—Огорчен исчастлив одновременно,— тихо обронил я.— Нотакова жизнь.

Всё произошло заодно жалкое мгновение, асекунду спустя раздался довольный гогот Шайдена, ведь вся его мощь вновь вернулась ксвоему владельцу.

—ГЛУПЕЦ! КАКОЙ ЖЕТЫГЛУПЕЦ!!! ТЫСАМ ПОДПИСАЛ СЕБЕ ПРИГОВОР, СМЕРТНЫЙ!!!— заливисто рассмеялся он.— ТАК СТАРАЛСЯ, АВСЁ ЗАГУБИЛ СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!

—Да, захлопнись тыуже!— рявкнул разъярённо Пал.

Крылья мироходца вновь налились подавляющей мощью энергией, авего руках блеснули улаксы. Тот практически навсех парах рванул всторону пожирателя, новметре отсвоего врага был заблокирован силой порчи.

—Бесполезно,— злорадно усмехнулся бывший хранитель, начиная вновь принимать эфемерное состояние.

Однако янедал ему этого сделать.

Ритм угасания…

—Тыплохо слушал меня,— равнодушно пробормотал я.

Разрываемое стихиями тело смолниеносной скоростью телепортировалось прямиком кхасту, напрочь проигнорировав всю его порчу, амоя рука грубой хваткой легла прямо наего лицо.

—Яведь уже сказал, что это конец… идля тебя идля меня.

Телепортационный рывок выдался таким жестремительным, как ипрошлый, адолю вдоха спустя Шайден, яиПаллад скрылись зазавесой матово-чёрных врат.

Незнаю почему, нопереход насторону мёртвого мира сопровождался тем самым тошнотворным чувством. Неуспел яопомниться, как вся наша троица оказалась вуже знакомой полутьме мёртвого мира, аединственным источником света были пылающие бирюзой крылья картара имой стихийный вихрь.

—ТЫЕЩЕ БОЛЬШИЙ ИДИОТ, ЧЕМ ЯСЕБЕ ПРЕДСТВЛЯЛ!!!— раздался веселый смех хаста.— ТЫСОВЕРШИЛ ОШИБКУ! ОГРОМНУЮ ОШИБКУ!!! ВСЕ… ВСЕ КОМНЕ!

Ненужно быть мудрецом, чтобы понять, кого именно звал бывший хранитель, ведь уже пару секунд спустя вновь раздался кровожадный рёв амместов ирилимов, аколичество враждебных аур было попросту несосчитать.

—Мой реанорский друг, это же…— ошеломлённо пробасил Драгун, резко оборачиваясь квратам.

Однако яего уже почти неслушал. Непотому что нехотел, апотому что это было намного выше моей меры. Под напором четвертого оборота сознание медленно угасало, аэту войну пора быуже изакончить.

—Тыдействительно меня плохо слушал, Шайден… Если вообще слушал…

Первый запрет Высшей речи. Нарушение договора ипервого завета.

Первое табу. Сфера слияния пределов.

Первая запретная техника Высшей речи.

Четырёхстихийное слияние.

Эфир молнии, эфир первозданной тьмы, эфир первозданного света иэфир ветра…

Суть Реанора… Истребление всего сущего…

Честно сказать, нополовину техники всвоём нынешнем состоянии явидел словно втумане, потому как вполумраке вспышка уничтожающих стихий казалась ослепляющей. Сотни, если нетысячи пожирателей гибли один задругим снеистовыми воплями боли. Безумствующая магия незнала нипощады, нижалости.

Напротяжении пяти вдохов техника истребляла всё, дочего только могла дотянуться. Правда, сами врата так иостались несокрушимы. Похоже, гипотеза Аллейды неоправдалась, ведь пространственную арку лишь слегка тряхнуло, ноона мгновенно пришла внорму. Хотя подобное внынешних реалиях совсем неважно. Яисам немогу еёуничтожить, нознаю тех, укого получится это сотворить.

Ктому жеводно измгновений пока стихии продолжали бесчинствовать, я, наконец-то смог отыскать то, что хотел… Точнее того, кого хотел. Имой взгляд тотчас сфокусировался надалёком сгустке порчи.

