— Эй, мужик! Ты что? Я думал мы еще успеем поразвлечься? — Брюс тянет каждое слово, плохо соображает и понимает весь масштаб трагедии, язык заплетается, а глаза блестят ярче ночных звезд.

Он подходит к друзьям ближе. Кидает на стол пакетики с травой и облокачивается на него всем телом, расставляя руки по сторонам. Рассматривает сидящих, придумывает что-то у себя в голове и быстро выпрямляется. Растягивает губы в хищной улыбке.

— Тогда повеселимся прямо сейчас, — он начинает смеяться и вскрывает первый пакет.

Анна со злостью хлопает ресницами, но молчит, понимает, что дальше тянуть время уже не в ее силах. Она вытягивает руку, подвигает кальян ближе и выжидающе смотрит на Сергея. На него смотрят две пьяные пары глаз, ожидают решения. Он борется, честно борется со своими нахлынувшими желаниями, со своими демонами, которые как будто только и ждали именно этой секунды. Они гонят мысли об Эде. Ведь знают, что будет стыдно смотреть ему в глаза. Они отгоняют его взгляд, полный обиды и злобы. Ведь хорошо знают, что согласие хорошим не закончится. Борьба с самим собой — это война разума и сердца, а борьба с прошлом — заведомый проигрыш в этой войне. Сейчас ему нужно расслабиться и унять рвущееся на куски сердце. Сергей сдается, еле заметно кивает, и Брюс в восторге начинает приготовления.

Дым опьяняющим облаком оседает на стенках сосудов, проникает в кровь и туманит сознание. Сердце начинает биться все сильнее с каждой новой затяжкой. Слух обостряется, улавливает каждый вздох, каждый звук и мимолетный шепот. Анна затягивается, выпускает дым, томно мычит от удовольствия и запивает его холодным шампанским. Сергею хорошо, его мысли улетучились вместе с ядовитым дымом. Он забывает глаза Эда, полные укора и отпускает ревность. Мужчина уже не слышит ее запах, он покинул его воспоминания, заменив на приторно сладкий аромат. Только эйфория заполняет душу. Его сейчас нет, есть только тонкая оболочка человека, уставшего от всего мира. Брюс смеется чему-то своему, рассказывает пошлую шутку, и вся компания подхватывает его бессмысленный смех. Анна дает распоряжение своей охране не подпускать к их столу никого, не взирая на статус и чин. Она даже не обращает внимания на обиженного малыша Нунга, которого охрана разворачивает у самого их стола. Этим троим никто сейчас не нужен. Эти трое — одно прошлое, одна боль и один ад. У них нет будущего, но есть секунда настоящего. Брюс все подливает и подливает алкоголь в бокалы, трава дымится, образует атмосферу тумана и легких галлюцинаций. Краски смешиваются в палитру чувств и желаний. Анна все ближе и ближе подсаживается к Сергею. Он обхватывает ее все еще стройную талию и упивается красотой ее глаз. Еще секунда — и она сидит у него на коленях, обхватывает шею, упирается носом в небритую щеку. Она вдыхает такой родной, знакомый запах одеколона, захлебывается этой вкуснотищей и впервые за восемь лет получает такое долгожданное удовольствие.

— Боже, как я по тебе соскучилась, — тычется в губы Сергея, как слепая. Он хватает ее дыхание, сам впивается в поцелуй. Анна целует страстно, но нежно, чуть прикусывает, но не причиняет боль. Боится. Она так долго этого ждала, мечтала, что теперь не совершит ошибки. Пара растворяется друг в друге и наконец-то кормит свою одержимость.

Брюс затихает, перестает тараторить глупости и уходит к гостям. Он все понимает, видел, как страдали оба. Знает, что этим двоим надо.

Секунда. Сергей сидит на заднем сидении машины, обнимает талию Анны. Она что-то мурлычет ему в ухо, покусывает, фыркает, когда Сергей отстраняется, чтобы глотнуть воздуха и коньяка.

Секунда. Сергей падает на холодные простыни в Анином пентхаусе. Обжигает лопатки прохладой, которая облегчает его огонь. Анна поспешно снимает платье, ползет тигрицей, тянет удовольствие. Расстегивает ремень, длинными ногтями цепляет пуговицу и стягивает с Сергея остатки одежды. Он приподнимается на локтях, вспоминает правила, смотрит на свой ад и облизывает губы. Сейчас он не человек, оболочка. Задурманенное сознание не помогает, не вылавливает его из ада, и он падает обратно все ниже и ниже. Срывается с обрыва, не имея никого, кто бы смог удержать. Сергей усмехается всей этой иронии, встает перед женщиной на колени и покорно опускает сначала глаза, а потом и голову. Анна обхватывает его подбородок, приподнимает и заставляет смотреть в глаза. Их отражения встречаются и разбиваются на миллиарды осколков, рассыпаются фейерверком искр.

— Посмотри на меня, — очень ласково, нежно весенним ручейком разливается. — Я не хочу так. Не опять, не снова.

Она целует Сергея и отдается в его власть. Он секунду медлит, приходит в себя. Хватает женщину и, повернув, укладывает на кровать. Подминает тело, нависает горой мышц. Он теперь главный. Мужчина берет ее за шею, немного медлит. Блуждает в лабиринтах ее мутных от травы глаз. Тонет в облаках ее волос и впивается в губы. Разрывает чулки и снимает остатки ненужной одежды. Ласкает грудь, упругую и очень гладкую. Сжимает бедра, рычит зверем от удовольствия. Анна стонет, выгибает позвоночник, хватается за сильные плечи. У Сергея срывает крышу. Его разум ему не подчиняется, его тело совсем не его. Анна его вся — от кончиков белоснежных волос до пальцев ног, которые она сжимает от удовольствия. Она шепчет, как скучала, как ждала и искала в каждом. Мычит ему в губы от жестких толчков и прикосновений. Ласкает пальцами места, где были шрамы, она помнит их наизусть. Жажду этой любовью утоляет. Просит больше, сильнее и не отпускать. Сергей и не собирается. Он все грубее целует, спускается по шее, ключице, покрывает поцелуями грудь, плоский живот, наслаждается другой реальностью, пьет другую любовь. Их накрывает один громкий стон, один миг, одна секунда. Их ведет эйфория, желание и общая боль. Сегодня она его и только его. Сергей впитывает ее слова, ее ласку и ее стоны. Стонет сам. Кричит. Сохраняет навсегда, ведь будущего у них нет, есть только секунда настоящего.

Секунда. Сергей открывает глаза. Солнце неумолимо прожигает пространство. В воздухе пахнет пеплом от двух сгоревших в аду страсти тел. Осознание приходит сразу вместе с нестерпимой болью в душе. Он знал, что эйфория принесет облегчение, но ненадолго. Сергей вспоминает все события минувшей ночи. Осознает поступок, понимает, что совершил огромную ошибку. Его мозг выдает воспоминания дозами, мучительными прикосновениями и отпечатками других рук. Он вспоминает, как сдался во власть чувств, как сам ластился и как реагировал на ласку. Ненавидит себя. Мужчина смотрит на обнаженную Анну, осознает, что натворил, что подарил ей надежду. Он зажмуривается так