Шрифт:
Интервал:
Закладка:
• быть грамотным;
• содержать нарратив (то есть рассказывать историю по определенным законам вроде наличия завязки, развития, кульминации и развязки);
• иметь завершение;
• быть связным и цельным.
В общем-то всё. А вот перечень того, что текст никому не должен, но чего почему-то от него все требуют, просто огромен. Перечислю любимые пункты — за них, как и все авторы, я получала пару упреков и мысленно упрекала в них других. Да, грешна, упрекала. Все мы люди. И иногда, когда мы читаем, нам кажется, будто что-то в книжку так и просится, вписалось бы идеально… а его там нет. Печаль.
Итак, в моем понимании текст вполне может, но совершенно не должен:
• Иметь любовную линию. Любовь правит миром, для многих это такой же важный элемент книги, как бульон в супе. Но все меняется; люди уже не ставят отношения во главу угла, спокойно живут без второй половинки и не испытывают чувств к коллеге, соседу или подруге. Истории о нежных чувствах чудесны, но не каждому сюжету они нужны. Некоторым нужны другие: семейные, дружеские, о любви к профессии, к Родине, к Богу, к искусству, к животному… Вспомните вселенную «Мистической корпорации», где очень многое держится на любви Шегги к Скуби Ду. Или «Властелина колец», где правят дружба, братство и любовь к свету.
• Быть полным симпатичных читателю героев. Живых — да. Симпатичных — нет. Это понятие, как мы не раз подтвердили в предыдущем разделе, субъективно. Тут как в жизни: вашу лучшую подругу и начальника, разумеется, ненавидит энное количество человек. А вы вот их очень любите. И чужая ненависть, и ваша любовь зачастую связаны с одними и теми же качествами. Персонаж также не обязан быть хорошим. И перевоспитываться по ходу сюжета не обязан. Но меньше всего он обязан разделять ваши ценности. Для меня Якоб Бах, Холден Колфилд, Пьер Безухов, Карлсон, Печорин, Роланд Дискейн, Венди Дарлинг, весь каст «Тайной истории» и Рон Уизли — самые несимпатичные существа, каких только могла породить природа. Но это не повод обесценивать истории, в которых они действуют.
• Удовлетворять чувство справедливости. Особенно в финале. Справедливость тоже у каждого своя. Иногда хорошие люди не становятся лучше, а деградируют, вспомним «Музыкальный блог Доктора Ужасного», тексты Бальзака или «Тайную историю»: увы, именно эта модель поведения нужна им, чтобы выжить, а не «разумное, доброе, вечное». Иногда плохие дяди побеждают или их вообще не одолеть, вспомним большинство текстов Кинга; они про концепцию бессмертного, засыпающего зла. Один Алый Король чего стоит! Иногда вот ждешь ты, ждешь эпичную развязку… а персонажи, вместо того чтобы бить друг другу морды, просто пообщаются и всё решат. Это, может, не «хорошо», но правильно для конкретной авторской реальности. Лично я очень скептично отношусь к формулировке «слитый финал». В большинстве случаев — если, конечно, нет объективного нарушения законов сюжетостроения — она расшифровывается как «Все вышло не по-моему, фу».
• Выдавать матчасть на каждый чих. Это интересный и спорный пункт, потому что все мы уже поняли: матчасть необходима. Исторические детали, профессиональная рутина, медицинские нюансы — то, что создает атмосферу и погружает нас в быт, работу или увлечения героев. Я обожаю истории, из которых могу ненавязчиво узнать о политике Мехмеда Фатиха, породах хомяков или рецепте картофельного пирога! Но меня страшно бесит, когда автор считает нужным разжевать каждую деталь, впихнув посреди эпического поединка три абзаца об устройстве дробовика и разрушив динамику, о которой мы с вами говорили в предыдущем разделе: «Вот чего ты умничаешь?» Матчасть необходима, но, как и все элементы текста, она должна быть обусловлена сюжетом. Иначе говоря, если ваш персонаж — уже профессиональный мореплаватель, сыпать направо-налево корабельными терминами, называя каждую мачту, вовсе не обязательно. Для него это рутина, которую он не будет раз за разом прокручивать в мыслях. А вот рассказывая историю становления юнги, не скупитесь на такие детали! Младших редакторов, опять же, приводят в щенячий восторг слова «астериски» и «нахзац», но проходит год, два, три, редактор оперяется и становится ведущим… и вот уже к нему (в большинстве случаев) возвращаются простые человеческие «звездочки» или даже банальные «отбивки», а «нахзац» сливается с «форзацем» в унификационном экстазе. Ну, мы ведь и там и там размещаем либо дивный узорчик, либо карту книжной локации, либо еще что-то красивое-атмосферное. Так и рождаются фразы в рабочих письмах: «Маш, что ставим на форзацы?»
• Иметь жесткую привязку к целевой аудитории. Например, покупая мультяшно оформленную книжку, мы часто подсознательно ждем детскую историю, чтобы расслабиться, умилиться, почувствовать уют и безопасность. А автор раз — и вплетает в нее тему, над которой стоит подумать и взрослым. И имеет на это полное право. В рамках законодательства, конечно же.
Таких пунктов много. Всем не угодишь. Но право делать замечания и быть недовольными — такое же естественное наше право, как и не читать. Берегите ягодицы, свои и чужие. И нервные клетки, конечно же! Ну а о последнем моменте, который тоже стоит учитывать, воспринимая и делая замечания, мы поговорим в следующей — финальной, между прочим, — главе.
Книги-триггеры: почему еще нам могут не нравиться истории
Одна из моих любимых тем в книжном мире — осознанное чтение. Проще говоря, это когда мы не только испытываем от истории эмоции, но и прорабатываем их. «Мне уютно» — а почему? «Здесь я не верю» — но почему? «Этого героя я бы обнял, а этого — убил бы» — и снова в чем причина? «Меня затянуло, не могу остановиться, хотя надо варить суп» — что на меня повлияло?
Суть в том, что на все эти вопросы совершенно не обязательно найдутся технические ответы вроде: «Персонаж не проработан» или «Персонаж очень объемный», «Атмо-сфера полна виртуозных деталей», «В фактах есть ошибки» и «Сюжет грамотно выстроен». Очень возможно, что ответ не в книге, а в нас (больше скажу, нередко так и есть). Один из моих любимых, многообещающих, многогранных вопросов этого спектра: «Почему мне не нравится? И точно ли дело в “не нравится”?»
Это бывает удивительно часто: история в целом нам симпатична, но определенные темы, линии или персонажи вызывают чуть ли не физический дискомфорт и желание либо бросить текст, либо спорить с автором до хрипоты, либо выпить валерьянки. О таком рассказывали мне и собственные читатели, что я принимала спокойно. Это даже нельзя назвать претензиями, тем более придирками (при условии, конечно, что из-за субъективного дискомфорта книге не ставится двойка
