— Что? — Элизабет не поверила своим ушам.

— Это правда. И частично по моей вине. — Она с несчастным видом повернулась к Элизабет. — Мы… Бен и я, встретились сегодня рано утром и решили погулять перед работой. Мы стараемся проводить вместе как можно больше времени, — робко объяснила она.

— Понимаю.

— Ну и вот, сегодня утром мы совершенно потеряли представление о времени. Видите ли, Бен попросил меня стать его женой.

— Кэрри! Как прекрасно! Это должен быть счастливейший день в твоей жизни!

— Да, он именно так и начался, но потом… потом оказалось, что мы опаздываем на работу… Я бежала всю дорогу! Но вот Бен… — она безнадежно оборвала на полуслове.

Элизабет удивленно смотрела на нее.

— Ты хочешь сказать, что Александр Бурк выгнал его за то, что он на несколько минут опоздал сегодня утром?

— Это правда, мисс Трент. Такое уже случалось один или два раза. Хозяин обычно не обращал на это внимания. Но тут, однако, мистер Бурк рассердился на Бена. Верфь с трудом справляется с потоком правительственных заказов на корабли, и мистер Бурк считает, что сегодня его люди должны работать особенно усердно. — Она вздохнула и снова вытерла глаза носовым платком. — Во всяком случае, он уволил Бена сегодня утром, причем сделал это публично! Бен просто в бешенстве! Он поклялся, что не вернется на верфь, даже если Александр Бурк будет умолять его на коленях! Теперь, — Кэрри снова глубоко вздохнула, — мы должны отложить нашу свадьбу. Бен сказал, что будет искать другую работу, но сейчас это не так просто. — У нее из глаз снова полились слезы, и она закрыла лицо руками. — Мисс Трент! Я не знаю, что нам теперь делать!

Элизабет погладила ее по плечу. По мере того как Кэрри рассказывала, Элизабет приходила в себя. И теперь она произнесла:

— Кэрри, я хочу, чтобы ты успокоилась. Все устроится.

Девушка, посмотрела на нее недоверчиво.

— Обещаю тебе это. Все устроится в скором времени, — повторила она твердо. — А теперь вытри слезы и дай, пожалуйста, мое платье. У меня сегодня еще множество важных дел.

Она покинула магазин, уверив Кэрри, что все будет хорошо, но знала, что та ей не поверила. На улице Элизабет сбросила маску сострадания и позволила бушующему в ней гневу выйти наружу. Она села в экипаж, не сказав груму ни слова, и просидела так в полном молчании всю дорогу домой. Когда приехала, было обеденное время, поэтому точно знала, где найти Алекса: он всегда проводил час перед обедом в своей библиотеке, просматривая документы.

Элизабет резко постучала в дверь, не дожидаясь ответа, открыла ее и вошла.

— В чем дело? — Алекс сидел за низким ореховым письменным столом, черные волосы всклокочены и спадали на лицо. Он выглядел усталым, под глазами виднелись круги, а рот был искривлен в нетерпеливой гримасе.

— В чем дело? — повторил Алекс, глядя на нее.

Элизабет захлопнула за собой дверь и приблизилась к столу. Руками она уперлась в бока, так что вид у нее был весьма вызывающий.

— Ты выглядишь усталым. У тебя был, наверное, трудный день? — спросила Элизабет спокойным голосом.

— Именно так и было. Сейчас на верфи много работы, но чрезмерно мало времени и рабочих рук, — ответил он устало.

— Понятно. Именно поэтому ты увольняешь одного из своих лучших работников. — В этот раз она уже не скрывала ядовитую интонацию в голосе.

Наступило молчание, во время которого они смотрели друг на друга, и глаза Алекса постепенно угрожающе сужались.

— Вот в чем дело! — прорычал он. — Значит, ты пришла за него просить, не правда ли? Я должен был догадаться. Так что, Бен Тукер один из твоих любовников, Лиззи? Ты всегда была увлечена им, разве не так?

— Все правильно, проклятый дурак! Увлечена им! И ничего больше! — Она тяжело дышала, несмотря на свою решимость сохранять спокойствие. — Надо полагать, дружба является чем-то таким, чего ты не способен понять, но это теперь уже не важно. Я хочу знать, почему ты увольняешь одного из своих наиболее проверенных людей, когда ты только что сказал мне о нехватке людей и времени.

— Он сегодня утром опоздал. И не в первый раз. Для этого нет Никакого оправдания.

— Сегодня у него состоялась помолвка!

— Что?! — Ему в лицо бросилась кровь, он в бешенстве вскочил на ноги. — Помолвка? С тобой?!

Элизабет расхохоталась:

— Ты когда-нибудь слушаешь, что я тебе говорю? Бен — мой друг, и это все, что есть между нами. Он сделал предложение Кэрри Петерсон как раз сегодня утром.

— Петерсон? Дочке Джона Петерсона?

— Да. Я сегодня разговаривала с ней, и можешь быть доволен — ты сделал ее несчастной в день, который должен был стать одним из счастливейших в ее жизни. И Бена тоже.

Алекс стремительно сел в кресло. Пальцы запустил в копну своих черных волос.

— Черт возьми!

— Правильно. — Элизабет села в кресло с изогнутой спинкой, стоящее напротив стола, и принялась изучать его лицо.

— В самом деле, почему ты выгнал его за такую пустяковую провинность? Наверняка такое с ним случалось редко.

Он вздохнул.

— Очень редко. Все было так, словно… Ну, хорошо, я сегодня раздражен — у нас произошли неприятности, совершенно выбившие меня из колеи. Через несколько дней я должен уехать.

— Уехать? — Это слово вырвалось у нее гораздо более пронзительно, чем она сама этого желала. — Куда?

— Нужно выйти в каперский поход на «Шершне» вокруг восточного побережья. Мне дан особый приказ. Симс и некоторые из прежней команды со мной, но придется взять и новых. Мы отправляемся на следующий день после бала, будем отсутствовать месяц или два. Складывается впечатление, что континентальному флоту требуется некоторая диверсионная деятельность.

— Это звучит устрашающе.

Он пожал плечами, и на его губах заиграло подобие улыбки.

— Ты хочешь сказать, что будешь скучать обо мне, Лиззи?

Элизабет посмотрела на него.

— А как ты думаешь?

Снова наступило молчание, во время которого он старался прочесть выражение ее глаз. Наконец оставил свои попытки и произнес с горькой усмешкой:

— Думаю, будет лучше, если я решу проблему с Беном до отплытия.

— Как ты собираешься это сделать? Если верить Кэрри, сегодня утром он был просто в бешенстве и поклялся, что не вернется на службу к тебе, даже если ты будешь умолять его на коленях.

Алекс засмеялся.

— Неужели?! Держу пари, что смогу переубедить его. У меня не было ни малейшего представления о том, что мальчик хочет жениться. Наверное, здесь поможет повышение жалованья.

— Александр Бурк! — неожиданно для самой себя провозгласила Элизабет обвинительным тоном. — Признавайся: ты сожалеешь о том, что выгнал его со службы! Признаешься?