— Не у меня, а у вашего кузена, — возразил Келинг. — Он мстил за шлюху из таверны.

— Он никого не убивал, он узнал о жестокости «принцев целомудрия», которые замучили Лилиан, только сегодня, когда я ему об этом рассказал.

Келинг яростно раздул ноздри.

— Откуда такая уверенность, что убийство — не его рук дело?

— Допустим, интуиция. — Себастиан небрежно положил руку на колено. — Но это не важно. Если бы я считал, что Джереми убил Рингкросса и Оксенхема, чтобы отомстить за Лилиан, я не стал бы вмешиваться в расследование.

— Но ведь речь идет об убийстве, — быстро проговорил Келинг.

— Ну и что? Они заслуживали смерти. Если бы их убил Джереми, я постарался бы проследить, чтобы он не оставил на месте преступления никаких следов.

Джереми с недоумением посмотрел на него.

В глазах Келинга вспыхнула ярость.

— Черт побери, Эйнджелстоун! Вы хотите сказать, что защитили бы Флитвуда от блюстителей закона, даже если бы он совершил убийство?

— Предпочитаю не делать огульных утверждений, — заметил Себастиан. — Однако смею вас уверить, что не собираюсь отдавать своего кузена в руки правосудия из-за этих убийств.

— Не могу поверить — вы встаете на защиту Флитвуда! — рявкнул Келинг. — Всем известно, как вы ненавидите своих родственничков.

— Признаюсь, я не испытывал большой любви к отдельным представителям моей семьи. Но я презираю их не так сильно, как мужчин, похищающих и насилующих юных беспомощных девушек.

Келинг стукнул по столу кулаком с такой яростью, что задрожала ваза:

— Она была девкой! Какого черта вы ее сюда впутываете?

— Похоже, вы не понимаете, — заметил Себастиан. — В этом деле самое главное — Лилиан.

— Я вам не верю! — выпалил Келинг. Джереми сжал руки в кулаки.

— Я отомщу за нее!

Себастиан поймал себя на том, что начинает испытывать к Джереми что-то вроде уважения.

— Но вы ничего не можете доказать, Эйнджелстоун. — Келинг допил коньяк и резко отставил рюмку. — Абсолютно ничего.

Себастиан улыбнулся своей невеселой улыбкой:

— А нам и не нужно ничего доказывать. Вы сами признались в том, что купили Лилиан у ее дяди. Признались и в том, что изнасиловали ее. Этого достаточно.

— Достаточно для чего? — насмешливо спросил Келинг. — Ни один суд не признает меня виновным в изнасиловании. Во-первых, все это случилось три года назад, а во-вторых, она была обыкновенной шлюхой.

— Достаточно, чтобы заставить вас покинуть сегодня Лондон. Еще через два дня вы уедете из Англии и больше сюда никогда не вернетесь.

Келинг разинул рот от удивления:

— Вы что, такой же ненормальный, как и Блумфилд? Почему я должен убраться из Англии?

Себастиан посмотрел ему прямо в глаза:

— Потому что если вы этого не сделаете, я сообщу вашим кредиторам, что компания, которую вы учредили совместно с другими «принцами целомудрия», обанкротилась и акции ее обесценились.

— Но она вовсе не обанкротилась! И акции стоят целое состояние, черт бы вас побрал!

— Если вы не уедете, они станут дешевле бумаги, на которой напечатаны, — заявил Себастиан. — Для этого мне хватит сил и связей, и мы оба это знаем.

Келинг изумленно покачал головой:

— Ничего не понимаю… Вы собираетесь выдворить меня из страны только за то, что я когда-то переспал со шлюхой из таверны?

— Наконец-то вы начинаете постигать суть дела. — Себастиан поднялся. — А теперь прошу нас простить. Нам с кузеном пора идти.

Джереми тоже вскочил:

— Смотрите, Келинг, если вы сегодня не уедете из Лондона, я вызову вас на дуэль. Эйнджелстоун согласился быть моим секундантом.

Келинг прищурился, очевидно, что-то прикидывая, и взглянул на Себастиана:

— Ага… Теперь понятно. Хотите развлечься тем, что я убью для вас Флитвуда, верно, Эйнджелстоун? Такой спектакль вам нужен?

— Наоборот, если вам удастся всадить пулю в моего кузена, мне будет не до развлечений. — Себастиан направился к двери. — Потому что тогда мне придется самому бросить вам вызов.

— Черт бы вас побрал, Эйнджелстоун! К чему вам это?! — воскликнул Келинг.

— Точно не знаю, — признался Себастиан. — Наверное, потому, что я чувствую определенные обязательства перед семьей и что-то в том же духе… Впрочем, моя жена лучше умеет объяснять подобные вещи.

Себастиан вернулся домой незадолго до рассвета. Поднимаясь по ступенькам, он слышал, что из кухни доносится приглушенный звон посуды. Если для высокородных членов высшего общества день заканчивался, то для прислуги уже начинался следующий.

Неторопливо развязывая галстук, Себастиан шел по холлу к своей спальне. Душу постепенно затягивал знакомый холод. Больше всего он ненавидел этот час — час, когда новый день борется с ночью и ни свет, ни тьма не несут надежды.

Себастиан знал, что сильнее всего он ощущает холод именно на рассвете. В такой предрассветный час ему всегда казалось, будто он опутан ледяным серым туманом.

Но сейчас это чувствуется не так остро, как раньше, подумалось ему, ведь его ждала Прюденс. Скоро он сможет отогреться ее теплом. Как же он жил без нее все эти годы?

Себастиан открыл дверь своей спальни и понял, что в ней кто-то есть. В его кровати спала Прюденс — к себе она не пошла. Рядом свернулся клубочком Люцифер. Кот открыл свои золотистые глаза и не мигая уставился на Себастиана.

Себастиан приблизился к кровати и какое-то время тихо стоял, глядя на Прюденс. Волосы распущены, с одного плеча соскользнула бретелька ночной сорочки. Она казалась такой теплой, мягкой и невинной. Благодаря ей он больше не чувствовал себя одиноким.

Себастиан подошел к маленькому столику, на котором стоял графин с коньяком. Налил себе рюмку и сел в кресло перед окном дожидаться рассвета.

И тут же рядом возник Люцифер. Он мягко прыгнул Себастиану на колени и устроился поудобнее, наблюдая вместе с хозяином за борьбой дня и ночи.

Себастиан погладил кота, и сделал глоток из бокала.

— Себастиан?

— Это я, Денси.

Т)н услышал, как она спрыгнула с кровати, подбежала к нему и, встав за спиной, положила руки ему на плечи.

— Все в порядке? — тихо спросила она. — Разговор с Келингом прошел так, как вы планировали?

— Да. — Себастиан перестал гладить кота и взял ее руку в свою. — Думаю, он скоро уедет из Англии. Прюденс тихонько сжала его пальцы:

— Я знала, что вы об этом позаботитесь, милорд.

— Вот как?