При виде Майкла, излучающего мужскую силу и красоту, сердце Рене затрепетало. Когда молодой человек подъехал поближе, на его загорелом лице она прочла непоколебимую решимость. Надменно выдвинутая вперед нижняя челюсть выражала упрямство и целеустремленность, но в бирюзовых глазах читалось тщательно скрываемое беспокойство. И хотя его появление не произвело особого впечатления на остальных зрителей, ее соседи по галерее заметно оживились.

— Ого! Вы только взгляните, кто пожаловал составить нам компанию! — приглушенным голосом возвестила Мэг, бросив на Рене озорной взгляд. Лукавая улыбка мистрис Клиффорд как бы говорила: «Никто и не сомневался, что он появится. Разве могло быть иначе?»

Чувствуя, как предательский румянец заливает ее щеки, Рене ответила с деланной беспечностью:

— Не понимаю, чего он надеется достичь своей показной медлительностью. Не очень–то вежливый поступок с его стороны. Его величество может оскорбиться.

— По–моему, ты ошибаешься, — возразила Мэри. — Эдвард Вудсток, Черный принц Уэльса, имел привычку приезжать на турнир в одиночку, в черных доспехах, чтобы никто не узнал в нем наследника трона и не отказался преломить с ним копье. Это недвусмысленное заявление. Он хочет подняться высоко и проделать это изящно и смело. Гарри с одобрением отнесется к его поведению, вот увидишь.

Рене между тем внимательно разглядывала его величественную эмблему. Что–то она ей напоминала, но вот что именно, девушка сказать не могла.

— Ты же прекрасно понимаешь, что он увлекся тобой. Молодой человек влюбился без памяти. Чарльз говорит, что Тайрон — настоящий король Ирландии и что Майкл унаследует все его титулы и станет управлять страной вместо старика. Так что твой презрительный взгляд совершенно неуместен, Рене. Да, в его жилах нет ни капли королевской крови, но он честный, умный и славный малый, к тому же, его карьера явно идет в гору. Но главное — он ведь тоже тебе нравится. Поэтому совершенно ни к чему отвергать его ухаживания. На мой взгляд, лучше владеть замками в Ирландии, чем холстом и кистью в какой–нибудь глухой деревне, nе с'еst pas, chere аmiе?[57]

Рене перевела взгляд на предмет их горячей дискуссии. Ну, скажите, разве можно придумать что–либо более абсурдное и нелепое? Она здесь не затем, чтобы искать подходящего супруга. Она приехала в Англию, чтобы похитить могущественное оружие.

— Так–так, мой бесстрашный защитник! — приветствовал король опоздавшего воина, когда тот направил коня к судьям, чтобы вписать свое имя на «рыцарском древе».

Реплика его величества вызвала легкий шум на трибунах; зеваки изо всех сил вытягивали шеи, стараясь разглядеть этого самого «бесстрашного защитника», а заодно и узнать, чем он заслужил столь благожелательное отношение к себе самого короля.

«Мэри оказалась права», — вынуждена была признать Рене. Расчет Майкла на позднее прибытие оправдался полностью.

— Как поживаете, Деверо? Здоровы ли вы? — пожелал узнать Генрих. — Клянусь честью, нам бы не хотелось, чтобы вы истекли кровью у нас на глазах, получив удар копьем в свой раненый бок. Вы послужите нам лучше, если ограничитесь тем, что станете наблюдать за поединками, а не принимать в них участие. Что, кстати, говорят на этот счет доктора?

— Забота вашего величества проливает целительный бальзам на раны вашего покорного слуги, — ответствовал Майкл, слегка наклонив голову. — Доктор счел меня вполне здоровым для того, чтобы принять участие в турнире.

В разговор вмешался Комптон, прославленный рубака.

— Ага, зеленый новичок! Хочу предупредить: снимать кольца с шеста и метить копьем в деревянный манекен — хорошее, конечно, дело, но живой противник способен нанести ответный удар[58].

Этими словами Комптон перевел Майкла из разряда «бесстрашных защитников» в бесславную категорию «зеленых новичков».

— Вы уверены, что хотите выступить? — поинтересовался Бэкингем. — Рана в боку — не шутка. К тому же, это соблазн для ваших противников.

Король, прищурившись, метнул на герцога раздраженный взгляд.

— Мы нисколько не сомневаемся в том, ваша светлость, что мастер Деверо превосходно владеет оружием и сумеет отразить любой удар. — Обращаясь к Майклу, Генрих добавил: — Назовите моему секретарю имя вашего оружейника, поскольку я собираюсь заказать ему такой же комплект доспехов, как у вас. Майкл позволил себе улыбнуться.

— Если ваше величество соблаговолит принять мой собственный комплект, я почту это за величайшую честь. Хотя должен предупредить, что в них жарче, чем в аду. Пожалуй, к концу дня я попросту расплавлюсь в этих доспехах.

Генрих, его свита и придворные вокруг весело рассмеялись.

Пока свидетели последних событий на галерее перешептывались друг с другом, стремясь узнать побольше об этом неизвестном парвеню[59], приукрашенные россказни о подвигах Майкла, подобно лесному пожару, перекинулись с зубчатых башен на ярусы для зрителей рангом пониже и ряды простолюдинов за загородкой.

Тем временем по полю расставляли шесты с петлями для соревнований по снятию колец, цель которых заключалась в том, чтобы уже на этом этапе отсеять безнадежных соискателей. Каждому из участников давали три попытки снять кольцо с шеста копьем, верхом на коне, чтобы продолжить борьбу в одиночных схватках. Испытания оказались забавными и прибыльными, потому как ставки на каждого конкурсанта делались самые невероятные — от ста к одному до трех к одному. Пока неопытные новички выбывали один за другим, король Генрих и его приближенные утоляли жажду элем за раскладными столиками возле королевского павильона на краю ристалища, ожидая своей очереди продемонстрировать безупречное владение конем и копьем.

Рене пришла в восторг, когда Майкл снял по кольцу в каждой из своих трех попыток; для новичка результат получился превосходным. Обычно она ничуть не сопереживала хвастливым турнирным бойцам, но сейчас вдруг обнаружила, что радуется за юношу, когда он стремглав проносится по арене верхом на своем дьявольском жеребце. Слова Мэри эхом звучали у нее в голове. Майкл влюбился без памяти… Девушка не стала бы отрицать, что это льстит ей, но ведь она любит Рафаэля…

Запели трубы, и маршал взмахнул белым жезлом.

— Именем Господа нашего и святого Георгия, а также повелением его величества Генриха Тюдора, короля Англии и Франции, за щитника веры и отечества, покровителя Ирландии — объявляю начало поединков!

Рене была наслышана о непревзойденном умении короля владеть оружием, и потому изрядно удивилась, увидев, что он взошел на галерею. Она встала, чтобы сделать ему реверанс, когда он занял место рядом с королевой, любезно кивнув при этом кардиналу Уолси. Принцесса наклонилась к Мэри.