— Разве не увидим мы, как управляется с копьем лучший рыцарь Англии?

— Он вынужден потакать ее величеству, — шепотом ответствовала Мэри. — Она ждет ребенка. Пожалуй, Екатерине следует отдать должное. Она преуспела там, где потерпели неудачи все «старожилы» Совета. Еще когда король был совсем юным, они рвали на себе волосы оттого, что его могут ранить или, не приведи Господь, убить. И только королеве удалось убедить Генриха в необходимости пропустить первые турнирные схватки и любоваться мастерством своих рыцарей со стороны.

— Как интересно! Никогда бы не подумала, — понизив голос, пробормотала Рене. — Что же до того, что она уберегла его от опасностей… Хм. Полагаю, ее величество настолько возгордилась своей маленькой победой, что позволила лукавому супругу одурачить себя, поскольку по–настоящему опасные поединки начинаются как раз после того, как зерна очищены от плевел.

— Ох, Рене, из тебя получился бы выдающийся член Совета. Какая жалость, что ты родилась женщиной.

— Да, мой венценосный отец тоже частенько так говорил, — пробормотала Рене.

Мэри ласково взяла ее под руку.

— Ты знаешь, это ведь очень приятно — быть женой. Тебе не стоит этого страшиться.

Рене изумленно уставилась на подругу, чувствуя, как вдруг тяжело забилось сердце у нее в груди. Мэри задела ее за живое.

— И это говоришь мне ты, после того как побывала замужем за моим отцом?

В глазах Мэри заплясали озорные искорки.

— Чарльз не опускает копье после первой схватки.

Рене натянуто улыбнулась и приняла кубок розового вина из рук слуги, разносившего по галерее золотые чаши и тарелки с засахаренными фруктами. Она еще не изведала страсти, на которую намекала Мэри и которой предавалась с Майклом Анна, — и это выбило девушку из колеи сильнее, чем она готова была признаться даже самой себе.

Грохот барабанов и рев фанфар заставили умолкнуть оживленную аудиторию. Герольд объявил:

— Мастер Томас Найтли вызывает сэра Фрэнсиса Брайана au plaisant![60]

Брайан остановился у стартовой линии и опустил на лицо забрало. Его противник занял место на другом конце поля, откуда начинались две параллельные черты, между которыми протянулась невысокая деревянная ограда — палисад.

Король взмахнул платком, и всадники пустили коней вскачь навстречу друг другу, приподняв щиты и положив копья на луки своих седел. Из–под копыт тяжелых жеребцов во все стороны полетели грязь и куски дерна. Зрители, затаив дыхание, ожидали первого страшного удара… Из сотен глоток вырвался радостный крик, когда Брайан взял верх над своим более молодым соперником. Отовсюду неслись громкие аплодисменты, под звуки которых проигравший, понурив голову, выехал с арены, раскачиваясь в седле и еще не придя в себя после столкновения.

— Прекрасное выступление! — Король Генрих, не в силах сдержать восторг, несколько раз стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла и швырнул орден Святого Георгия своему торжествующему другу.

Следующими на ристалище должны были сразиться Стэнли и Лоуэлл. Стэнли подъехал к Мэг, протянул ей на кончике копья букет из бархатцев и попросил дать ему бант, который он мог бы повязать в знак того, что она выбрала его своим рыцарем. Рене наблюдала за влюбленными со смешанным чувством досады и зависти. Мэг открыто лучилась радостью и торжеством любви. Тем временем завзятые спорщики, которым ничто не грозило, строили догадки о том, какие физические увечья нанесет Стэнли своему противнику, поскольку исход этого поединка был предрешен и ни у кого не вызывал сомнений.

Но Стэнли проявил великодушие и, к вящему восторгу толпы, всего лишь выбил хвастуна из седла.

Состоялись еще два десятка поединков, начинающихся всегда одинаково — под громкий крик герольда, объявлявшего соперников, и приветственный рев зрителей. Впрочем, и заканчивались они так, как предвидела Рене: более титулованный боец, обычно входящий в число приближенных короля, одерживал очередную победу над незадачливой жертвой, зачастую повергая ее наземь, и получал из рук своего сюзерена орден. Герольд прокричал:

— Мастер Майкл Деверо вызывает сэра Уильяма Комптона au plaisant!

Мэг радостно захлопала в ладоши, подталкивая локтем Рене, чтобы та присоединилась к ней, когда на турнирное поле выехал Майкл верхом на своем черном жеребце. Бесполезно было отрицать, что, увидев, как он надевает шлем, Рене ощутила нешуточное стеснение в груди. Пиппин, щеголявший в ливрее красного и черного цветов, протянул своему господину копье и щит.

Лицо Майкла, зажатое с обеих сторон пластинами шлема, блестело от пота. Он не сводил глаз со своего противника, который терпеливо ожидал на противоположном конце поля, уже опустив забрало. Конь Майкла, горячась, встал на дыбы, подняв столб пыли. А вот с его хозяином происходило что–то неладное.

Майкл вдруг покачнулся в седле. Он выглядел каким–то неуверенным в себе, словно… словно ему вообще не хотелось драться. Он все не опускал забрало и судорожно хватал воздух широко открытым ртом. Зрители принялись сначала недоуменно перешептываться, а потом и улюлюкать.

— Ну, давай же, милашка! Не бойся, тебе будет совсем не больно! — донесся чей–то крик, и зрители разразились обидным хохотом.

— Ставлю десять фунтов на то, что он подожмет хвост, — злорадно заявил Норфолк.

— Неужели он откажется драться? — пробормотал король. Он оглянулся на Норфолка. — Ставлю двадцать фунтов.

Внезапно Майкл повернулся боком, перегнулся с седла и изверг содержимое своего желудка на землю. Толпа изумленно ахнула. Фавориты короля, неспешно попивавшие эль за раскладным столом у королевского шатра, громко загоготали. Пиппин протянул Майклу влажную тряпицу, чтобы тот вытер лицо. Спустя мгновение Майкл опустил забрало. Король поднял руку, и герольд объявил о начале схватки. Рев фанфар заставил Майкла подъехать к стартовой линии. Молодой человек поудобнее перехватил копье. Гул голосов стих, и над полем повисла хрупкая тишина. Платочек опустился. Подобно стрелам, сорвавшимся с тетивы, противники рванулись вперед; тяжелые рыцарские кони быстро набрали ход, всадники подняли щиты, целясь друг в друга копьями.

Рене не сводила глаз с Майкла, пока тот, умело управляя своим норовистым скакуном, мчался по арене, страшный в своей целеустремленной решимости. Соперники сблизились почти вплотную. Казалось, закованные в тяжелые латы гиганты неминуемо столкнутся с жутким грохотом, и девушка затаила дыхание, невольно поднеся руку к губам. Она не поменялась бы местами с этими сумасшедшими за все герцогства в мире.

В последнее мгновение Майкл приподнял копье — приняв на раненый бок страшный удар оружия своего противника, отчего, то разлетелось в щепки, принося ему выигрышные очки, и с невероятной точностью и силой поразил Комптона прямо в шлем. Комптон рухнул на землю, несколько раз перевернулся и замер.