– Держи, – он протянул гитару Чеховой. – Ну что, придумали что-нибудь?

– Саша – просто гений! – широко распахнув глаза, начала рассказывать Кристина. – Из нее рифмы прям так и прут!

Чехова аккуратно взяла инструмент и, сыграв аккорд Am, удовлетворенно улыбнулась. Гитара была прекрасно настроена, и струны были отличного качества, нейлоновые, как Саша и любила.

– Слушай, – озадачилась Кристина, – это ты сейчас стоя играешь. Но там-то ты будешь сидеть, верно?

– И чего? – не поняла сначала Чехова.

– Твой надутый костюм… он тебе не позволит согнуться.

– Точно! Что же делать!?

– Давай его немного сдуем, – предложил Эдуард и взялся за клапан на одной из булок хот-дога.

– Попробуй…

Когда операция по сдуванию костюма была завершена, Эдик сказал:

– Ну-ка, присядь, возьми гитару. Нормально?

Саша сделала все, как он сказал, и, немного подумав, ответила:

– Терпимо, играть смогу.

– А петь будешь через сеточку на лице?

– Ну а куда деваться? – пожала плечами Чехова. – Буду стараться громко орать.

– Сашка, прочитай Эдику наши стихи! Пусть тоже заценит.

Чехова прочитала все три гениальных творения с чувством, с толком, с расстановкой и с подобающим выражением. Эдуард немного подумал и, одобрительно даже похлопав в ладоши, сказал:

– Что-то мне ваша писанина навеяла рифму… Кхе-кхе…

Когда вам хочется кушать

И больше некуда в этом мире пойти,

Зайдите к нам в «Хот-дог»,

Мы вас бескорыстно приютим.

Саша с Кристиной, как уже опытные поэты, переглянулись и покачали головой:

– Ну, если нам уже окончательно нечего будет спеть, то я воспроизведу твои строки, но очень тихо, чтобы их никто не услышал, а то больно грустно у тебя получилось, не кажется тебе? «Некуда в этом мире пойти»… Тема одиночества обычно угнетает, а не привлекает народ.

– Ну и не надо, – фыркнул обиженно Эдик, – не очень-то и хотелось.

Саша и Кристина собрались с духом уже через десять минут. Чебурашка чувствовал себя просто мегасуперзвездой, он готов был покорять сердца своими страстными плюшевыми танцами, а у Саши от волнения подкашивались ноги. Практически не чувствуя под собой пола, она шагала к закусочной, где Эдик предусмотрительно поставил для нее стул. Чехова думала о том, что одно дело – играть в музыкальной школе перед знакомыми преподавателями, а другое – перед новой публикой, которая вовсе не выставляет оценки за игру и не решает, оставить ли ученика на второй год. «А вдруг не получится? – судорожно размышляла Саша. – Вдруг не понравится никому? У меня же боязнь сцены, я на экзаменах-то через каждые три минуты вспотевшие руки о джинсы вытираю и с трудом борюсь с головокружением, а тут что со мной будет…»

Она плюхнулась на стул и, удобно пристроив на коленях инструмент, посмотрела на Чебурашку. Тот уже приплясывал от нетерпения. Саша решительно зажала мажорный аккорд и заиграла боем так, что было слышно на весь этаж. Люди стали оборачиваться на странную пару. Со стороны выглядело все действительно довольно комично: сдувшаяся сосиска в тесте, играющая на гитаре какую-то позитивную мелодию, и лопоухий Чебурашка, который не поймал ритм, но зажигательно колбасился на какой-то своей инопланетной волне. Это было странно, но внимание привлекало. Как Саша ни пыталась заглушить своей игрой слова четверостиший, публика все равно услышала это злополучное «Мы позаботимся о вашей фигуре» и дружно рассмеялась. Нужный эффект был достигнут – толпа сразу повалила в закусочную, и даже образовалась очередь.

Чехова уже пела про карандаши и беляши вперемешку с мурашами, когда из игровой зоны вышел Никита. Она нервно стукнула ладонью по струнам, сыграв заключительный аккорд, и слезливо прошептала себе под нос:

– Ну почему ты постоянно попадаешься мне на глаза?..

Каков же был ее ужас, когда Веригин и его белокурая свита направились прямо к ним. «Я должна что-то сделать, – пронеслось в голове Саши. – Я должна действовать «. И тут она вспомнила, что полтора года назад Веригин обожал слушать, как она поет. Что ж, сейчас у нее есть шанс…

Девушка прикрыла глаза и постаралась забыть о дурацком костюме хот-дога. О том, что вокруг толпится куча незнакомых людей. Следующую песню она собиралась исполнить только для одного человека. Саша сыграла вступление, а потом, переместив пальцы на грифе, запела:

Мне приснилось небо Лондона,

В нем приснился долгий поцелуй.

Мы летели, вовсе не держась,

Кто же из нас первый упадет

Вдребезги на Тауэрский мост?

Утром,

Я узнаю утром,

Ты узнаешь позже,

Этих снов дороже

Ничего и нет…[1]

Саша прикрыла дрожащие струны рукой и распахнула веки, как после сна. В глазах все плыло.

После недолгого молчания, воцарившегося вокруг, вдруг посыпался шквал аплодисментов. Девушка огляделась по сторонам, но Веригина не было. Чехова грустно улыбнулась и прошептала:

– Значит, больше я его не интересую…

– Эй, Сашка! – пихнула ее в бок Кристина. – Пошли в подсобку, а то нас сейчас разорвут фанаты!

Чебурашка потащил вялую и совершенно не сопротивляющуюся сосиску в тесте в подсобное помещение.

– Ты видела?! Видела, как мы их сделали?! – вопила подруга, широко размахивая руками и измеряя комнату длинными прыжками.

– Ага, класс.

– Это просто сногсшибательный успех! Слушай, может, группу создадим, а? Представляешь заголовки самых знаменитых журналов? «Чебурашка и Хот-дог покоряют мир!»? Ну что, звучит?

– Еще как, – улыбнулась Чехова.

– А народу-то сколько повалило в закусочную! – продолжала восхищаться собственным успехом Кристина. – Эдик должен быть вне себя от радости! Начальство его теперь по головке погладит, и, может, тебе чего-нибудь тоже перепадет. Зарплату повысят! Эй, а ты чего не радостная такая? Сидит, нос повесила…

– Это все из-за песни.

– Слушай, последний твой номер – просто атас! Такого чувственного исполнения не было даже в оригинале, честное слово. Ты лучше!

– Да, наверное. Просто… просто я хотела, чтобы он меня узнал.

– Он? – удивленно вскинула брови Кристина. – Тот парень?

– Он самый. Но, кажется, он просто ушел.

– Сашенька, – нежно сказала подруга и присела на корточки рядом с Чеховой. – Он не ушел.

– В смысле? Но его там не было, когда я закончила играть и осмотрела вокруг.

– Это ты с закрытыми глазами сидела, а я-то там зажигала как сумасшедшая и все видела. Он, как только услышал тебя, замер как вкопанный, я специально за ним следила. Смотрел на тебя, смотрел… Даже не моргая, представляешь? А потом его утащили подружки в нашу закусочную.