живые, заходишь и трясешься, как осиный лист, такой жутью веет, будто сама Бездна рядом. И знаешь, порой замечал окровавленные обрывки ткани, кое-где кости. В траве. И никаких следов. Поэтому мы маршрут старались проложить только по дорожкам. На них тоже ловушек хватает, но механических нет, лишь магия. Ее ты в своих очках должен увидеть, если мы в своих видели. Кабинет у жреца на третьем этаже, с его замками не только «Ловкач», но и «Взломщик» справится. И справлялся. Спальни и малый ритуальный зал на втором этаже.

В принципе, по словам бандита, которым я был склонен доверять, мне вполне хватило бы средств для проникновения на территорию усадьбы и воплощения планов в жизнь без кромовских. Значит, это не побуждение к действию, не стремление подтолкнуть к нападению на логово неким кукловодом, а всего лишь совпадение.

И можно с катушек слететь, если за всем происходящим пытаться найти скрытые движущие силы. Буду делать что должно, и пусть что будет. Все, что может помочь — использовать без всякой оглядки, навредить — выкидывать или уничтожать без сомнений, сожалений и горечи. Немного успокоил паранойю. Например, до того, как попал в руки «Ловкач» вместе со «Взломщиком», я даже не задумывался о целенаправленном ограблении. Попутно и, если будет соответствовать нужной картине, то да. Но не специально. Впрочем, и теперь, как и раньше, все зависело от положения звезд на небе.

Следующее.

— Вроде бы при таком подходе к охране, убить ин Наороста задача несложная. Уверен, могущественных врагов у него хватает, так почему никто этого не сделал?

— Потому что он у себя в доме неуничтожим! Как только не пытались, и много чем. А затем конец тех, кто покушался, был страшен… И все, кому нужно — это знают. Ему помогает сам Оринус!

И опять это никак не отразилось на планах. Сегодня я убивать жреца не готовился.

— Ясно. А у вас есть свой нюхач? Например, чтобы понять куда ты исчез и как. Его приведут сюда?

— Да, будь уверен, — с мстительной усмешкой тот ответил правду.

— У тебя есть что-нибудь скрывающее ауру?

— Перстень с изображением летучей мыши, — очень быстро ответил тот, а я молча воткнул иголку в его тело, пошевелил ею, одновременно заталкивая в пасть кляп.

Когда через пару минут атаман отдышался. Спросил:

— Повторить?

— Точно, дитя Эйдена, как, как тебе удается узнавать, что я лгу? — не стал рассказывать про богатый жизненный опыт.

— Так какой амулет?

— Подвеска в виде ромба. Он на меня настроен, — я достал нужный, бросил его на стол.

— Как вы избавляетесь от тел?

— В подвале рядом с Тимуром яма с лирнийскими слизнями. Разве ты ее не видел? После них не остается ничего, ни материального, ни духовного, ни магического, как камень в море бросить, — видеть-то я их видел, вот только не знал что это такое.

— Не боишься, что там окажешься? — спросил важное.

— Я верю не в ваших лживых богов, а моему безразлично, что будет после перехода к ним с моим телом, ему плевать кто надругался или надругается без моей воли надо мной. Его интересуют только дела и помыслы человека.

— Неплохая вера.

— Великий Интогар — первый, и не среди равных, — с пафосом возвестил тот, — Он настолько древний, что может говорить, что появился на свет сразу после Творца.

Ясно. И вновь только предметное. Времени все меньше, про новый для меня культ узнаю позже.

Успел обыскать все захоронки в доме, вскрыть сундуки. Банда не бедствовала. А еще получила плату за живой товар от жреца. Закладные на разнообразное имущество, красное и обычное золото, драгоценности, камни, черное серебро, два десятка разнообразных амулетов, непростое оружие, воровские инструменты. Мой рюкзак стал весить пусть не центнер, но килограмм восемьдесят точно.

Мало этого Дангжан вел картотеку, где все сделки с сильными мира сего были записаны, к ним приложена другая документация, в виде расписок, признаний, писем и прочего. Конечно, я просматривал все мельком. Некогда заморачиваться. В спокойной обстановке.

План же окончательно сложился.

Атаман с горечью смотрел на мои трофеи. Проверив, как он зафиксирован, оцепил от ножных браслетов цепь, скрепляющую их с наручниками, но снимать их стал. Впрочем, пленник в любом случае не смог бы ничего сделать, я полностью контролировал ситуацию.

— Пиши! — бросил на столешницу перед пленником магическое перо, которому не нужны были чернила, и листы бумаги.

Встал за спиной.

— Что? — как-то изумленно проговорил тот, не спеша браться за письменный прибор, но почувствовав движение у своей шеи, быстро поправился, — Понял-понял! Что писать-то?

— «Мы не обговорили сроки в клятве». Следующее, «Тебя будут жрать мроки», «Ты сдохнешь», «Бойся, тварь», «Это цветочки…»… — и еще с пару десятков бессмысленных коротких фраз и безадресных угроз, максимум по три на один лист.

— И все? — когда тот пусть и не без труда, но справился с заданием.

— Все, — подтвердил я, забирая принадлежности и пряча их в волшебный подсумок от Джигана.

— Для чего это? — не ответил, возвращая цепь на место. Ожидал, что тот дернется, попытается скрутить меня, но бандит трезво оценил свои шансы — ни единого.

В плодотворной беседе мы успели провести еще полчаса, когда появился заместитель. Степенно открыл дверь в воротах своим ключом, обвел двор привычным взглядом. У него тоже имелись очки, но больше похожие на тиксовские гогглы. Ничего не заподозрил, тихо посвистывая, явно довольный чем-то, пошел к входу в дом.

Проверка «Объятий Ороса» прошла успешно, и завершилась падением спящего тела. Немало пришлось повозиться, чтобы основное оружие — кинжал из артанской стали с примесью черного серебра, который светился бордовым в руках Дангжана оказался в сердце подельника под нужным углом. Если бы не сила и ловкость от «Когтей Дисса» в этом теле ни за что бы не справился. Точнее, не сделал все так, что комар носа не подточил. Бандит пробовал сопротивляться.

Проконтролировал пульс у жертвы.

Готов.

Да и при наведении на него «Взгляда», тот померк. Если бы не цейтнот, то минимум дня три оба рассказывали бы мне обо всем. Чем-то приходилось жертвовать. Основная цель важнее их вместе взятых, как и знаний, которые они могли хранить.

Я сорвал фибулу с плаща атамана, вложил в руку покойника, сжал его кулак. Тело разместил так, будто он неожиданно столкнулся с покидавшим родной очаг Дангжаном, и