– С чего ты взял, малыш, что Краю нужна твоя помощь? – насмешливо спросила Марта.

– С того, прекрасная Марта, что не сегодня-завтра начнется операция «Гетто». Все жители Края будут выселены в специальные резервации, подальше от человеческого жилья. Это совсем не сложно, если учесть, что СКК последнюю неделю занималась производством блокираторов…

«Откуда он знает?» – Марта метнула в строну Кирилла тревожный взгляд. По видимому, мальчишке удалось произвести впечатление на главную кошку Края.

– Это правда? Морок, ответь! – настроение Конклава менялось быстрее, чем погода в Нидерландах. – Твое начальство хочет сослать нас куда подальше?

Главы фратрий сыпали вопросами, но не ждали от начальника СКК ответов. Среди присутствующих не было дураков – они и сами догадывались, что империи обыкновенных людей должны держать в рукаве пару потенциальных козырей, вроде операции «Гетто». И всё же информация о готовящейся операции была серьезным поводом пересмотреть отношение к СКК. Между спецслужбой и Краем никогда не пели соловьи и не цвели незабудки, но одно дело сдержанный холодок, а другое – официально озвученный повод для ненависти.

Мальчишка поднял руку, заставляя затихнуть разволновавшийся Конклав.

– Вы видите, Мороку нечего сказать. Он молчит, – Ларс не опустился до злорадного ликования. Только сухая констатация факта. – Время зыбкого равновесия проходит. Уже прошло. Краю не остается ничего другого, как защищать себя и брать контроль над этим миром в свои руки. Но для этого нам… – Мальчишка сделал паузу, давая главам фратрий осознать, что этим «нам» он причислил «серых» к расам Края. – Нам потребуются новые лидеры, не похожие на прежних. Не наблюдатели, а вожаки. Те, кто не боится брать на себя ответственность.

– О ком это речь? – поинтересовался Ус.

– Разве есть варианты? – Ларс едва заметно повернул голову в его строну. – Я вижу здесь только одну подходящую кандидатуру – Марата, главу российской фратрии Ветра.

Конклав ответил молчанием. В нем не было ни осуждения, ни возмущения. Кто-то из глав сосредоточенно тер кончик носа, кто-то теребил подол плаща, кто-то одобрительно кивал.

Преимущество, отвоеванное Чухонем и Мартой, превратилось в пыль. Кириллу было очевидно: Конклав снова всерьез обдумывает предложение «темной стороны» – взвешивает, примеривается, пробует на вкус. Ларс правильно выбрал аргументы: война уже началась, нужно либо драться, либо сдаваться. Иллюзия выбора в условиях придуманной альтернативы – хороший прием, вполне себе взрослый.

– Чего они молчат? – не выдержала Ника. – Неужели согласны проголосовать за Марата?

– Почему нет? – философски заметил Морок. – Этот пацан чертовски убедителен. И чем усерднее его юниты копаются в чужих мозгах, тем убедительнее.

Потапова побледнела. Даже выбритая часть головы и та приобрела зеленоватый оттенок.

– Они что, прямо сейчас зомбируют Конклав? Чего же мы ждем?

Тот же вопрос читался в негодующем взгляде Марты, в яростном – Чухоня и обеспокоенном – Герберта.

– Спасибо, Ларс, – Марат снова привлек внимание собравшихся к себе. – Ты все правильно сказал – война уже объявлена. Хотим мы того или нет. Прежде чем приступить к выборам Куратора, нам необходимо провести кое-какие формальности. А именно – официально признать Людей сети пятой расой Края.

Главы фратрий прибывали в сосредоточенном оцепенении. Кирилл прекрасно понимал, что в каждом из них сейчас идет борьба. Борьба между своими собственными убеждениями и навязываемыми извне. Детки в серых плащах работали не покладая рук. Не сложно догадаться, какая из сторон вскорости одержит победу.

