– Я еще одну старинную знаю, но там все как раз понятно.

Оглянулся по сторонам, и шепотом:

Солдатик внезапно рассмеялся:

– Вот это да!

И подхватил, тоже шепотом:

Вначале Локи удивился (королевская песня!), потом испугался не на шутку, но уже через миг успокоился. Не королевская она – студенческая. Наверняка у парня в родне бурши.

Тем времен солдатик о чем-то задумался, пилотку без всякой нужды поправил, затем прищелкнул пальцами:

– Ладно! Камрад, выбирай 3 или 4?

Хорст, не думая, поднял вверх три пальца. Любимое число.

– Тогда ты – Нечетный, я – Четный. Годится?

Локи оценил. Ловко!

– Слушай внимательно, камрад Нечетный. Слушай и всем своим передай…

Совсем близко приглушенный гул десятков голосов, но здесь – пустой тоннель, неяркий свет ламп, и никого рядом. Хорст Локенштейн подобрался, ближе подсел. Ни к чему ему лишние тайны, только деваться некуда.

Двое очень похожих – плечом к плечу.

Шепот.

* * *

– …Все понял, камрад. За перегородку не заходить, чего там лежит, не трогать. «Компаус» – запомнил, не спутаю. Только сам понимаешь, в «кацете» народ подневольный, захотят – заставят.

– Если «компаус» рванет, не уцелеет никто. Даже если своды выдержат, фосген пойдет по тоннелю, и будет хуже, чем на Ипре. Расскажите это охране, им тоже умирать неохота. Даже начальство жить хочет, люди все-таки. А противогазы проверяйте каждый день, там нет ничего сложного, если что, к нам, саперам, обращайтесь, заменим. Рассказал бы тебе еще кое-что, да сам понимаешь…

– Не верь, не бойся, не проси, камрад Четный. Не нами придумано.

– И каждый умирает в одиночку.

* * *

«Коробку» вернули в форт уже ближе к ночи. Тогда и обед выдали, суп с брюквой и по ломтю хлеба, только не всем кусок лез в горло. Двоих притащили на руках, так и не отдышались. Их сдали в медицинскую часть, но фельдшер лишь руками развел. Даже Циркуль приутих, не ругался и распустил строй почти сразу.

Локи уже поднимался к себе на второй этаж, когда пробегавший мимо «полосатик» шепнул, что один из отравившихся умер.

– А у меня как назло связи нет, – вздохнул господин Зеппеле. – Можно было поднять очень большой шум. Сама погрузка никого не заинтересует, люди циничны. Смерть наверняка оформят, как несчастный случай, да на мертвого все и свалят…

Журналисту и остальным обитателям блока повезло, как и самому Хорсту. Противогазы надевать не пришлось, их держали на плацу, при машинах. Господина Зеппеле, человека пишущего и с приличным почерком, поставили на учет. Грузовик отбыл, грузовик прибыл…

– Другое важно. Куда боеприпасы денут? Утопят в Северном море, в нейтральных водах? Вот на это и упор бы сделать, сразу все зашевелятся. Дания, Швеция, Норвегия, Нидерланды… Великую войну еще не забыли.

Камрад Четный среди прочего шепнул, что о погрузке на волю сообщили, но без верных документов ничего не докажешь. В крайнем случае, напечатают официальное опровержение, вот и весь шум. Локи, однако, господину Зеппеле не возразил, да и что толку? Бронзарт фон Шеллендорф, не имея возможности запереть журналиста в одиночке, тем не менее, среагировал быстро. Значит, не помогут…

– Охране про «компаус» мы сообщим, есть способ. И это действительно важно, – подытожил журналист. – Незаменимый вы человек, господин Локенштейн!

Локи возгордился. Свет уже выключили, и он без труда представил себя на стене замка между двух каменных зубцов. Грохочет гром, небо рассекают молнии, а он – Его Величество! – улыбается, радуясь предстоящей схватке. Он – против Смерти. Настоящая Королевская битва!

Радовался недолго. Хвастаться нечем, про охрану не он, камрад Четный, придумал. И подошел к нему наверняка не просто так, а с умыслом. Непростой парень и песню правильную знает!

А потом навалился тяжелый безвидный сон, но в краткий миг между забытьем и бодрствованием, когда мысли-птицы вырываются на свободу, Хорст вдруг понял, что сегодняшняя встреча совсем не случайна. Четный, Нечетный, Четный, Нечетный… Нет, Чистый и Нечистый! Двое очень похожих, двое в подземном аду, двое поют одну песню.

Он, Хорст Локенштейн – Нечистый, фальшивый король, пустышка, подстава. А этот стриженый с противогазом на поясе? Надо было спросить Четного про цирк! Как он не догадался, не понял? Обязательно спросить, повод найти совсем нетрудно! Нечистый и Чистый, фальшивый король – и…

Сон – милосердное божество, он бережет человека, стирая все лишнее, ненужное и опасное. Мысли-птицы унеслись вдаль, не оставив следа. Проснувшись среди ночи, Локи уловил только исчезающее: Чистый… Нечистый… цирк…

Удивился (к чему бы это?) и снова заснул.

* * *

Второй день ничем не отличался от первого. «Коробка» втиснулась в ворота и, топая деревянными башмаками, ступила на крепостной плац. «Мертвоголовые» злились, подгоняли, щедро оделяя «пластырями». А с неба моросил холодный осенний дождь.

Локи плелся в середине строя, прикидывая, удастся ли и на этот раз отвертеться от противогаза. Иных желаний не было. О странном парне в солдатском комбинезоне он помнил, но вновь с ним встречаться совершенно не желал. Ему сказали, он передал, остальное не его, вора, забота. Каждый свое должен делать.

В это утро Хорсту Локенштейну совершенно не хотелось быть королем.

6

– Николас! Я обдумала вашу просьбу, и вынуждена отказать. Я не командир и не организатор. Мне придется просить за себя, причем просить людей, которые мне ничем не обязаны – и не слишком доверяют, ни мне, ни моей стране.

Лгать людям Пэл не любила, особенно тем, кого считала своими. А белокурый парень в спортивном костюме – свой, пусть и знакомы всего пару дней.

– Мне тоже очень нужно попасть в Монсальват. Это не прихоть, а приказ. Не смотрите, что я женщина, слово «Англия» тоже женского рода.

Небесный ландскнехт вновь отсыпался в комнате у тети Мири. На этот раз полет был трудным. Холодный ливень, низкие черные тучи и пулеметы на вышках. Адресат письма был в Заксенхаузене, в одном из бараков строгого режима. Николас справился, лишь походя удивившись, почему ему поручили доставить письмо, а не человека. Пэл оценила, но ответ не знала и сама. Побег в план не входил.