Она заметила, что бармен и Боуден не касаются друг друга, хотя по-прежнему сохранялась вероятность, что они возвращаются в отель. Однако вместо того, чтобы пройти через парк виллы Боргезе, они неспешно пошли по Виа-ди-Вилла-Руффо. Елена предположила, что по пути они зайдут в ресторан.

Поскольку прогуливались они медленно, Елена тоже была вынуждена плестись, а значит, сносить свист и непрошеные комплименты мужчин, проходивших мимо по тротуару или притормаживавших посреди дороги на своих разноцветных «веспах». Она улыбалась тем, чьи замечания казались наименее оскорбительными — потому что было важно не устраивать сцен — и игнорировала остальных.

На Пьяцца-дель-Пополо, когда парочка прошла мимо чудесной черной кованой ограды высотой в половину человеческого роста и приблизилась к величественному обелиску в центре парка, Елену осенило. Она поняла, зачем Энрико повел Боуден к своему дяде. У Пьеро есть небольшое имение в сельской Тоскане. Наверняка у него есть и охотничья лицензия. Возможно даже, разрешение на скрытное ношение оружия. Энрико повел бортпроводницу к своему дяде, чтобы раздобыть для нее пистолет.

— Значит, ты все-таки не разрешишь смешать для тебя идеальный «Негрони»? — спросил Энрико, когда они вошли в лобби отеля, где остановилась Кэсси.

Она непроизвольно огляделась, чтобы проверить, нет ли здесь членов ее экипажа. Никого. Вестибюль был маленьким по сравнению с «Роял финишиан» — скорее гостиная, чем бальный зал, — с низкими потолками и скромным декором. Она приметила фальшивые шпалеры на стенах в стиле Ренессанса и выцветшую кушетку, на которую присела днем.

— Не разрешу, — ответила Кэсси.

Она все-таки бросила тоскливый взгляд в сторону бара, когда они проходили мимо. Слух уловил звон бокалов, смех и музыку, время от времени перекрывавшую звуки вакханалии.

Они поужинали в романтичной траттории, где стены были выложены кирпичом, а зал освещали свечи в кованых канделябрах. Энрико дружил с помощником шеф-повара, и они поели как короли, причем за мизерные деньги. Ровно такую сумму они и могли себе позволить. Кэсси никогда не пробовала настолько вкусный салат «Панцанелла», все помидоры в нем были разных оттенков оранжевого и красного. Энрико сказал, что домашние вина тут великолепны, но Кэсси упорно отказывалась от алкоголя, поэтому воздержался и ее спутник. Она сидела спиной к стене, прихлебывала газированную воду и поглядывала на дверь. Она сама не знала, что высматривает. Она сама не знала, кого высматривает. По правде говоря, она не верила, что Миранда — или кто-то еще — появится в зале ресторана, но после Фьюмичино ей не хотелось сидеть спиной ко входу.

Вечер получился чудесным, несмотря на стоический отказ Кэсси от привычных удовольствий — никакого бухла, никакого секса (ни сейчас, ни в ближайшем будущем). Энрико проводит ее в номер, чтобы отдать пистолет. Фактически она знает о стрелковом оружии больше, чем он. Он не осмелился достать «Беретту» в ресторане, поэтому они договорились, что спрячутся в ее номере. Она отчетливо дала понять, что секса не будет, но знала — он все равно не теряет надежды. Ну конечно, юноша, столь не по годам очаровательный, не привык, чтобы ему отказывали.

Войдя в номер, она увидела, что на стационарном телефоне мигает красная лампочка, и встревожилась не на шутку. Энрико отошел к окну, повернулся к ней спиной и терпеливо застыл в обрамлении штор. Кэсси взяла трубку. Выяснилось, что ей пришло два сообщения.

«Привет, это Макайла. Я только вселяюсь. И как я не додумалась спросить номер твоего мобильника? Хотела убедиться, что у тебя все в порядке. Ты как, в настроении чего-нибудь выпить? Не присоединишься к нам за ужином? Я в семьсот тринадцатом. Сейчас почти пять часов».

Запомнив номер комнаты коллеги, Кэсси прослушала второе сообщение.

«Алло, Кэсси, это снова я, Макайла. Мы встречаемся в лобби в семь тридцать. Приходи, если хочешь. Разумеется, не давлю. Может, отправишь мне СМС, когда проснешься или вернешься в гостиницу?»

Далее следовал номер телефона. Записав его, Кэсси набрала сообщение. Она сожалеет, что не прослушивала автоответчик, сейчас она в своем номере, с ней все в порядке, выходить никуда не хочет и благодарит Макайлу.

— Все о’кей? — спросил Энрико.

— Да. Просто коллега хотела убедиться, что я в своем номере и у меня все нормально.

— Хорошо.

Он взял книжку Толстого, лежавшую на прикроватной тумбочке рядом с гостиничными цифровыми часами.

— Ты читала Карло Леви?

— Нет.

— Почитай, если тебе нравится Толстой. Он прекрасно писал об итальянских крестьянах. О моем народе. Они с Толстым родственные души. «У будущего древняя душа». Если я правильно помню.

— Спасибо. Вряд ли я найду его в киосках при аэропорте.

— Поищи, когда вернешься домой.

Что-то в его тоне навело Кэсси на мысль, что дом может оказаться для нее несбыточной мечтой — гаванью, которую она больше никогда не увидит. И все же Энрико улыбнулся, сел в изножье кровати и похлопал по матрасу, приглашая Кэсси устроиться рядом. Уходя днем из номера, Кэсси не заправила постель. Когда она села, Энрико достал пистолет, отдал его ей и полез в передний карман джинсов за патронами.

Пистолет был тяжелее, чем она ожидала, но ей понравилась его простая цельность. Его увесистость. Он казался надежнее ружья. А запах (запах металла и смазки) мгновенно вернул ее в классную комнату — в тот ранний осенний полдень, когда она сидела на курсах по безопасной охоте, и отставной полицейский рассказывал, какие типы магазинов существуют (трубчатый, коробчатый, барабанный) и где в патроне порох. Потом Кэсси оказалась в лесу, погрузившись в совсем другие воспоминания: осенний холод, запах мокрых листьев и прелой земли. Гниющего дерева. Сырой одежды.

Она вспомнила пивное дыхание отца, когда он показывал следы оленя в мягком грунте или олений помет среди листьев сразу за узкой тропой.

«Беретта-92» была совершенно черной. Кэсси вынула магазин, чтобы убедиться, что он пуст. Передернула затвор — там тоже не было патрона.

— Такие маленькие пульки, — заметил Энрико.

Он высыпал четыре патрона себе на ладонь, а пятый покатал между большим и указательным пальцем. Кэсси забрала у него патроны.

— В пистолет поместятся все пять?

Кэсси осмотрела магазин:

— Да. По-моему, поместилось бы втрое больше.

— Нужно было стащить побольше, — покачал головой Энрико.

— Боже, нет, этого хватит.

Заряжая магазин, Кэсси подумала, что процесс очень похож на заполнение игрушки-дозатора для леденцов, когда вставляешь в трубочку по одному леденцу зараз. Кэсси вложила магазин в рукоять пистолета и вжала его ладонью до упора. Она надеялась, что все сделала правильно.

Кэсси положила пистолет на прикроватную тумбочку рядом с телефоном. В присутствии Энрико ей не хотелось знакомиться с пистолетом, примеряя рукоять к своей ладони. Она сделает это, когда останется одна.