– Чего? Кого признать? – завопил Чухонь. Он выскочил вперед и замер перед крыланом, сжимая и разжимая кулаки. Надо сказать, кулаки, несмотря на юный возраст, у крысюка были что надо. Кирилл бы на месте Марата трижды подумал, стоит ли злить пацана. Все-таки в ближнем бою один представитель Людей нор стоил пяти крыланов. – Этих гадов? Вы что, не в курсе? Это же они подбили Глухого на цирк с крысами! Да это настоящие психи! Садюги ненормальные! Чего уж, давайте сразу мохнорыл пятой расой признаем! Те хотя бы не пытаются развязать войну!

Но выступление Чухоня, похоже, больше не могло сбить Марата с толку.

– Я понимаю, молодой человек, что призывать к вашему воспитанию бесполезно. Таковое просто отсутствует, – снисходительно улыбнулся он, нависнув над юным крысюком. – Поэтому я призову к чувству справедливости. Вы выдвинули серьезные обвинения. Будьте добры, представьте доказательства. С чего вы взяли, что за кризисом, спровоцированным вашей родной фратрией, стоят эти люди?

– Я сам видел одного из них под землей! – выпалил Чухонь. – И потом на оборудовании, которым пользовался Глухой, были везде нацарапаны паучки!

– И? – легкий ветерок призрачного мира раздул складки солнечного плаща Марата. Полупрозрачный силуэт голубя пронесся у него над головой.

– Что – и? – растерялся Чухонь. – Тут всё и шерстокану понятно! Ларс и его шайка хотят поссорить нас с обычными людьми. Поэтому устраивают всякие пакости!

– Не знаю, что понятно вам и вашему шерстокану, – крылан откровенно издевался над парнем. – К сведению Конклава, в нашем мире есть организация, которая готова пойти на любые уловки, лишь бы не дать Краю взять верх над человечеством. Думаю, Мороку с его бригадой не стоило труда дискредитировать юную, но уже столь сильную инорасу. Кто рассказал нам о паучьих гравировках? Север, подчиненный Морока. По-моему, всё очевидно.

Кирилл почувствовал на себе с десяток откровенно враждебных взглядов. Большинство глав фратрий пока еще раздумывали, как относиться к нападкам Марата, но уже было ясно – Конклав проголосует за вступление Ларса в свои ряды.

– Что ты творишь, Марат! – давно Кириллу не приходилось видеть Марту такой разгневанной. Кошка медленно двигалась по дуге на полусогнутых ногах, обходя крылана и Ларса. Мороку даже показалось, что он слышит сердитое постукивание хвоста по плитам Сан-Марко. – Ты хоть понимаешь, с кем заключил сделку? Да, возможно, они и пятая раса, но эти дети похожи на нас не больше, чем тарантул – на безобидного паука-кругопряда. Мне плевать, чем они задурили тебе голову. Просто на секунду задумайся той крошечной частью мозга, которая, дай Лунная кошка, еще способна работать самостоятельно – что будет, когда ты отыграешь свою роль?

– О чем ты, Марта? – Марат скрестил руки на груди. Он пытался придать прозе максимальную расслабленность, но Морок отлично знал, что этот жест означает попытку защититься.

– За этими подростками не стоит никакого одушевленного тотема. Иными словами, ничто не сдерживает их силу. Не сдерживает, не контролирует, не направляет. За ними бездна, Марат. Темная бездна, с которой тебе никогда не сладить. Это дети пустоты. Холодной, жестокой и равнодушной пустоты…

Слова кошки заставили юнитов поднять головы. Серый капюшон сполз на плечи одного из ребят, открыв смуглое лицо темноволосого мальчишки. У Кирилла кольнуло в груди. Пацан был не старше Женьки. Вряд ли русский. Скорее, из Испании или Италии. Карие, почти черные, глаза смотрели на Марту озадаченно. Похоже, что-то в ее словах, а может, не в словах, а низком вибрирующем голосе пробило крохотную брешь в стене, построенной Ларсом.