А потом они, как видно, докопались до цели, то есть до клада Волчьего Пастыря. Никакого скрежета когтями по сундуку я не услышал, зато Сашок в какой-то момент издал такой стон, что стало ясно – ему очень, очень больно.

Но оно и понятно – когда в тебя запускает руку призрак, тут поневоле взвоешь. А самое страшное, что ты его не видишь.

И вот с чего я решил, что колдунья Клавдия была немолода? Вовсе нет. Похоже, при жизни она была довольно интересной женщиной средних лет, далекой от поры увядания. Правда, сейчас она, конечно, выглядела сильно не ахти, и черноты внутри нее хватало. Тут, видно, одно на другое наложилось – и природная склонность к недобрым делам, и осознание того, что ее убил тот, с кем она была близка, и осознание собственной беспомощности. Да и атмосфера этого гиблого места свою роль сыграла.

– Отпусти его, – велел я, спрыгивая в яму и доставая нож из ножен. – Слышишь меня? Отпусти, и получишь свободу. Даю слово Ходящего близ Смерти.

Ничего мне Клавдия не ответила, лишь зубы оскалила да вторую руку в Сашка запустила, отчего тот, чуя погибель, заныл тоненько, как плачущий ребенок.

– Жанна, не стоим! – гаркнул я. – Тащите его наверх! Там ее власти нет.

Мои подручные мигом поняли, что от них требуется, скользнули в яму и сдернули дергающееся тело волка с рук Клавдии, как мясо с шампура, а после вытащили его наверх. Бедный оборотень только тихонько подвывал от страха и непонимания происходящего.

– Еще раз предлагаю – разойдемся миром, – предложил я призраку, который резко развернулся ко мне и теперь недобро сверлил меня своими глазами, до краев наполненными мертвящей чернотой. – Того, кто тебя сюда заточил, давно нет на свете, отомстить ему не получится. Давай я помогу тебе просто уйти. Это хорошее предложение, Клавдия. Выгодное. Да, там, куда ты попадешь, хорошего ждать не приходится, но это лучше, чем веками сидеть в этом овраге и копить злобу. Тем более что выбора у тебя нет, не будет никаких веков, все закончится здесь и сейчас. Ты слышала, кто я, значит, все понимаешь, верно?

Я был уверен в том, что и на этот раз ничего у меня не получится, что не захочет эта душа доброй волей покинуть опостылевший ей свет. И главное, вот какой ей смысл за нежизнь цепляться? Ладно тот же Рагулин, у него была цель, он берег свое добро. Да, прекрасно понимая, что ему от него пользы нет и не будет, но это какая-никакая, но цель. Все же свое, не чужое. А тут-то в чем изюм?

Но нет, Клавдия, дослушав меня, на секунду застыла, после перестала скалить зубы, а следом за тем протянула ко мне свои руки, как бы говоря: «Делай свое дело, ведьмак. Я согласна». Причем я сразу понял – это не ловушка, не способ добраться до моего горла. Она на самом деле хочет уйти. Это был правильный выбор. Жалко только, что такие, как она, редко слушают голос оставшегося у них разума.

А перед тем как Клавдия навсегда исчезла из этого мира, чернота внутри нее стала не такой непроглядной. Надеюсь, это говорит о том, что все-таки каждый из нас имеет свой шанс на прощение. Пусть мизерный, но имеет.

– И что, Дормидонт, ты до сих пор считаешь, что его работа не стоит трети клада? – сказал Швецов, когда я выбрался из ямы и начал отряхивать джинсы. – А?

– Стоит, – выдохнул Сашок, уже снова принявший человеческий облик и массировавший грудь. – Как по мне.

– Твоя очередь, Хранитель, – недовольно сдвинул брови вожак стаи. – Делай свою работу.

Швецов иронично на него глянул и спрыгнул в яму.

И, как водится, в тот момент, когда он выволок из земли небольшой сундучок, у меня в кармане закурлыкал смартфон.

– Да елки-палки, – достал я его с твердой уверенностью в том, что сейчас сброшу вызов, но, глянув на экран, все же решил на него ответить: – Александр, слушаю вас. Только говорите быстро!

– Ираклия Чхирхаву через два дня доставят в Москву, – безразлично, словно робот, произнес помощник Носова. – У вас будут сутки, чтобы сделать то, ради чего его сюда привезут. На следующий день он должен вернуться обратно в колонию.

– Прекрасная новость! – обрадовался я, глядя на то, как Швецов спрыгивает в яму. – Порадовали! Спасибо!

– Сразу предупреждаю, я лично стану сопровождать Чхирхаву все то время, пока он находится в столице, – добавил Александр. – Илья Николаевич отдал мне распоряжение лично проследить за его безопасностью.

– Он так переживает за жизнь этого человека? Он для него так важен? Я чего-то не знаю?

– Если он умрет, то у Ильи Николаевича могут возникнуть определенные проблемы, – пояснил помощник Носова. – Он лично улаживал этот вопрос, потому и претензии выставят именно к нему. А рядом с вами, тезка, люди мрут как мухи.

– Не все, – добавил чуть обиды в голос я. – Некоторые, наоборот, выздоравливают.

– Не суть, – оборвал меня Александр. – Просто имейте в виду, никаких «выйди на минутку» или «оставьте нас ненадолго» я слушать не стану. Предупреждаю сейчас, в моменте, чтобы после недопонимания не случилось.

– Хорошо, – согласился я. – Вы сказали – я услышал. Нет так нет. Тогда, как узник в Москву прибудет, меня наберите. И сразу можете ориентироваться на то, что он понадобится мне вечером, в районе часов девяти-десяти. Куда его доставить, я вам скажу.

Интересно, он уже знает, как я его людей в кювет определил? Хотя о чем я? Конечно, знает.

– Гляди, гляди, хозяин, – подергал меня за штанину Родька. – Клад!

И верно, Швецов тем временем выковырял из плотной глинистой земли совсем небольшой сундучок и присел около него на корточки.

– А сейчас нельзя мне точный адрес назвать? – спросил Александр. – Хотелось бы изучить это место.

– Сейчас нельзя, – ответил я. – Сам пока не в курсе. Все, извините, времени совсем нет. Спасибо за информацию!

Я убрал смартфон в карман и с интересом стал наблюдать за происходящим. Не знаю почему, но казалось, что сейчас произойдет что-то эдакое, необычное, до того мной невиданное.

Но нет. Ничего особенного не случилось. Просто в какой-то момент Валера поднял голову вверх, словно провожая кого-то взглядом, после отряхнул джинсы от налипшей на них земли, ухватил сундучок за кольцо, приделанное к крышке, и буднично произнес:

– Вот и все. Саш, дай руку, я выберусь отсюда.

Когда он оказался наверху, Дормидонт тоном, который кроме как приказным назвать было нельзя, произнес:

– Ты мне добро отдай. Наше оно.

– Наше, – согласился с ним Валера. – Общее. До той поры, пока не поделим.

– А до того пусть оно у меня побудет, – потребовал старик. – Так правильно.

– Что, кто-то может на нас напасть и найденное отобрать? – показно удивился Валера, перехватив сундучок в левую руку, а правую уперев в бедро и немного задрав при этом футболку. Посыл этого жеста мне был предельно ясен, я тоже положил ладонь на рукоять ножа, а после встал с Хранителем Кладов плечом к плечу. – Так нет же вокруг никого. Одни птицы. Кого нам бояться?