наглости в ухмылке Нерейда хватило бы на дюжину ханьских жуликов, и не портило ее даже то, что один из передних зубов давно отправился в Вальхаллу для резцов.

Поле с шипами вскоре закончилось, потянулся участок, где грешников разными способами терзали на больших столах.

Краснокожие демоны распиливали их пополам, вбивали в плоть ржавые гвозди, загоняли под ногти иголки. Причем делали это без страсти или удовольствия, словно выполняли скучную, надоевшую за века работу, а жертвы молчали, не вопили, не поносили своих мучителей.

Лишь приглядевшись, Ивар понял, что у тех, кто страдает здесь, нет ртов.

Слева остался еще один холм, где ранее бил источник, а теперь лишь голая, отравленная земля, и красный «гнойник» на вершине. Черные горы приблизились, стало понятно, что они не высоки, но с крутыми склонами, а поле перед ними усеяно одинаковыми круглыми ямами.

Меж них ходили демоны с трезубцами, а в ямах время от времени вспыхивали багровые отсветы.

– Горелым мясом пахнет, – сказал Ивар, когда ветер подул им навстречу. – Интересно, если таковы старые методы, то каковы новые?

– Лучше и не знать, и не видеть, – пробормотал Рёгнвальд, и передернул плечами.

Тошнотворная вонь стала сильнее, к ней добавился запах гари, от него запершило в глотке. Прошли одну яму, другую – внутри было тесно от людей, набитых, как сельди в бочке, огонь бегал по их корчащимся телам, лизал животы и лица, а внизу пунцовело нечто похожее на раскаленные угли.