После нападения Гитлера на СССР Литвинов опять понадобился: несмотря на нелюбовь к нему Молотова, его назначили послом в США, где он пробыл до августа 1943 г. Вернувшись в Москву, он участвовал в работе комиссий, международных конференциях, а июле 1946 г. на другой день после его 70-летия, которое никак официально не отмечалось, ему вручили приказ об увольнении с дипломатической службы.

Умер он через пять лет, 31 декабря 1951 г. и, как говорят, спал все это время с револьвером под подушкой, ожидая ареста… Его, по словам Хрущева, намеревались убить: «Таким же образом (как Михоэлса. – Авт.) хотели организовать убийство Литвинова. Когда подняли ряд документов после смерти Сталина и допросили работников МГБ, то выяснилось, что Литвинова должны были убить по дороге из Москвы на дачу. Есть там такая извилина при подъезде к его даче, и именно в этом месте хотели совершить покушение. Я хорошо знаю это место, потому что позднее какое-то время жил на той самой даче. К убийству Литвинова имелось у Сталина двоякое побуждение. Сталин считал его вражеским, американским агентом, как всегда называл все свои жертвы агентами, изменниками Родины, предателями и врагами народа. Играла роль и принадлежность Литвинова к еврейской нации».

Однако согласно воспоминаниям такого информированного человека в советском руководстве, как Микоян, записанным автором книги «Рядом со Сталиным» В. М. Бережковым, Литвинова все-таки убили.

Бережков передает разговор с Микояном:

– Я хорошо знаю это место, неподалеку от дачи Литвинова. Там крутой поворот, и когда машина Литвинова завернула, поперек дороги оказался грузовик… Все это было подстроено. Сталин был мастером на такие дела. Он вызывал к себе людей из НКВД, давал им задание лично, с глазу на глаз, а потом происходила автомобильная катастрофа и человек, от которого Сталин хотел избавиться, погибал. Подобных случаев было немало. Такая катастрофа произошла и с известным актером еврейского театра Михоэлсом, с советским генконсулом в Урумчи Апресовым и с другими.

– У Сталина была причина расправиться с Литвиновым, – продолжал Микоян. – В последние годы войны, когда Литвинов был уже фактически отстранен от дел и жил на даче, его часто навещали высокопоставленные американцы, приезжавшие тогда в Москву и не упускавшие случая по старой памяти посетить его. Они беседовали на всякие, в том числе и на политические, темы.

В одной из таких бесед американцы жаловались, что советское правительство занимает по многим вопросам неуступчивую позицию, что американцам трудно иметь дело со Сталиным из-за его упорства. Литвинов на это сказал, что американцам не следует отчаиваться, что неуступчивость эта имеет пределы и что если американцы проявят достаточную твердость и окажут соответствующий нажим, то советские руководители пойдут на уступки. Эта, как и другие беседы, которые вел у себя на даче Литвинов, была подслушана и записана. О ней доложили Сталину и другим членам политбюро. Я тоже ее читал. Поведение Литвинова у всех нас вызвало возмущение. По существу, это было государственное преступление, предательство. Литвинов дал совет американцам, как им следует обращаться с советским правительством, чтобы добиться своих целей в ущерб интересам Советского Союза. Сперва Сталин хотел судить и расстрелять Литвинова. Но потом решил, что это может вызвать международный скандал, осложнить отношения между союзниками, и он до поры до времени отложил это дело. Но не забыл о нем. Он вообще не забывал таких вещей. И много лет спустя решил привести в исполнение свой приговор, но без излишнего шума, тихо. И Литвинов погиб в автомобильной катастрофе…»[229].

* * *

Отношения нового правительства советской России с Великобританией складывались очень неровно. Именно Великобританию большевики считали своим главным противником, так как эта ведущая страна Запада была самым важным оплотом капитализма, но одновременно они не оставляли попыток установления дипломатических отношений с ней. Еще с первых дней взятия власти в России эта задача являлась одной из приоритетных для большевиков – был необходим доступ к новейшим технологиям, было необходимо продавать хотя бы что-то (в частности, одной из важных статей дохода были награбленные драгоценности).

С первых лет руководители советской России проводили двойную политику по отношению к Великобритании. С одной стороны, они ухаживали за нею, рассчитывая получить торговые выгоды, а с другой, занимались оголтелой пропагандой. Руководители Советского Союза совсем не скрывали своих далеко идущих целей. Как откровенничал Бухарин, «коренное противоречие между СССР и капиталистическими странами может быть разрешено только мировой революцией… Мир будет принадлежать либо нам, либо буржуазии. Вечное сосуществование пролетарских организаций и капиталистических государств есть утопия. А поэтому в перспективе у нас неизбежная вооруженная борьба между нами и капиталистами».

СССР проводил широкие шпионские операции против Великобритании, шпионаж большевиков пронизал многие стороны английской жизни – ведь у них были безотказные союзники в виде Британской коммунистической партии, которая была «интеллектуальным рабом Москвы». Один из британских делегатов на съезде Коминтерна писал после возвращения из Советской России: «Совершенно очевидно, что для многих коммунистов Россия – это не страна, на опыте которой они могут учиться, а недосягаемая святая святых, перед которой они падают ниц, словно благочестивые мусульмане, обращающие свой лик в сторону Мекки во время молебна»[230].

В 1920–30-е гг. для СССР не было более ужасного и страшного врага, чем Англия. Она долгое время выполняла роль пугала для оболваненного населения Советской страны, которое беспрерывно «просвещали», насколько коварной была она, каждую минуту замышляющая напасть на беззащитный Советский Союз, официальная коммунистическая пропаганда поддерживала постоянное состояние ожидания войны: ведь официально заявлялось, что «английское правительство в лице Чемберлена, Болдуина и Черчилля, как псы, сорвавшиеся с цепи, хотят задушить ход нашей социалистической революции»[231].

Комсомольский поэт Безыменский поместил в газете «Правда» такое выразительное стихотворение:

Прочитав этот бред, легко внушаемые толпы выходили на организованные демонстрации с плакатами «Лорду – в морду».