Нил положил руки на черный монолит – он был горяч – и воздух вокруг тоже стал горяч, хотя в горле от него возникал холод.

Нил сильно нажал ладонями на стену, радуясь почему-то ее прочности… И вдруг увидел то, что скрывалось за ней!

Он поспешно отдернул руки, попятился. Быстрее, быстрее… Затем повернулся и побежал так быстро, как только мог, перепрыгивая через обломки камней. А красная почва мелькала под ним, больно ударяла по обожженным подошвам. Нил, который так привык смотреть на мир с высоты собственного роста, как смотрят люди, которым обычен вид чужих макушек, показался сам себе крохотным, не больше ребенка.

Сперва он не сообразил, отчего так. А потом понял. Когда чудовище выпятилось из стены непомерной уродливой головой на морщинистой, обвисшей складками шее и, распахнув безгубый старушечий рот, нависло над ним. И глотка чудовища была тоннелем, который вел туда, за каменную стену, оставшуюся за спиной. За каменную черную стену, к тем…

Сопротивляться было смешно! Просто смешно!

ТЫ ПОГЛОЩЕН!

Я? Я? Я, Нил Биоркит, поглощен? Поглощен!

– Ах-х-сс!

Голый человечек на голой каменной равнине внезапно распрямился, выбросил руки вперед. Ноги его прочно уперлись в шероховатый камень, мускулы напряглись…

Маленький голый человек, озаренный тусклым красным свечением, медленно поворачивающийся на чуть согнутых ногах, сосредоточенный, беспощадный, обводящий взглядом голую красную землю.

Голая красная земля, крохотная шероховатая грань, плоская грань камешка, балансирующего на острие иглы.

А человечек на ней, он почти не виден…

Два вывернутых колодца, два темных глаза – в небе над ним…

Нил, с гулко бьющимся сердцем, оглядывается, щурится, выискивает опасность, выжидает. Сосредоточенный, неторопливый, вызывающий…

Из туманных лент появляется Нечто. Нечто, идущее к нему. Бесформенное и лишающее формы… Непреодолимое…

Маленький мускулистый человечек на плоской равнине. Песчинка…

Я ХОДАТАЙСТВУЮ ЗА НЕГО!

Голая мускулистая спина. Между Нилом и Нечто. Заслонившая…

Тот, кому принадлежит спина, поворачивается – и оказывается мужчиной, пожилым сутуловатым мужчиной на кривых ногах, с тяжелыми покатыми плечами и большим животом. Голым, не особенно видным мужчиной, однако же вдвое превосходящим ростом Нила Биоркита. Вдвое?

А голый мужчина уже подошел, слегка переваливаясь, положил мясистую ладонь на голову Нила, растрепал волосы:

– Я, ТУР,

ХОДАТАЙСТВУЮ

ЗА ЧЕЛОВЕКА.

КАЛА!

ОН МОЙ!

– (МОЖЕТ), ОН (ЗАХОЧЕТ) ОСТАТЬСЯ? (Голос женщины. Голос, услышав который, можно без сожаления умереть.) – ОН ХОРОШ ДЛЯ МЕНЯ!

– ОН – БОЛЬШЕ!

– КТО – ОН? ГОВОРИ!

– ГОВОРИ! – тяжелая ладонь слегка нажала на затылок Нила.

– Я – Нил Биоркит! (трудно шевелящийся язык во рту.)

– КТО?

– КТО?

– Я…– уже более твердо,– человек Нил Биоркит!

– ЭТО – ВСЁ?

– Да.

– ДА!

– ИМЯ СКАЗАНО!

– ИМЯ НАЗВАНО!

Красное стало желтым, потом синим, потом…

Тур стоял, чуть ссутулившись. У него были жилистые босые ступни с толстыми, неровно остриженными ногтями. Очень усталое широкое лицо, основательное и некрасивое. Пожилой мужчина, немало потрудившийся в жизни. Но в теле его – мощь. И мощь эта – не Сила (хотя так звали его), а МУЖЕСТВО.

– Пойдем,– сказал бог Нилу.– ТЫ УНЕС СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ЗАХОТЕЛ! А ЛУЧШЕ БЫ – СКОЛЬКО СМОГ! ХОТЯ И ЭТОГО, ВЗЯТОГО, НЕ ТАК УЖ МАЛО! – и подмигнул темным набрякшим веком.

– ЧЕЛОВЕК НИЛ БИОРКИТ, ПОЙДЕМ!

«В прежние времена жил в стране Эдзам, что на юго-востоке Красной Земли, великий человек.

Не эдзак был человек сей, от нас пришел, с севера, спустился с гор.

Магом был сей человек, магом-воителем. И склонялись люди пред ним. Тем привлек он к себе вождей трех племен. И еще три племени покорил Силой.

Как-то заслышал маг, что появился в Эдзаме пророк, многими прославляемый – Фахри Праведный.

И, завидуя славе его, послал маг вестника, предлагая пророку померяться силой. Встать против мага-воителя, против всадников его, неутомимых в сече.

И получил в ответ одно лишь слово:

''Иду!''

Тогда собрал маг воинство свое: двенадцать дюжин всадников и еще восемь дюжин. Промыслил назначенный день и пришел в пустыню, что у южного подножия горы Махар.

И увидел пророка.

Фахри пришел один.

Тогда сказал маг своим воинам:

– Возвращайтесь в шатрам!

И шагом неторопливым выехал навстречу пророку.

– Вот я! – сказал Фахри.– Хочешь ли услышать истину?

– Я – моя истина! – возразил маг.

И налетела буря. И примчались звери огненные.

Качнул головой пророк – и хлад объял мир!

И угасли звери.

И онемели уста мага-воителя.

А потом исчезли оба: маг и пророк.

Люди же, те, что пришли с магом, вернулись после на то место и увидели, что все оно покрыто снегом и глыбами ледяными. И никакой жизни не было заметно вокруг.

После услышали они, что жив Фахри Праведный. Жив и пророчествует.

О маге-воителе же – не было вестей».

 Хольдская сказка

Конг. Междуречье. Последний день лета тысяча двенадцатого года.

– Дирг! Ты звал меня? Вот я!

Эйрис коснулась лица Слушающего. Дирг лежал навзничь между корнями старого буока.

Огромный кугурр, сторожащий его покой, опустил на передние лапы массивную голову и глядел на Эйрис неподвижными, рубиновыми глазами. Он знал женщину. Так же, как и серая змея, доставшаяся Диргу от учителя, прежнего Слушающего. Плоская голова змеи с черным крестом на затылке покачивалась над макушкой Эйрис. Ее укус в один миг убивал хуруга. Как ни слаба была воля Дирга, но звери не покинули его. Кугурр – из любви. Змея – из послушания.

Губы Дирга шевельнулись.

– Да,– прошептал он.– Я звал тебя, сестра! Несмех – он жив?

– Ранен,– Эйрис положила руку на грудь Слушающего, переливая в него часть своих сил.– Теперь он поправляется! Воин с севера вложил в его рану чудодейственное лекарство, черную смолу, в которой заключена…

– Да,– слабым голосом перебил ее Слушающий.– Смола из Урнгура. Еще?