— Может быть, ты останешься и поешь? У меня тут остались бутерброды, вкусные, мама приготовила…

— Я не голодна, — сухо сказала Наталья и направилась в прихожую.

Отец прошел вслед за ней, и когда она уже стояла перед открытой дверью, приблизился к ней и чмокнул в щеку. Наталья не ответила ему поцелуем, но и не отстранилась. Она уходила от отца, перегруженная впечатлениями и сомнениями…

* * *

Наталья Семеновна проснулась, как всегда, в семь часов утра. Она прошла на кухню, по обыкновению выпила свою чашечку кофе и задумалась над тем, что приготовить на завтрак внукам. И принялась хлопотать по хозяйству.

Она готовила яичницу с помидорами и сыром, как вдруг прозвенел звонок. Она подошла к аппарату и сняла трубку.

— Здравствуйте, Андрея можно к телефону? — услышала она незнакомый мужской голос. — Мы договаривались о том, что я позвоню.

— Но он спит, — попробовала возразить Наталья Семеновна.

Однако в этот момент дверь в комнату Андрея отворилась, и на пороге появился он сам.

— Бобо, это кто?

— Тебя спрашивают, говорят, что договаривались… — ответила Наталья Семеновна.

— Странно, — пожал плечами Андрей и взял трубку.

Разговор был недолгим. Андрей за минуту произнес только несколько раз «да» и «хорошо». Повесив трубку, он обернулся, но не увидел бабушку — та уже снова шуршала на кухне.

Андрей прошел туда и сел за стол.

— Ты что-то сегодня рано, — заметила Наталья Семеновна.

— У меня к тебе разговор, бобо, — сумрачно отозвался он.

— Что такое случилось? — всполошилась бабушка. — Что-нибудь из милиции?

— Нет, там все нормально, — поспешил успокоить ее Андрей. — Ты только сядь и успокойся. Главное, не волнуйся.

— Да что происходит, в конце концов! — Наталья Семеновна прижала руки к груди и медленно опустилась на стул, неотрывно глядя на внука.

Андрей не выдержал ее взгляда и опустил глаза.

— Бобо, если ты сейчас же не успокоишься, я тебе ничего не скажу, — предупредил он. — Ничего страшного не случилось. Просто когда мертвые возвращаются из небытия, это всегда волнительно.

— Ты о чем? Что за галиматью ты несешь? — уже более спокойно спросила Наталья Семеновна.

— Бобо, через полчаса сюда придет один знакомый тебе человек. А точнее, очень хорошо знакомый. Его зовут Николай Анатольевич Березников.

Наталья Семеновна молча качала головой, с ужасом глядя на Андрея. Она молчала где-то минуту, и Андрей не решался сказать что-нибудь еще. Когда же наконец он раскрыл рот, чтобы продолжить, она вдруг вскочила с места и бросила полотенце, которое держала в руках, на стул.

— Господи, времени-то совсем не осталось! А я в таком виде! — воскликнула она.

И кинулась в свою комнату, чтобы переодеться и сделать прическу. Андрей проводил ее взглядом и понял, что апоплексического удара с бабушкой не случится. Опасность, грозившая ее здоровью, миновала.

Через двадцать минут Наталья Семеновна вышла на кухню в своем любимом темно-синем бархатном платье со старинной брошью, приколотой на груди. На голове у нее была высокая прическа, волосы уложены красивыми локонами.

Андрей восхищенно посмотрел на бабушку и сказал:

— Ну, бобо, ты даешь!

И тут прозвенел звонок. Андрей посмотрел на часы — с момента разговора с Березниковым прошло ровно полчаса.

«Что ж, точность — вежливость дипломатов», — подумал он.

Бабушка жестами показала Андрею, чтобы он открыл дверь. Сама же она прошла в гостиную и села на диван.

Спустя полминуты в проеме двери появился Березников с тремя роскошными бледно-розовыми гладиолусами.

Он подошел к ней, она поднялась ему навстречу, он, встав на одно колено, прильнул губами к ее руке. Потом оторвался, встал и поднес ей гладиолусы. Они долго молча смотрели друг на друга. По щекам Натальи Семеновны катились слезы.

— Здравствуй, Наташа, — выдавил из себя воскресший из мертвых.

Наталья Семеновна была не в состоянии ничего ответить, она только жестом пригласила Березникова сесть. Они еще какое-то время посидели молча, не зная, с чего начать разговор. Молчание перешло в неловкость. И наконец Наталья Семеновна сказала:

— Пойду-ка я поставлю чайник.

— Бобо, я сам поставлю, — тут же возник Андрей, который был рад предлогу, чтобы выйти из гостиной.

— Нет-нет, я пойду сама! — решительно запротестовала Наталья Семеновна и вышла.

Она долго была на кухне, примерно минут пятнадцать.

— Ты что, не подготовил ее? — спросил Березников у внука, нервно глядя на часы.

— Как не подготовил? Ты что, не видишь, в каком она платье? — почти неприязненно ответил Андрей. — Просто сам подумай, как ей сейчас тяжело — похоронить мужа и снова его встретить через двадцать лет!

— Да-да, я… понимаю, — тут же смущенно согласился Березников. — Конечно…

Наконец Наталья Семеновна, взяв себя в руки, утерев последнюю слезу и разлив чай по чашкам, вошла в гостиную и попросила Андрея помочь принести все это.

Березников полез в пакет, с которым он пришел, и достал оттуда бутылку дорогого испанского вина «Королевский замок».

— Извините, что предлагаю вам это вино рано утром, но сегодня я улетаю в Испанию, — объяснил он. — И, быть может, мы больше никогда не увидимся. Если хотите, мы разопьем его сейчас, а коли нет — пусть оно останется у вас, выпьете его когда-нибудь при случае.

Наталья Семеновна прошла к серванту и достала оттуда бокалы. Березников открыл бутылку и разлил вино.

— Андрей, а Денис спит? — спросила Наталья Семеновна.

— Да, я думаю, что не стоит его будить, — ответил Андрей.

— Пусть хоть на деда посмотрит.

— Он его уже видел. Так же, как и я.

— И вы мне ничего не сказали? — Наталья Семеновна осуждающе посмотрела на внука.

— Бобо, вино уже налито, — сориентировался Андрей.

Наталья Семеновна вздохнула и села за стол. После первого тоста за встречу беседа пошла более оживленно.

— Как ты теперь живешь? Не женат ли? — спросила Наталья Семеновна у своего бывшего мужа.

— Живу хорошо, женат. Она испанка, — коротко ответил Березников.

Наталья Семеновна понимающе кивнула головой.

— А вы-то как здесь? — спросил Березников.

— Я прожила все время одна. Меня звали замуж, но я решила, что буду жить ради дочери и внуков. Леночка умерла, а мы до сих пор живем на деньги, заработанные ею за границей. — Наталья Семеновна снова полезла за платком. — Почему ты о ней не спрашиваешь?