– Кто мог взъесться на тебя до такой степени?

Вопрос был ироничным.

– Выбор велик, – ответил Морван без улыбки, его низкий голос гулко разнесся под сводами. – Пока что бесполезно перечислять имена. Что срочно, так это отыскать Гаэль.

Эрван удивился такому неожиданному переходу, потом понял, куда клонит Старик.

– Ты думаешь, ее исчезновение как-то связано со всем остальным?

– Не знаю. Найди ее.

Эрван не желал впадать в панику по поводу исчезновения сестры. Слишком часто он мчался через весь Париж с воющей сиреной и колотящимся в горле сердцем, чтобы всего лишь подобрать ее, полупьяную, на каком-нибудь приеме с «влиятельными людьми».

А главное – на его счет еще не упала информация о Человеке-гвозде.

– Вернемся к убийствам, – заявил он тоном опытного следователя. – Как тебе кажется, убийца точно воспроизводит ритуал Фарабо?

– Слишком рано говорить. Труп твоего пилота – одни ошметки. Подождем результатов вскрытия малышки. Пока что использование гвоздей, обритый череп, изъятие органов – все соответствует. Только анальное изнасилование выпадает.

– Бельгиец не насиловал своих жертв?

– И речи об этом не могло быть. Могу пояснить. Он был нганга, целителем. Его убийства имели сакральную значимость.

– Кто в курсе того дела?

– То-то и оно, что никто.

– За исключением тех, кто участвовал в процессе, полагаю.

– Это было в Лубумбаши, в Катанге, и больше тридцати лет назад.

Они снова выбрались на свет. На ходу Эрван размышлял, какой вопрос будет самым правильным. У него их накопилось столько, что впору было вытаскивать, как жребий из шляпы.

– А жертвы? – наконец решился он. – Они как-то между собой связаны?

Морван потер лицо. Кожа у него была настолько сухая, что периодически шелушилась. Ребенком Эрван зачарованно наблюдал, как отец медленно сдирает с себя лоскуты, глядя в телевизор, – так змея избавляется от старой чешуи.

– Про пилота я в жизни не слышал. Девушку с набережной я знал.

– Ты мне это уже говорил: девчонка из транспортного отдела и…

– Я ее знал ближе.

– Ты хочешь сказать?..

– Нет. Я не по этому делу.

Тоже мне удивил! Отец всегда представлялся ему этаким асексуальным титаном. Невольно вставал вопрос, как он умудрился расплодиться.

– Девчонку тогда только выпустили из тюрьмы. Я помог ей в рамках программы. Поддерживал ее, советовал… Я… ну… я был к ней очень привязан.

С долей извращенного удовольствия Эрван смотрел на это непривычное зрелище: Старик краснел, рассказывая о своих интимных чувствах.

– Могли ее убить, чтобы впутать тебя?

– Или просто причинить мне боль.

Они по-прежнему шли по серебристой мостовой. Оцепленный периметр заканчивался. Здесь туристы были еще не в курсе зловещей находки. Беспечность витала над толпой, как золотистый дымок. Возвращение к величественной реке, солнечным берегам и мороженому «Бертильон».

Эрван выбрал наугад следующий вопрос:

– Почему Человек-гвоздь изымал органы?

– Я же тебе говорил: он боролся с колдунами. Думал, что ему самому со всех сторон грозят чары. Вот и решил превратить этих женщин в минконди. Обычно статуэтки вырезают из дерева. Каждая статуэтка является обиталищем духа, носителем какой-то магической задачи. Когда ее хотят активировать, втыкают гвоздь или осколок.

– Фарабо так и делал?

– В безумном ритме. За одну ночь он активировал свой человеческий фетиш сотнями гвоздей, чтобы возвести невидимый барьер между собой и своими врагами.

– По мне, так это не объясняет, зачем он извлекал органы.

– Он думал, что таким образом помогает высвободиться энергии внутри тела. Если новый убийца досконально следует ритуалу Фарабо, он должен заставить жертву выпить специальную микстуру, вызывающую рвоту. Перед жертвоприношением организм должен быть… очищен. Все это довольно трудно понять. Тем более в семи тысячах километров от Конго.

– И он тоже помещал частицы будущей жертвы в брюшную полость трупа?

– Всегда. Что-то вроде «казаков-разбойников». Он так играл с нами, понимаешь? На что хочешь спорю: в трупе Анн тоже обнаружатся посторонние волосы и ногти. Начало нового цикла. А конец ему можно положить, только арестовав психа.

Эрван снова поежился. Другой вопрос:

– Ди Греко был с тобой в Заире. Существует ли вероятность, что сорок лет спустя он возомнил себя Человеком-гвоздем?

– Ни малейшей. Крыша у него поехала, но не до такой степени. Кстати, можно проверить, что он был уже мертв, когда убили Анн.

Очко в пользу отцовского здравого смысла.

– А слово «Лонтано»?

– Самое простое объяснение: он понял, что происходит. И хотел нас предупредить, тебя и меня.

Как бы странно это ни казалось, Эрван никогда не слышал эти три слога до послания Ди Греко. Город, где свирепствовал Человек-гвоздь, был чем-то вроде мифической обители, без имени и местоположения на карте.

Его мысль потянула за собой другую.

– Ты мне всегда говорил, что я родился в Катанге. Так написано в моем паспорте.

– Такое решение мы приняли с твоей матерью. Лонтано был плохим воспоминанием для всех.

Они дошли до новой лестницы. Слева, как гигантский пакетбот, выставив форштевень, плыл остров Сен-Луи с тополями и платанами в роли пассажиров.

– Вернемся. Фитусси поручает расследование тебе.

– Что?

– Это в порядке вещей. Ты же работал над первым убийством.

– Никто не знает, что два дела связаны между собой.

– Скоро узнают, и вопрос не в том. Ты больше всего подходишь. Тебе всегда удавалось лучше прочих отыскать хрен священника в заднице церковного сторожа.

– Как элегантно.

– Если ты хотел пить чай в пять часов, шел бы в дипломаты. Вот тебе мой совет: забудь пока все эти древние истории. Сосредоточься на конкретных деталях. Ищи свидетелей, реальные улики. Нужно прикинуть, как можно было поместить труп в такое место, оставшись незамеченным. – Морван ухватился за каменные перила и обернулся. – Но прежде всего найди свою сестру!

– Нашел я информацию, которую ты просил.

Голос Арно Кондамина, значит брокер серьезно отнесся к его подозрениям.

– Кажется, что-то назревает.

– Поглощение?

– Не обязательно, но позиции меняются. Трейдеры закупили пакет акций «Колтано», отсюда и взлет.