—Яотсрочил для тебя неизбежное, нотывсё равно неспасёшься, Шайден, поэтому повторю впоследний раз,— меланхолично прошептал я, вновь обращаясь кмощи четвертого оборота.— Тебе конец…

Ритм угасания…

Вмёртвом мире небыло смысла сдерживаться, иянесдерживался. Жизни тех пожирателей, которые несгинули вгорниле прошлой техники уносил ссобой вихрь. Хаст находился всамой гуще амместов ирилимов, нодля сына Реанора, который нарушил уже два завета, всё это сейчас было неболее, чем пустой звук.

Ячувствовал, как жизнь где-то глубоко внутри медленно истончается. Похоже, мне предназначалось куда меньше времени, чем ясебе оставлял. Однако секунду спустя тело переместилось туда, куда необходимо, амоя рука, преодолев один заслон порчи задругим иразрушив все препятствия, легла наэфемерную глотку Сайдайна.

Ивего глазах отныне небыло нинасмешки, никакой-либо радости, аполчища тварей после увиденного, жалобно воя искуля, немыслимым образом отхлынули отнас вразные стороны, тем самым затаившись вгустом мраке мёртвого мира.

—К… как?— прошелестел шокировано Шайден, находясь под эффектом поля моего подавления.— Я… яхаст… Япожиратель миров… Яиесть порча… Тогда… как? Стоп!— вдруг выдохнул пораженно он, уставившись вначале навсе мои метаморфозы, азатем заглянул вглаза.— Неможет этого быть… ты… Ячувствую оттебя силу девы необъятной пустоты… Как… как тысвязан сБездной? Кто ты? КТО… КТО ТЫТАКОЙ НАСАМОМ ДЕЛЕ⁈

Вот как, получается. Так онзнает Бээаллинарэ. Хотя это неудивительно.

—Неважно, кто я.Сейчас важно то, кем ябыл. Когда-то давно ябыл заботливым братом исыном,— грустно усмехнулся я, напитывая допредела силой четвертого оборота обнаженный джад исдерживая себя отфинального удара.— Асовсем недавно ябыл любящим мужем иотцом. Нопервого меня лишили насильно, аотвторого пришлось отказаться добровольно… Иугадай ИЗ-ЗА КОГО? Ясделал это, чтобы они всегда были вбезопасности, ноя… янехотел этого! ЯХОТЕЛ ИНОГО!!! Так познай же… ПОЗНАЙ МОЙ ГНЕВ ИЯРОСТЬ НАСВОЕЙ ШКУРЕ, НИКЧЕМНАЯ ПАДАЛЬ!!!

Один… Второй… Третий… Четвертый… Десятый… Двадцатый… Пятидесятый… Сотый…

Вматериальную форму Шайден вернулся после тридцатого, адальнейшие колющие ирассекающие удары янаносил дотех пор, пока тело пожирателя непревратилось воблезлую плоть. Повсюду оказались разбросаны лишь куски смердящего мяса. Для меня всё это превратилось всамую настоящую пытку. Япродолжал бить даже тогда, когда отхаста практически ничего неосталось, авмоих руках повисла только изуродованная голова свыпученными глазами, причем срезана она была самым грубым колющим методом.

Горечь. Боль. Страдания. Глупость. Бессилие. Явкладывал всвою печаль всё, что уменя было… Точнее все, что осталось отгордого реанорца. Ведь теперь уменя ничего небыло… совсем ничего…

—Тымолодец, мой реанорский друг…— вдруг раздался заспиной голос картара.— Поэтому хватит…

Нодосамого последнего момента тот нерешился подойти ближе, прикоснуться иужтем более ондержался как можно дальше отвихря стихий, который меня объял.

—Этого достаточно… Это конец… Мыпобедили… Осталось совсем немного…

—Да… Конец…— прошелестел безжизненным тоном я, отбрасывая отсебя голову, которую еще ввоздухе испепелил своей энергией картар.— Победили…