с волнением в сердце попросил актёра, играющего инопланетного мордоворота, надеть костюм.

Баскетболист был не против и в компании четырёх художников по костюмам ушёл в костюмерную.

Через полчаса он, наконец, ведомый художниками и гримёрами, вышел на палубу.

Вели его потому, что в костюме толком ничего видно не было, поэтому почти все свои движения актёр должен был исполнять фактически с закрытыми глазами.

Я это знал, но встречающая сторона, грузчики и многие актёры этого, естественно, не знали, так как на сюжет мной был наложен гриф «секретно». Поэтому, когда находившиеся на пирсе и на палубе люди увидели двух с половиной метрового монстра, недобрым взглядом осматривающего территорию порта, то впали в самый настоящей шок и остолбенели. Когда же явный инопланетянин-убийца поднял обе руки вверх, в одной из которых оказалось футуристическое копьё, народ, поняв, что дело пахнет керосином, под визг портовых собак, убежавших прочь, отмер и попятился.

— Разве что молний не хватает для того, чтобы устроить более серьёзный кипиш, — констатировал я и, подойдя к «монстру», стал рассматривать костюм более детально.

К моему глубокому удовлетворению, мастера по костюмам не подвели и сделали то, что обещали. Фактически это был именно тот костюм, который нам был нужен. От оригинала, на первый взгляд, он почти ничем не отличался. А значит — удовлетворял всем моим требованиям.

Вечером после ужина я построил на «нашей» поляне новый и старый коллективы и толкнул приветственную речь, в конце которой напомнил, что те, кто снимался в фильме «Лост», могут сыграть в новом фильме один из двух видов персонажей — либо бандитов-наркоторговцев, терроризирующих джунгли, либо висящие на пальмах трупы.

Далее слово взял Лебедев.

— Товарищи, кому такие роли интересны, подойдите к товарищу Минаеву — он вас оформит. Те же, кто хочет отдыхать, отдыхает согласно расписанию, что и у отпускников. Куратором отдыхающих продолжает оставаться товарищ Хлебов, к которому для усиления присоединяется товарищ Корнеев. Товарищ Рюмин продолжает курировать лагерь «других» и актеров, которые останутся в этом лагере.

После собрания большая часть актёров «Лоста», естественно, стала, записываться в наркобарыги.

Пошёл к себе, решив отбоя не ждать. Завтра было много дел, поэтому нужно было хорошенько отдохнуть.

И только я решил заснуть, как в дверь стукнули и тут же её открыли.

— Блин, что за фигня?! Это что — проходной двор?!? — недовольно крикнул я, рассматривая два силуэта, появившихся в проёме, и риторически спросил: — Маша, это ты?

В голове промелькнула мысль:

«Я что, опять дверь забыл закрыть? Неужели добить пришла? Сбежала с корабля. Добралась досюда из Гаваны, и теперь хочет осуществить месть. Блин?!? Чего делать-то? Прыгать в окно и бежать? Или отправить её в нокаут? Кстати, а с ней кто? Наняла наёмного убийцу? Э-э… Во дела…»

— Нет, Васин! Это я! — произнесли знакомым мужским голосом и включили свет.

— Ё-моё, — облегчённо выдохнул я, узнав одного из вошедших. — Блин, товарищ Кравцов, скажи, когда ты стучаться научишься?

— Так я же постучался? — удивился тот, естественно, без спроса войдя в комнату.

Вторым был прибывший вместе с баржей Воронцов, с которым я толком пообщаться не успел и кто он такой не знал.

— Заходите, — произнёс я, присев на кровать. — Хотя вижу, что с приглашением запоздал — вы уже тут.

Воронцов закрыл дверь и, пройдя окну, присел на стул рядом с Кравцовым, который уже сидел в кресле.

— Ну, и?! — решил потопить ночных визитёров гостеприимный хозяин.

— Ну и… разреши тебе, Саша, представить твоего нового куратора по линии моего ведомства, это Игорь Валентинович.

— А ты чего? — не понял я, обалдев от такой новости. А потом догадка посетила меня: — Неужели они тебя решили уволить?

Кравцов тяжело вздохнул не ответив.

— Вот, блин, дураки! — не сдержался я. — Кто им, блин, разрешил без моего ведома это делать?!

— Саша, ты успокойся, — видя, что я начинаю закипать, попытался угомонить меня Кравцов, под удивлённый взгляд своего коллеги.

— Да нафиг ты меня успокаиваешь? Они охренели в край, что ль?! Кто им дал разрешение увольнять моих людей во время творческого процесса! Это саботаж! — не переставал неистовствовать Великий, одновременно наблюдая за реакцией новенького. — Это вредительство! Они просто не ведают, что творят! Я им, блин, устрою «Кузькину мать»! Я им, блин, покажу увеличение прибыли! Я им, блин горелый, сниму шедевр, да так, что их самих нахрен из партии за это исключат! — продолжал неистовствовать я, а закончил свой горячий спич так, что новенький куратор вообще охренел: — Короче ты, Кравцов, не переживай. Ты мой человек, так что я тебя в обиду не дам!

Кравцов от моей проникновенной и трогательной речи закрыл глаза, опустил голову и, закрыв рот рукой, всхлипнул. Плечи его при этом затряслись, и всем присутствующим стало ясно, что сильная личность сломлена и рыдает.

Разумеется, это произвело впечатление не только на меня, но и на вновь прибывшего.

— Васин! А ну не сметь тыкать товарищу полковнику! — неожиданно хищно зашипел он, выразив на лице яростно-недовольный и даже, можно сказать, бешеный взгляд.

— Спокойно, товарищ, — произнёс Васин, боясь, что всхлипывания и хрюканье полковника привлечёт ненужное внимание соседей по дому.

— Я тебе не товарищ! Я подполковник КГБ! И обращаться ко мне нужно по имени-отчеству! Понял?

— Слышь, имя-отчество, а ты-то тогда чего мне тычешь? — тут же набычился я, поймав свою любимую «волну». — Пословицу знаешь: не тыкай и тыканым не будешь!! А?!

— Ах ты, щегол! Ишь выискался тут… Может тебя ещё Его Величеством величать?! А?!

— С этого момента только так, а не иначе, — снизошёл дозволить Его Величество.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Мальчишка! — окончательно завёлся новичок.

— И ты не смей, — не сдавался сюзерен. — И кстати, ты забыл в конце добавить слова «Ваше величество!» На первый раз я тебя, конечно, прощаю, но в дальнейшем имей в виду, за неуважение к монарху в лучшем случае — порка, а в худшем — четвертование!

— Ну и наглая же ты морда, Ваше Величество! — прошипел новичок. Правильно про тебя в народе говорят — наглый мажор! Наглый мажор и есть!

При этих словах Кравцов уже не выдержал и начал ржать.

— А про тебя как говорят… — обалдел я от такой информации