Я исправилась и стала другим человеком, напомнила себе Чандрис. Однако эта фраза показалась ей пустой и бессмысленной. Вдобавок она никому не давала обещаний исправиться. Она бросила воровство только потому, что в последнее время ей под руку не попадалось ничего, что стоило бы труда и риска.

До нынешнего дня.

Они вошли в каюту Ханана. Роньон, весело улыбаясь девушке, положил стопку белья на стол.

– Если хотите, я могу застелить койки, – сказала Чандрис и только потом вспомнила, что он ее не слышит. Она задумалась, решая, как нагляднее всего выразить свой вопрос, но Роньон покачал головой и ткнул себя пальцем в грудь. Повернувшись к койке, он начал ее заправлять.

Итак, он умеет читать по губам. Странно, что Форсайт не упомянул об этом. Наоборот, он совершенно определенно дал понять, что Роньон общается только на языке жестов.

Пока он трудился, Чандрис стояла в проеме люка и рассматривала его широкую спину. Призвав на помощь опыт своей прошлой жизни, она соображала, как завладеть ангелом. Проще всего было забраться в карман Роньона, но Чандрис не знала, в каком из них лежит добыча. К тому же, находясь в открытом космосе, она не смогла бы бежать, если бы Роньон заметил пропажу. Пусть он сам отдаст ей ангела, а уж она придумает причину, по которой ему захочется это сделать. Обвести вокруг пальца мужчину, страдающего столь явными Дефектами, – что может быть проще.

Роньон заправил койку и обернулся, явно удивленный тем, что Чандрис все еще здесь. Тем не менее, беря в руки второй комплект белья, он улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ и шагнула в сторону, пропуская его. Она пересекла коридор, вошла в каюту Ханана, и улыбка сбежала с ее лица. Обвести вокруг пальца – что может быть проще… если не считать одной маленькой детали.

Человек, которого она выбрала своей жертвой, был глух.

Чандрис прикусила губу, охваченная нерешительностью, которой не ведала уже давно. Ей еще не доводилось обхаживать глухих клиентов; только теперь она по-настоящему поняла, до какой степени обязана успехами своему голосу, его звучанию, подбору слов, построению фраз – именно это заставляло жертв видеть в ней совсем не того человека, которым она была на самом деле. Все эти годы голос был ее главным оружием, более важным, чем талант к перевоплощению и язык телодвижений.

Теперь она была лишена этого оружия.

В каюте запищал интерком.

– Чандрис? – позвал голос Орнины. – Где ты?

Девушка подошла к столу и нажала клавишу.

– В вашей каюте, – ответила она. – Помогаю Роньону менять постельное белье.

– Рон… А, понятно – помощник Сенатора, – сказала Орнина. – Я не расслышала его имя. Я хотела сообщить тебе, что мы уже почти на стартовой полосе.

Чандрис поморщилась:

– Сейчас приду.

Интерком щелкнул и выключился. Несколько секунд Чандрис стояла неподвижно, глядя в спину Роньона и лихорадочно изобретая план, который можно было осуществить ближайшие шестьдесят секунд. Если она упустит этот шанс…

«Успокойся, – сказала она себе, глубоко вздохнув. – Не торопись. У тебя много времени».

Чандрис прикоснулась к плечу Роньона, и тот обернулся.

– Я должна вернуться в рубку управления, – сказала она, стараясь проговаривать слова с отчетливой артикуляцией. – Если хотите узнать дорогу туда, можете отправиться со мной.

Роньон посмотрел на постель, которую заправил только наполовину, задумчиво наморщил лоб, покачал головой и, подняв перед собой руки, зашевелил пальцами.

– Я не понимаю этот язык, – перебила Чандрис, мягким прикосновением останавливая его пальцы. – Может быть, потом вы научите меня. Хотите остаться здесь?

Роньон кивнул.

– Хорошо, – сказала Чандрис. – Мы еще увидимся.

Грохот двигателей «Газели» сменился приглушенным ревом, и в тот же миг возникла невесомость. Коста стиснул зубы и, сосредоточив взгляд на затылке Ханана, попытался перебороть тошноту.

– Мы легли на курс до ускорителя Серафа, Верховный Сенатор, – сказал Ханан, обернувшись. – Будем там через час. Я придал кораблю вращательное движение – через пару минут к нам хотя бы отчасти вернется вес.

– Спасибо, – произнес Форсайт. Коста отважился бросить взгляд в его сторону и не заметил на лице сенатора ни малейших признаков космической болезни. Как всегда, Коста вновь оказался единственным, кому досаждала невесомость. – Долго ли нам придется ждать возле ускорителя?

– В идеале совсем не придется, – ответил Ханан. – Мы едва успеем совершить разворот.

– И это при том, что один ускоритель обслуживает корабли, взлетевшие с трех стартовых тарелок? – возразил Форсайт. – Мне казалось, там должна возникать давка.

– Вы рассуждаете логично, – согласился Ханан. – Но, как ни странно, такое случается крайне редко. Во-первых, установка координат упрощена до предела. Ускоритель и «Центральная» связаны двусторонним каналом. Пока они функционируют, можно попасть только туда либо обратно.

– А как же определение массы?

– Массу измеряют на стартовой тарелке и передают данные непосредственно на ускоритель. Если разобраться, главное здесь – точная синхронизация. Когда корабли прибывают с нарушением расписания, массовые данные перепутываются.

– Очень интересно. – Форсайт оглянулся на входной люк. – Чуть позже мы вернемся к разговору о навигации, господин Девис, но первым делом мне нужно отыскать Роньона.

– Вообще-то, я мог бы… ах да. – Ханан запнулся. – Он ведь не услышит вызов по интеркому?

– Нет, – ответил Форсайт. – У меня с собой жезл, но от него мало толку, если Роньон не знает, где я нахожусь.

– Когда мы расстались, он заправлял постель в каюте Орнины, – вмешалась Чандрис. – Привести его к вам?

Форсайт покачал головой.

– Спасибо, не нужно.

– Но меня не затруднит…

– Я сказал, не надо, – повторил Форсайт, и Коста уловил в его голосе металлические нотки. – Будет лучше, если я… – Панель Орнины издала звук, которого Косте еще не доводилось слышать, и Форсайт умолк на полуслове. – Что это было? – спросил он.

– Позывные СОЭ, – объяснила Орнина, поворачиваясь к пульту. – С нами пытается установить связь кто-то, обладающий высоким приоритетом… О, господи, – чуть слышно добавила она.

– Что? – спросил Коста.

– «Лучник», – все тем же тихим голосом ответила женщина. – Его буксируют на Сераф.

– Как, только сейчас? – Форсайт нахмурился и подался вперед, словно пытаясь что-то рассмотреть.

– Его было очень трудно достать, – объяснил Ханан. – Слишком близко к Ангелмассе. Пришлось отправить туда автоматический корабль, и тот доставил «Лучника» к месту, где его смог зацепить буксировщик, не подвергая опасности экипаж.