Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А Муса?.. Как он без меня? — едва сдерживаю слёзы.
— Муса и кормилица отправятся с тобой, — сухо заявляет Ханар. — Теперь вы, —переводит взгляд на Рахата и Гюле. — Убирайтесь из дворца! Всё ваше имущество останется здесь — живите как хотите. Вон!
Лекарь и его тайная возлюбленная быстро покидают зал. Хорошо хоть Хан их за стены города не выставил.
— Брат мой, — Шахаан подаёт голос, — тебе не кажется, что ты слишком мягок в наказаниях? Всех виновных следует отправить в темницу.
— Ещё слово — и в темницу отправишься ты! — Хан отвечает ему с яростью. — Джинн! — зовёт Меха, и тот мгновенно оказывается рядом. — Уведи Аишу и проследи, чтобы она собралась как можно быстрее.
Мех может за мгновение перенести меня в покои, и он готов это сделать. Но я так ничего и не сказала мужу!
— Стой! — выставляю руки вперёд, останавливая джинна. — Хан, послушай, — поворачиваюсь к мужу, — твой брат плетёт против тебя заговор. Он собирается занять трон…
— Конечно! — громко фыркает Шахаан, перебивая меня. — Она тебе сейчас и не такое расскажет, Ханар. Ты сам видел, как ловко она всё устроила с Лейлой!
— Ты сейчас делаешь только хуже, Аиша. Прими наказание и задумайся. Это всё, о чём я тебя прошу, — в голосе мужа играют едва заметные мягкие нотки.
— А я прошу тебя быть осторожнее, — касаюсь его руки кончиками пальцев. — Шаху нельзя доверять.
Это всё, что я могу сказать мужу на прощанье. Он прав — от моих слов сейчас только хуже. Что бы я ни сказала, это будет выглядеть как попытка избежать наказания и очернить Шахаана.
Горько, больно и страшно. Я ухожу.
Глава 37. Невыполнимые условия
Глава 37. Невыполнимые условия
— Лейла пыталась тебе объяснить, что её оговорили, — распинается Шахаан у меня за спиной, — но ты поверил какой-то служанке! Это самая большая глупость, которую ты мог совершить, Ханар! — не стесняясь, упрекает меня. — Ты должен немедленно вернуть Лейлу во дворец!
Брат вошёл во вкус и с удовольствием дерзит. Пользуется моим молчанием, не зная, что это безмолвие не сулит ему ничего хорошего. Да и драконицу возвращать я не собираюсь.
— Если ты думаешь, что мои чувства к Аише угасли, то сильно ошибаешься, — поворачиваюсь к Шаху и смотрю ему в глаза. — Девочка оказалась в самом центре змеиного клубка и утратила веру в справедливость. В этом есть и моя вина.
— Твоя вина? В чём же она, брат? — Шахаану мои слова кажутся смешными, и он не скрывает веселья.
— Аиша просила меня выслать Лейлу из дворца, но я медлил с этим. Будь я мудрее, девочка не решилась бы на такой отчаянный шаг.
— Бред! Эта девчонка — волчица в овечьей шкуре, — уверенно заявляет Шах. — А ты продолжаешь делать вид, что это не так. Всё может закончиться печально. Для тебя.
— Это так, — киваю и, сложив руки за спину, шагаю по залу. — В воздухе витает аромат опасности. Ты чуешь его, Шахаан?
— Я здесь при чём? — он разводит руками.
— Считаешь, я глухой? — теперь время злого веселья для меня. — Или слепой? — ёрничаю. — Я давно наблюдаю за тобой, брат, и прекрасно понимаю, чего ты хочешь.
— Драгхалла! Неужели ты поверил этой девчонке, Хан?!
Шах снова разыгрывает передо мной представление. Это уже случалось не раз и не два. Я был благодарным зрителем, но никогда не верил в искренность брата.
— Докажи свою верность — откажись от права на трон, — ставлю неожиданное условие Шаху.
Брат как никогда задумчив. Он трёт подбородок и поглядывает на меня. А ведь есть о чём подумать! Если он откажется от законного права на трон, то в случае моей кончины его займёт Муса. А если Муса не успеет к тому времени достичь совершеннолетия, то это место достанется его матери — Аише.
— Ты окончательно сошёл с ума, брат, — Шахаан с ухмылкой качает головой.
— Мне плевать, что ты думаешь обо мне, Шах, — пресекаю попытку манипулировать мной. — Через два дня я соберу в этом зале самых влиятельных драконов Бушары, моих советников и военачальников. И либо ты откажешься от права на трон, либо я отправлю тебя за ворота города.
— О чём ты, брат? — Шах, видимо, думает, что я блефую. — Тебе не справиться без меня. Ты даже ритуал призыва дождей в одиночку не осилишь.
— А ты? Или не задумывался об этом? — хмыкаю. — Для тебя главное — получить власть, а что будет с городом и его жителями — неважно.
— Всё не так… — хрипит Шахаан. — Если бы я правил Бушарой — народ бы меня любил.
— Вот ты и признался, брат, — ставлю точку в нашем диалоге. — Через два дня, — напоминаю ему о неотвратимом событии и шагаю к дверям. — Не откажешься от трона — окажешься за воротами Бушары, — оставляю амбициозного дракона наедине с мыслями.
***
Вещи погружены в карету, я собрана, и Муса готов к переезду в новый дом. Малыш кряхтит в импровизированном слинге на моей груди. Ждём только кормилицу. Говорят, у бедняжки случилась истерика. Ей придётся покинуть дворец аж на целый месяц — какой кошмар! Топчусь у кареты, ожидая, когда кормилица с тонкой душевной организацией придёт в себя и соизволит явиться сюда.
— Госпожа, вы кое-что забыли! — из дворцовой арки выходит Дамла.
Она сжимает в руках лампу, в которой когда-то заперла себя Уле.
— Зачем она мне? — беру в руки металлическую утварь. — Там, куда нас отправляют, недостаточно освещения?
— Уле внутри, — шепчет Дамла.
— Но-о… владыка сказал, что только кормилица может отправиться с нами.
— Плевать мне, что он там сказал! — из лампы доносится глухой голос моей джинны. — Я вас не брошу. И вообще, вы забрали из дворца лампу. Откуда вам знать, что внутри я, а не масло?!
Ох… Произвол, конечно, но спорить с Уле бесполезно — я уже успела это понять.
Ставлю лампу
